Звездный час Иуд
Шрифт:
– Подсознательно они нам завидуют. За души наши. Они ведь всем нутром своим извращенным чувствуют, что только наш народ Господь выбрал для духовного подвига, для преображения. С самого сотворения нашего. С первого часа проявления Святой Руси. И с того дня их злоба лютая мучает.
Зависть такая, что нам и не снилась. А отсюда и ложь про нас, наветы, обман. Для них вместо иконы – унитаз превыше всего. По сортирам цивилизованность определяют, а не по глубине веры. А если ты, друг мой ситный, проявление Божие на Земле – Русь Святую сохранить не готов, даже ценой собственной души, то какая цена тебе в базарный день? Ты сам посмотри, ведь только у нашего народа Святой Огонь на Пасху
Больше ни у одной нации нет такого. А Крещенье возьми, опять же ни у одного народа нет, чтобы в этот день вода Святой по Вере становилась. А у них и близко подобного нет. Вспомни, как во времена оны, выгнали приверженцы армянской церкви дубинками на Святую Пасху православных из храма. Дескать, сами будем получать Благодатный огонь. Молились, молились, а схождения огня и нет. А вот изгнанные из собора истинно верующие попросили у Бога чуда. Ударила в колонну молния, и сошел Благодатный Огонь. Не задумывался, почему в мире больше ни в одной конфессии такого не бывает? А ведь они тоже молятся, господа просят.
Посмотришь на некоторых, с библией под подушкой спать ложатся. Да только вот вода от этого святой не становится. Пусть даже через слово молитву читать начнут. Вот и бесятся они. Не дал им Творец такого дара – проявлять в нашем материальном мире Чудо Божье. Не дал. Вспомни нашего приятеля лагерного Иванцова: один раз – непроявленная закономерность, два – проявленная, а три – статистика. А твои сомнения мне понятны.
Ответственность свою понимаешь. Это очень хорошо. А ты не мучайся.
Богородица заступница через тебя нам шанс на спасение Руси Святой дала.
Иначе, не сдюжить нам. Сам прекрасно видишь, как черта кровавая приближается. И как бы мы не хотели, а ее не избежать. Помощь Божья это хорошо. Да вот проявить ее мы своими руками и поступками здесь должны.
Наступило время воинов и витязей. Если мы не сохраним державу для детей и внуков наших, для чего тогда жить?
– У немцев тоже про любовь к фатерлянду говорят. Ради нее всех положат.
– А ты не путай человеческую дурь с Божьим проявлением,- усмехнулся Леонид, – разве не видно, что государство германское, да и все другие страны уже давно тьма в полон взяла. Извратила все понятия и представления о добре и зле. Душу у них вытравила. И теперь они не то, что верою своей Божий Огонь на Пасху не вызовут, а молитву искреннюю не сотворят. Не доходят призывы до Господа. Силы в них нет. Одна мертвечина осталась. А вот у народа русского все это есть. Сила душевная, вера чистая. Да у нас самый последний пьянчужка, ежели с верой к Господу обратится, быстрее до него достучится, чем они. Чистенькие, сытенькие и гладенькие. Вот и злобой любой исходят они. Раньше – то держава Святой Руси намного больше была даже императорской империи. Да за тысячелетия отодвигают полчища вражеские нас от прежних рубежей. Мы то себя забываем, а не то, что державу прежнюю.
– Да понимаю я это. Но неужели только через войну доказывать приходится?
– Опустил голову Сергей Николаевич.
– Вот Паша Флоренский через силу духа проявился. Ему ведь по просьбе многих известных людей освобождение давали. Помнишь? А он отказался. Не могу, говорил он, своих товарищей по несчастью оставить. И пошел вместе со всеми добровольно на расстрел. И солдатиков, что их убивали, не проклял. Простил. Ибо не по злобе своей это они делали. По принуждению.
Спас их от ада мучительного. Я вот порой думаю, а смог бы я так поступить, как Паша? А он всегда говорил, если где и принимать смертушку, то в Божьей стороне. Сам знаешь, Соловки – то, Богом помечены, в скрижалях Всевышнего огненными письменами несмываемыми выбиты. В том краю, даже самому последнему грешнику
И могилы этих достойных людей, а также многих других, память их, также придется защищать от тех же врагов. Им того, что нам дорого и свято, и даром не надо. А поступки достойные, что мы в жизни совершаем, никуда не деваются. Копятся. А потом через нас же превращаются в материализованную силу. Ты Сережа, больше всего опасаешься того, что русские воины, при помощи твоего открытия, начнут зло безмерное проявлять. Неужели ты думаешь, что они зло от добра, свет от тьмы не смогут отличить?
Думаешь, глупее тебя, академика, окажутся? И прочих рафинированных интеллигентов пустобрехов? Они даже в армию бояться идти. Тяготы на себя не берут. Отбрехиваются. Война страшное дело. Это правильно сказал.
Только не мы ее развязали. Первыми ангелы падшие на брань против Бога поднялись. А на земле по нашему скудоумию и усилий для этого много не надо тратить. Иной человек страшнее зверя дикого. Только тебе одно не ведомо, на нашей матушке Земле много иных народов с чужих миров обитается. Переселили их к нам сюда силы враждебные. А ты, небось, думаешь, что и расы разные сами собой случились? Какими были в своих мирах, такими и здесь стали. С виду, конечно, все схожи. Две руки, две ноги. Голова имеется. Только вот души у них иные. Не такие как у нас.
Чужие души. И злобу лютую, в себе несут. Для них любое русское слово ненависть вызывает. Не для них наш мир был создан. Хочешь, быль одну расскажу? Пришел к старцу монах один. Дескать, открой мне батюшка око духовное. Хочу, говорит монах, суть вещей видеть, людские души разуметь.
Посмотрел старец, вздохнул. Не открою братец, тебе духовное зрение – вмиг рассудка лишишься. Это почему? – удивился монах. А когда ты своими духовными очами увидишь, сколь много по Земле ходит в обличье человеческом нелюдей, тварей чудовищных, то вмиг с ума сойдешь. Ибо мука большая на этих существ смотреть, на поступки и дела их мерзкие.
– Были такие мысли батюшка, – склонил голову Карповский,- не скрою. Ты духовным зрением своим верно все узрел.
– Эка, хватил, духовидец! – рассмеялся Леонид, – от тебя ученого такое странно слышать. Делай свое дело смело. Скоро сам увидишь все ответы.
Бог тебе в помощь, Сережа.
– Вот ты, батюшка, всегда говоришь. Вера превыше всего. А сколько тысячелетий на земле человек живет, а каждый по своему верит. А порой, какой нибудь атеист, чище самого воцерковленного человека будет.
– Да сколько угодно таких примеров можно привести, – согласился Леонид, – на земле нет такого человека, что бы ни во что не верил. Правда, одни в момону уверовали, другие в страсти телесные. Все правильно. Ты, братец мой, небось, думаешь, что Вера понятие сложное? Да, нет, проще – то некуда! Есть Бог, Творец наш, Создатель. Свет от него несказанный идет.
Он нам законы дал. Бери, исполняй и спасешься. А Лукавый тоже законы свои раскинул. А ты выбирай, на чью сторону встать. Вон в физике, как все ясно объяснено. Есть плюс, есть минус. Есть свет, есть тьма. Куда яснее – то?