Звездный демон
Шрифт:
Им не придется брать ворота – в том случае, если широкий пролом в стене еще не заделан. Менес сомневался, что это так. Ра должно было быть совсем не до того – или он просто не видел всего, что требовало его внимания: их повелитель сам был невольником своей божественности, которая не позволяла ему шагу ступить свободно, без пышной свиты и охраны, без всеобщего внимания и раболепия…
Как это трудно – быть богом!
Возможно, они свободно пройдут и в ворота. Ведь днем их не запирают – а если пилоты Менеса начнут воздушную атаку, стражников легче будет отвлечь и перебить, и тогда запереться Ра попросту не успеет.
Оставалось затруднение, вызывавшее немалую тревогу
Но это затруднение было непреодолимо.
Менес оставлял в крепости часть своих воинов, как в прошлый раз; конечно, остались женщины, наложница Туту и прислужница Киа. Его жена должна была шагать к Мен-Нефер-Ра в числе мечников… чем ближе подходил день выступления, тем сильнее Менеса одолевало искушение приказать Киа остаться. Но теперь он был не вправе так поступить. Киа заслужила свой меч и свое звание воина, и она будет с гордостью делить с офицерами и солдатами все трудности пути и сражаться с ними плечом к плечу.
Но если ее убьют?
– А если тебя убьют? – ответила Киа, когда Менес не сдержал своей тревоги. – Твоя смерть, муж мой, будет и нашим концом!
Менес понял, о чем жена говорит, - не только о том, что их легче будет разбить, лишив командира. Его смерть будет для его людей тем же, чем смерть Ра - для верующих в него.
Они выступили спустя неделю после появления разведчиков Ра. Нанести предварительный удар тот больше не пытался – и Менесу начало казаться, что всесильный и всезнающий бог заперся в своем дворце и боится нос оттуда высунуть. Вполне возможно, что так оно и было. Это существо умело только посылать на смерть своих рабов – а само себя отстаивать не умело… или разучилось.
Идти предстояло чуть меньше суток – и Менес рассчитал, что большую часть пути они преодолеют в первый день. Так, чтобы отдохнуть ночью и еще на другой день – перед тем, как оказаться в виду города. Бой начнется на закате: время, когда человек, сознавая это или нет, перестает думать об опасностях дня и готовится к ночным. Время, когда сменяются часовые под стенами Мен-Нефер-Ра. Время ослабления бдительности…
Наконец наступил решающий день.
Менес шел во главе армии, а его пилоты покинули крепость еще раньше. Войско двигалось с раннего утра, пока солнце еще щадило их: дальше будет труднее, ведь город бога лежит к югу. Менес шагал не оглядываясь – и попеременно чувствовал себя то всемогущим, повелителем победоносной армии, то одиноким, как тот мнимый бог, на которого они наступали. “Царь всегда одинок”, - вдруг подумал молодой воин, глядя перед собою, туда, где раскаленное небо сливалось с раскаленной землей. И впервые мысль о престоле и беспредельной власти над людьми показалась ему не такой заманчивой. Он шагал и шагал, утопая в песке, - и это безбрежное море, край которого все не приближался, казалось Менесу безбрежным морем предстоящих ему трудов.
Вдруг, на этом пути, в этом единении со своей жаркой землей, перед Менесом ясно вырисовалось его будущее. Он победит. И взятие города будет самым малым из его свершений – разве удержать власть легче, чем захватить? Это такое же сражение – но сражение день за днем, непрестанное.
Когда наступил полдень, войско остановилось на отдых.
В отдельную палатку к Менесу пришла Киа, точно долгожданная прохлада, - и, неожиданно для себя, они быстро и бурно сочетались. После, когда Менес, мокрый от пота и тяжело дышащий, прижимал к себе мокрую и растрепанную жену, он подумал, что их крики наверняка могли услышать снаружи. Эта мысль только чуть смутила любовников: она была счастливая и будоражащая. Разве Нут рождает своих детей не на глазах у всех? Разве творцы-небожители могут стыдиться себя и своей божественной любви?
Они с Киа как будто воспаряли все выше… все менее доступные обыкновенным чувствам. Да, на них сейчас смотрели все, - но и судили их иначе.
Когда войско возобновило путь, Менес все еще нес в себе счастье единения. Будущему царю казалось, что его, его любви и силы, хватит на всех людей, что окажутся под его защитой. Как будто он сейчас, в этом темном шатре, слился не только со своей подругой – а со всеми, кто вместе с нею отдался его власти. Или же только примет ее.*
Они без помех двигались до самого вечера, сделав только одну небольшую остановку для отдыха и еды; потом шли еще час, до полной темноты. Менес приказал разбить лагерь и выставил часовых. Потом, обойдя стоянку и удостоверившись, что все в порядке, ушел спать в палатку, которую делил только с женой.
Теперь едва ли кто-нибудь услышал бы звуки страсти – но сейчас Менес и Киа крепко уснули, как и все их войско. Они не успели поговорить – ни перед сном, ни утром.
Посреди ночи их подняли по тревоге. Над лагерем пролетели две виманы – вражеские, как поняли по их поведению: летучие воины зависли высоко над стоянкой, точно в растерянности или испуге. Едва только раздался сигнал тревоги, разведчики понеслись прочь. Пилоты Менеса, прошлым вечером присоединившиеся к остальному войску, настигли их и сбили.
Потом армия опять заснула до утра, а после подъема Менес и Киа едва успели обменяться несколькими незначительными словами. Протрубили сбор, как только войско оказалось на ногах, - завтракали на ходу.
Их могли заметить и оставшиеся незамеченными разведчики – и потому Менес торопил свою армию как мог. К тому же, им следует подойти к городу, пока еще светло: ночевка в такой близости к врагу будет безрассудством даже для них.
Город Вечной Красоты Ра показался на горизонте, когда перевалило за середину дня.
Белая стена, над которой колыхалась перистая зелень пальм, и белый дворец-пирамида. Он единственный из построек возвышался над стеной - царил надо всем городом. Вершину и склоны этой рукотворной горы садящееся солнце окрасило розовым, и на крыше ярко отблескивали бронзой темные фигурки воинов-дозорных.
Менес, снова сосредоточившись и подобравшись, обернулся к своему войску.
– Слушайте! Нас, должно быть, уже видят! – громко крикнул он, указав в сторону города. – Они увидели нас и притихли - демон нас боится, воины Та-Кемет!..
Войско ответило таким громовым кличем, что не услышать этого мог только глухой. Менес улыбнулся.
– Сейчас мы налетим на них, подобно вихрю, и никто не устоит перед нами! Слава храбрецам Менеса!..
Несколько мгновений военачальник молчал под оглушительный приветственный рев и удары мечей и копий о щиты. А потом набрал воздуху в грудь и крикнул, выбросив руку вперед:
– Пилоты – в атаку!
Точно так когда-то начальник его гарнизона бросил в последний бой своих пилотов. Это воспоминание нахлынуло некстати, как холодная вода, в которой Менес оцепенел на миг. А потом раздумывать и бояться стало некогда: он побежал впереди своего войска, точно его мощно подтолкнул в спину общий порыв. Затем начались грохот, огонь и крики. Навстречу вынеслись виманы Ра, и завязался смертельный бой.