Звездные Войны: Оплоты Власти

Капитанов Михаил

– Похоже на ритуальное место, - предположила Сатто.

– Думаю, ты права, - Налек взглядом проследил за каменными желобами и трубами, некоторые из которых брали начало в громоздких емкостях, расположенных у стены, другие же уходили куда-то вглубь каменных недр.
– Все здесь было налажено для проведения каких-то процедур.

– Чем вообще он тут занимался?
– в голосе Сатто послышался страх.

– Многим. Смотри.

Налек указал на массивный стенд, расположенный вдоль одной из стен, на каменных полках которого все еще стояли пробирки. Они подошли ближе, чтобы рассмотреть их

содержимое поближе.

Большинство колб лежали у подножия стенда разбитым стеклом, но были и те, что уцелели. Они стояли на полках, маркированные тем же самым руническим ситским языком, который они видели раньше, и запечатанные так, что даже спустя века в некоторых из них еще оставалась разлитая по ним рукой Немероса жидкость. Сатто взяла одну из уцелевших пробирок и поднесла ближе к глазам, чтобы рассмотреть. Находившаяся в ней жидкость напоминала сок местных деревьев, который она уже неоднократно здесь видела.

– Это та же самая жидкость. Она здесь повсюду.

– Смола - это основа, не иначе. Но тот, кто здесь работал, пытался изменять ее под разные нужды. Вот, например, этот образец, - Налек указал на ряд закрепленных пробирок с похожей маркировкой, отличавшейся только числительными.
– Здесь написано "восстановление тканей", а вон там, наверху - "яд купирующий".

– Держу пари, в ванную для купаний он не яд заливал.

– Согласен. Давай пройдем дальше, - он указал на противоположную сторону, где были видны встроенные прямо в стену вертикальные резервуары, которые, в отличии от большинства предметов в лаборатории, были техногенного происхождения.

Похожие на лечебные колто капсулы, их назначение было совсем другим. Ступая по разбитому стеклу, из которого раньше были сделаны крышки капсул, они заглядывали внутрь в поисках ответов. Им не пришлось долго искать: в одном из инкубаторов оказался недоразвитый скелет существа sozze a shokko, которого Сатто мгновенно узнала по острым, как иглы, зубам, и форме черепа, которая мгновенно бросалась в глаза.

– Здесь он выводил этих тварей.

К удивлению Сатто, в голосе Налека она не услышала омерзения или страха, а скорее любопытство, и даже оттенок восхищения. Белый череп смотрел на нее пустыми глазницами, в которых она видела те самые маленькие злобные желтые глаза, жаждущие убийства ради самого убийства. Каким чудовищем был Немерос, который помог чему-то подобному появиться на свет? И кем был Налек, которого восхищало рождение чего-то столь отвратительного законам природы?

– Этим созданиям не место в галактике.

– Ты так думаешь?
– Налек пожал плечами.
– И все же, эта тварь - творение Силы.

Сатто не желала с ним спорить. Она уже смирилась с тем, что у Налека были свои взгляды на Силу: его она восхищала в любых проявлениях. Сатто же, после всего того, что пережила за последние несколько дней, сделала вывод, что на этот счет она была другого мнения.

Тем временем на глаза Налеку попался длинный каменный алхимический стол, подобный тому, который они видели в спальной ситха. На столе находились опустевшие колбы, многие из которых, как и образцы на стеллаже, были разбиты. С одной стороны на стол обрушилась часть кладки стены, скрыв под собой все, что могло на нем находиться. Бегло осмотрев

лабиринт из трубок и колб, Налек взялся разбирать завал, откидывая камни в сторону, надеясь найти под ними что-то интересное.

– Здесь должны быть какие-то записи. Он должен был как-то записывать результаты своих исследований.

Сатто подошла к краю длинного стола, туда, где, как ей казалось, было какое-то возвышение, засыпанное мелкими осколками и каменной пылью. Как оказалось, внимание ее не подвело. Когда она смахнула локтем посторонний каменный мусор и аккуратно сколола мечом нарост, образовавшийся от падавших монотонных капель смолы, под ним она обнаружила треугольное углубление правильной геометрической формы, окруженное ситскими рунами.

Стоило ей это сделать, как она поняла, зачем было нужно это углубление. Запустив руку в карман поясной сумки, она нащупала шершавые грани покоившегося там голокрона. Стоило ей только дотронуться до него, как Владыка Немерос проявил свое присутствие обжигающим потоком. Сатто вздрогнула, когда его голос ядовитым смехом разнесся в ее голове.

– Этого достаточно, Сатто. Я признаю тебя и твою силу, - его голос корежил сознание Сатто.

– Убирайся из моей головы!
– она сделала усилие, чтобы не закричать эти слова вслух.

Обернувшись на Налека, она на всякий случай убедилась, что на самом деле не сделала этого.

Он ответил сухим змеиным смехом.

– Ты открыла дверь, которую мало кто смог бы открыть. Я рассчитывал, что в процессе ты неизбежно примешь темную сторону Силы. Был и шанс, что ты сойдешь с ума и тем самым хотя бы развлечешь меня, но ты... Сатто, ты превзошла все мои ожидания. Ты подчинила Силу этого места своей воле, использовала ее ради достижения собственной цели. Теперь я уверен, что мои уроки не будут напрасными.

– Мне не нужны твои уроки, - ее выводило из себя то, что он считал, что ей от него что-то было нужно. Он был ситхом, и теперь она уже в полной мере представляла, что они такое, - можешь катиться в то забытье из которого вылез.

– А как же он? Ты здесь ради него, а ему нужен я, нужны мои знания. Я знаю, как он сможет вернуть контроль над Силой. Тебе нужно только спросить.

Сатто не верила ни единому его слову. Теперь нет. Коварный призрак, он лгал, чтобы установить над ней свое влияние, сделать ее зависимой от знаний, которыми обладал, чтобы, в конечном итоге, подчинить себе. Она не позволит ему это сделать.

– Умно, Сатто, очень прозорливо. Я могу слышать твои мысли, когда ты слишком беспечна, чтобы скрывать их от меня. Это один из уроков, который тебе предстоит выучить, - сказал он с шипящей насмешкой.

Взгляд Сатто скользнул с Налека на стол перед ней, красными глазами зацепившись за геометрическое ложе и окружавшие его письмена. С возраставшим шоком, она во все глаза вперилась в рунические символы, которые вдруг стали приобретать для нее смысловое значение. Осознание того, что значил каждый из них приходило к ней со сверхъестественной внезапностью, с ощущением того, что она знала язык ситхов всю свою жизнь. Должно быть, что-то случилось с ней во время той самой пагубной медитации, что-то изменило ее, дало ей доступ к знаниям языка, на котором был написан сам голокрон.