Звёздные войны. Учитель и ученик
Шрифт:
В любом случае сам Пайджел Пакса не интересовал. Он указал на покрытую темной растительностью луну планеты:
– А вот это, я считаю, крупнейший источник кайбера во всей Галактике.
Рахара глядела в иллюминатор с непроницаемым лицом.
– Могла бы проявить какой-то энтузиазм, – намекнул Пакс. – Или хотя бы интерес.
Она не ответила, просто поднялась на ноги. Даже не взглянув на Пакса.
Неужели он нарушил какое-то неизвестное правило этикета? Протокольные дроиды 3PO, которые воспитали Пакса, научили его цитировать правила этикета с тысячи разных планет… но как применять их на практике, объяснили очень плохо. Поведение разумных существ редко бывало четким и понятным, часто оно бывало сложным и всегда резко отличалось от моделируемого. Поэтому, как правило, Пакс вообще игнорировал этикет. В то же время он знал, что, игнорируя условности, он мог задеть чувства Рахары. А она была последним обитателем Галактики, кого он хотел обидеть.
Пакс отважился:
– А, конечно, я признаю… всецело признаю, что не смог бы проанализировать планетарные данные без твоего предварительного анализа минералогических таблиц – блестящая обработка данных…
– Ты не говорил, что здесь будут корабли «Цзерки». – Голос Рахары был монотонным и невнятным.
Как он мог не заметить? Пакс мысленно отругал себя, разглядев крейсер корпорации «Цзерка» под названием «Козырь» – длинный и громоздкий, наверняка способный вместить десять тысяч душ. Датчики выявили и другие корабли «Цзерки» – свидетельство того, что компания вела активную деятельность на Пайджеле и его спутнике.
– Я не знал. Прости.
– Естественно, не знал, – сказала Рахара. Ее темные глаза глядели на корабль, будто на врага, и, пожалуй, в некотором смысле так оно и было. – Потому что не проверил. Не проверишь – не узнаешь.
Пакс не считал необходимым проверять все системы до единой на присутствие там «Цзерки» – безотносительно того, что Рахара пережила в юности. Но это была тема для разговора в другое время, когда Рахара не будет такой бледной и дрожащей, а «Цзерка» не будет представлена кораблем достаточных размеров, чтобы увезти в своем трюме приличную часть астероидного пояса. Стараясь говорить как можно мягче, он сказал лишь:
– Если хочешь, улетим отсюда. В Галактике есть и другие жемчужины.
– Нет. Не понимаю, почему из-за «Цзерки» я должна остаться без крупного куша. – Рахара закатала рукава – обычно это означало, что она собирается с духом. Искоса взглянув на Пакса, она добавила:
– К тому же, если мы улетим, даже не проверив, есть ли тут кайбер, ты этого просто не переживешь.
– Я салютую как твоей отваге, так и пониманию моей низменной натуры. Итак, на луну!
Пакс направил «Мерикс» в сторону спутника, притворившись, будто не заметил, с каким выражением Рахара смотрела на корабль «Цзерки», пока тот не растворился в ночи.
Глава 4
– Подозрительно хаттов поведение. – Мастер Йода почесал подбородок, крохотная когтистая рука потеребила немногочисленные белые волоски. – Но важным это я не считаю.
– Согласен. – Мейс Винду откинулся на спинку кресла. – Они всего лишь мелкие преступники, которые хотят казаться более могущественными, чем на самом деле. Покушение на вас было опасным гамбитом, но оно вписывается в общую линию их поведения.
Квай-Гон не был до конца уверен, что разделяет эту точку зрения, но спорить не стал. Если хатты намерены еще больше мутить воду, Галактика достаточно скоро об этом узнает. К тому же, имея дело с Советом джедаев, он знал, когда стоит дать бой, а когда нет.
Боев было немало – хотя в последние годы меньше, чем когда-то.
Как всегда, по возвращении с задания Квай-Гона вызвали в зал Совета с докладом. Стояла ночь – в столь позднее время Совет обычно не собирался, по крайней мере, по рутинным делам, – и темень за окнами рассеивал типичный для Корусанта вихрь движущихся машин и кораблей. Но здесь, в этих стенах, царило ощущение умиротворенности. Квай-Гон наслаждался этим контрастом.
Мастер Биллаба, хмурясь, читала планшет. Она подалась вперед:
– Меня тревожит отсутствие взаимопонимания между тобой и твоим падаваном. Ты уже не впервые сообщаешь о подобных затруднениях.
Квай-Гон слегка наклонил голову:
– Меня оно тоже тревожит. Оби-Ван могуч в Силе и жаждет исполнить свой долг. По-видимому, это моя вина. Боюсь, по большому счету, мы друг другу не подходим. Несмотря на все старания, я так и не смог адаптировать мои методы обучения к его потребностям.
Йода склонил голову набок:
– Адаптироваться должен и он. В одиночку сотрудничеству нельзя научиться. Только вместе успеха достичь можно.
Согласиться с этим высказыванием – каким бы разумным оно ни было – означало переложить часть вины на Оби-Вана, чего Квай-Гону не хотелось. Он просто промолчал. Совет джедаев имел привычку считать молчание знаком согласия, и Квай-Гон периодически находил эту склонность полезной.
Так или иначе, он ожидал, что в конце концов Совет поинтересуется, не желает ли он вверить Оби-Вана другому учителю. Еще до начала совещания он догадывался, что этот вопрос могут задать прямо сегодня, но так и не определился, что сказать. Ожидание оказалось тягостнее, чем Квай-Гон предполагал – возможно, потому, что он не знал, какой дать ответ…
…или потому, что пауза подозрительно затянулась.
Квай-Гон снова сосредоточил внимание на окружавших его мастерах. Те переглядывались, явно к чему-то готовясь. Он выпрямился:
– У вас есть для нас новое задание?
Может статься, Совет намеревался испытать их с Оби-Ваном в последний раз, прежде чем принимать решение о переводе.
– Да, новое задание хотим мы тебе поручить. – Йода опустил уши, что у него было знаком твердой решимости. – Обдумать его хорошо должен ты.
Мейс Винду сел прямо и сложил руки в торжественном жесте почтения:
– Ты, быть может, не слышал, но мастер Дапатиан намерен покинуть Совет. Со следующего месяца.
Квай-Гон бросил взгляд на Поли Дапатиана, прославленного мастера… столь прославленного, что сам Квай-Гон даже не заметил, как тот за последние годы состарился.
– Это утрата для нас.
– Мы надеемся, что она обернется приобретением, – ответил Мейс. – Квай-Гон Джинн, мы предлагаем тебе место в Совете джедаев.
Он не ослышался? Нет. Не ослышался. Квай-Гон медленно обвел взглядом круг кресел, по очереди изучая выражение лица каждого из членов Совета. Некоторые веселились, другие выглядели довольными. У нескольких, включая Йоду, вид был скорее печальный. Но предложение было сделано всерьез.