Звездные войны товарища Сталина. Орбита «сталинских соколов»
Шрифт:
– Вы государственный человек, мистер Стимонс, и у вас свои стереотипы, а я – частное лицо и могу позволить себе то, что не может позволить ни госсекретарь, ни президент САСШ. Главное, мы успели, и они поняли, что уязвимы в этом районе… А теперь у них договор с Турцией и это, видимо, в какой-то степени их успокаивает.
Он стряхнул пепел. Столбик, похожий на собачью какашку, покатился по богемскому хрусталю, теряя кусочки самого себя.
– Возможно, они просто надеются, что мы не сможем действовать в этой полуцивилизованной стране с тем же размахом, что и в Британской колонии.
На стене в
– А они не могли передумать? – задал госсекретарь главный свой вопрос. Балансируя между выгодой и безопасностью, правительство не хотело упустить ни того, ни другого.
Мистер Вандербильт улыбнулся – как все это было понятно, – но, не сдержавшись, засмеялся.
– С их страстью опролетарить весь мир? С их беспринципностью?
Рука его взлетела вверх в небрежном жесте и опустилась на стол.
– Даже не надейтесь на это, Генри… Вы помните, что изображено у них на гербе? Земной шар! Весь земной шар!
Лоб чиновника покрылся сердитыми морщинами.
– Но почему Арарат! Почему не их собственный Кавказ? Это ведь очевидный выход! Строй у себя и…
– Я тоже думал над этим, – серьезно сказал миллионер. – И, кажется, нашел объяснение… У них нет иного выхода! Нет!
Наклонившись к высокому гостю, он начал загибать пальцы.
– Во-первых, Арарат выше… Во-вторых, и это, видимо, главное: несмотря на свою техническую отсталость, у Турции все-таки больше железных дорог в непосредственной близости от горы. На Кавказе у русских железных дорог нет, а у турок, рядом с Араратом, – есть!
– Вы хотите сказать, что вопрос только в этом?
Морщины госсекретаря шевельнулись и начали расплываться, впитываясь в кожу.
– Я не вижу иного ответа, – серьезно ответил хозяин. – Я ударил их по рукам в Индии, и они протянули их к Арарату. Надеюсь, что у англичан хватит политической мудрости последовать моему примеру… Хватит?
Госсекретарь не сказал ничего.
Но он кивнул.
Турецкая Республика. Стамбул
Июнь 1929 года
… Место для вербовочного пункта они оборудовали в Долма-Бахче.
Старый, даже ветхий двухэтажный дом как нельзя лучше подходил для этой цели: он был незаметен, легкомыслен и стоял так, что любого направляющегося к нему по немноголюдной улице тот, кому было положено приглядывать тут за порядком, увидел бы метров за сто.
Для кривых, изломанных временем улочек Стамбула это было небывало удачно!
Сам дом побелили, дворик вокруг почистили, разгребли старый хлам, выставили охрану. Так что, если смотреть со стороны, выглядел домик как прибежище какой-нибудь не очень солидной организации – то ли некрупного банка, то ли торгового дома с претензиями.
А когда базу подготовили, за дело взялись эмиссары Российского Общевоинского Союза.
Механизм вербовки использовался самый простой.
По своим каналам РОВС собрал тридцать человек, которым разъяснили задачи и условия. Те, в свою очередь, довели информацию до проверенных людей в низовых звеньях организации. В идеале, информация о наборе волонтеров должна была бы разбрестись только между своими, но иллюзий по этому поводу никто не питал…
Скрыть такое дело ни от большевиков, ни от турецких
Эти наверняка что-то уже пронюхали.
Да и странно было бы надеяться на всеобщее молчание, когда через двор старого дома только за первую неделю прошло более трех тысяч офицеров Белой армии, но что Советы могли сделать? Хоть и рисовали они на своем гербе земной шар анфас, но дотянуться до Африки ручки у них были еще коротковаты.
Ход с Африкой придумал сам Кутепов.
Чтоб совесть турецких властей продолжала оставаться незапятнанной, офицеров вербовали, предлагая участие в военных действиях в Северной Африке. Желающих понюхать пороху среди бедствующих эмигрантов хватало. Предпочтение при этом отдавалось тем, за кем тянулся кровавый след с Гражданской войны.
Как правило, человек приходил в дом с фонтаном во дворе с уже готовым решением. Там ему сообщали, что по другую сторону от мушки будут не негры, а большевики. Останавливало это не многих. Тем, кто хотел подумать в свете изменившихся обстоятельств, предлагалось, под присмотром британских морских пехотинцев, конечно, погулять по чистому дворику, подумать.
До чего бы он там ни додумался, гость возвращался в дом и… исчезал.
Имевшимся в доме подземным ходом волонтеры выводились на другую улицу и в закрытых машинах вывозились из Перы – европейской части Стамбула – в порт. Там каботажными пароходиками они доставлялись на один из островов в Мраморном море, где их ждали представители Британского флота и … Кто желал свести счеты с красными, получал винтовку в руки, кто же держал зуб на негров и не хотел связываться с бывшими соотечественниками, задерживался на островке на пару недель на полном пансионе Её Величества Королевы Англии, Шотландии… и так далее…
Турецкая Республика. Окрестности Большого Арарата
Июнь 1929 года
…От лагеря в разные стороны уходили четыре дороги – два хорошо накатанных тракта к Каракесе и Эрзуруму и еще пара поплоше – в сторону турецко-советской границы.
До ближайшего селения было километров пять, и это вполне устраивало комбрига. Место специально выбиралось так, чтоб лагерь не бросался в глаза и в то же время, случись такая необходимость, мог легко оседлать все дороги.
Холмистая равнина уходила вперед до самого горизонта, сливаясь там с горами. Казалось, что вокруг нет ни души, но комбриг товарищ Родимичев знал, что, подумав так, ошибется. Люди вокруг были. Причем свои люди, хоть и переодетые в турецкую военную форму – синие шаровары и френчи, красные фески.
У него на голове была точно такая же. Он снял её с наголо бритой головы, вытер вспотевший лоб. Карнавал какой-то… Комбриг сплюнул, но не сказал ничего. Приказ есть приказ. Хорошо, что хоть турецкий язык учить не заставляют.
Бригаду перебросили сюда неделю назад из-под Ростова. Ночью, по тревоге подняв личный состав, погрузили в теплушки и довезли до Армавира, а там пешим манером перевели через границу. Сделано это было так быстро, что кое-кто из бойцов так и не сообразил, что находится на территории сопредельного государства, где в ходу не рубли и копейки, а лиры и куруши.