Звездный демон
Шрифт:
Менес бежал к городу и стрелял из своего копья, уворачиваясь от огня, разившего спереди и с воздуха. Двоих стражников, охраняющих незапертые ворота, убили в первые мгновения; не успев изумиться такой легкой победе, Менес вбежал внутрь, точно влетел на крыльях духа своей торжествующей армии. Стражники под стенами оказали вялое сопротивление. А может, Менесу так только показалось, слишком яростно напирали его солдаты.
Сражение в городе длилось не более получаса.
Менес, скоро бросивший копье и теперь рубивший и коловший без устали, сам не понял, как оказался под стенами дворца. – Мертв Ра! Мертв Ра!.. – прокричал он, обрушивая сокрушительный удар на плечо одного из последних слуг демона; голова победителя
И с этой мыслью на его голову обрушилась тьма.
Менес очнулся с сильной и тупой болью в темени, отдававшей во всю голову; очнулся он оттого, что его подхватили сильные руки, а в уши ударил крик:
– Живи вечно! Живи вечно, наш повелитель! Мертв Ра!..
– Мы победили?.. – крикнул он, превозмогая боль и улыбаясь: что ему сейчас боль! Его несли на руках торжествующие люди, его люди!
– Победа! Слава Менесу! Слава!..
Сверкающий лес копий на сверкающих гребнях одетых броней плеч и голов смешался у Менеса перед глазами, и он чуть не потерял сознание снова. Должно быть, его ударили по голове сзади палкой или мечом - плашмя, чтобы не убить, а только оглушить и взять в плен; но его воины спасли своего вождя. Менеса на руках внесли во дворец. И там он наконец, перекрикивая солдат, потребовал, чтобы его поставили.
– Где Ра? – закричал он. Даже сейчас выкрикивать такое посреди этих неземных чертогов казалось кощунством.
“Где моя жена?”
– Где Киа?.. – срывающимся голосом крикнул Менес, вдруг преисполнившись уверенности, что его подруга убита.
– Здесь я! Мой царь!
Жена вырвалась к нему из толпы, опять припадая на одну ногу, залитая кровью; она плакала от боли и счастья. Менес крепко прижал ее к себе, думая, что сейчас проснется и поймет, что видел чудный сон.
– Моя царица!..
Они поцеловались, ощущая на губах вкус своих слез, своей и чужой крови. Солдаты вокруг ревели, топоча и потрясая оружием; кто-то тоже плакал от избытка чувств. Потом Менес опомнился… и похолодел, вспомнив о главном.
– Где Ра? – во второй раз спросил он.
Войско притихло.
Ра во дворце никто не обнаружил – ни его, ни маленьких жрецов, ни личной гвардии бога. Точно Ра со всей своей свитой вознесся на небо. Солдаты направились на поиски врага: взволнованно переговариваясь и ругаясь, разбрелись по дворцу, обыскивая каждую комнату. Однако Менес не мог себе представить, несмотря на понятие, составленное в последнее время о Ра, чтобы это существо пряталось где-нибудь, покорно ожидая смерти или плена. Их правителя больше нечего было здесь искать – он спасся бегством… или отступил, ожидая возможности нанести ответный удар и выбить врага из своей столицы.
Менес оказался прав. Ра исчез вместе со всеми своими царедворцами. А также, насколько военачальник понял, расспрашивая солдат, вместе с большей частью своих воинов. Ра просто бросил мирных жителей города на растерзание победителям.
Что же, разве можно было ожидать другого от демона?
– Ра вознесся на небо, - мрачно сказал Менес, когда обескураженные солдаты опять собрались вокруг него. – И теперь неизвестно, чего нам беречься.
* Таково в действительности было понятие древних египтян о Маат, о связи всего живого на земле – то есть, конечно, в Египте, ибо религиозные представления этого народа ограничивались своей страной.
========== Глава 45 ==========
Во дворец прежде всего были доставлены женщины – Туту сам слетал за своей; ту, что принадлежала Киа, привез другой пилот по ее просьбе. Бывший земледелец – таких же кровей и почти такой же судьбы, как и Киа.
– Вот твоя служанка, моя царица, - кланяясь, сказал ее боевой товарищ.
Киа засмеялась.
– Благодарю, Птахотеп.
Их еще не короновали – но в глазах их воинов Менес и Киа уже обрели и царственность… и божественность. Не потому даже, что они были более всех этого достойны: потому, что люди нуждались в богах на троне, как в воздухе, пище и любви. Как же жестоко прозорлив был Ра, и как же хорошо он понимал человеческую природу…
Киа впервые за долгое время тщательно осмотрела себя в зеркале – ее облик был обликом дикой воительницы, а не великой госпожи. Загрубелые ладони и ступни, обломанные ногти, шрамы и кровоподтеки; черный загар…
“Как жаль, что здесь не осталось ни одного ребенка-жреца! Они, конечно, рабы Ра – но заставить их служить нам было бы нетрудно”.
Но ей пришлось довольствоваться Хмес, которой никогда до сих пор не приходилось ухаживать за знатной женщиной так заботливо, как следовало; и уж и подавно – за царицей. Киа нельзя было еще принимать ванну из-за глубокой свежей раны; но рабыня обмыла ее в ее комнате – Киа получила собственные просторные покои – умастила благовониями, обрезала ногти и волосы, так что теперь ее черные густые волосы заканчивались ровной линией: посредине спины и на лбу, аккуратной челкой, как Киа носила всегда. Киа надела на лоб узкий золотой обруч, на руки – браслеты, не забыв своей боевой награды. Ее стройное тело, закалившееся в битвах и ставшее твердым, как камень, облекло вышитое тонкое платье с широким серебряным поясом. Грудь отягчил широкий воротник из бирюзовых бус с малахитовыми подвесками. Глаза, подведенные и удлиненные черной краской, были густо подкрашены малахитовой пудрой, губы – оранжевой хной.
Киа долго смотрела на себя в зеркало; потом подняла руку и нежно провела по гладкой щеке рукой, украшенной золотым браслетом и свежим багровым рубцом. Богиня-воительница. Что же, разве ее народу нужна не именно такая богиня?
Закончив туалет, Киа выпила для подкрепления вина и встала, опираясь на трость черного дерева: во дворце Ра нашлись и такие вещи. Во дворце Ра можно было найти все.
Киа почти не хромала – трость скорее придавала ей еще больше внушительности. Люди, попадавшиеся ей навстречу, кланялись; на лице Киа появилась едва заметная улыбка. Она отвечала своим подданным небольшими наклонами головы.
Киа направлялась в тронный зал – не на праздничный пир, а на срочный военный совет. Они не повторят той ошибки, которая едва не погубила их после первой победы.
Войдя в зал, Киа прежде всего увидела бога.
Менес восседал на престоле Ра, окруженный своими воинами, - ничуть не похожий на Ра, но, без всяких сомнений, божественный правитель. Он был одет в драгоценную юбку-повязку и золотой нагрудник с черно-белыми эмалевыми вставками. Прекрасные черные волосы царя были распущены и спускались на спину; их придерживало несколько тугих тонких кос, заплетенных ото лба и висков и перевитых жемчугом, а чело его венчал такой же золотой обруч, как и у Киа. Черные глаза повелителя были подведены не белым, привычной боевой раскраской, - а черным, так что казались еще больше, глубокими и бесстрастными, как у изваяния. При виде Киа взгляд Менеса потеплел, на губах появилась улыбка.
Киа со всей серьезностью опустилась перед царем на колени и коснулась лбом пола. Когда она выпрямилась, Менес уже шел ей навстречу, улыбаясь и протягивая свою божественную, карающую и щедрую руку. Он поднял жену на ноги и подал ей ее трость.
Пока царь вел ее к тронному возвышению, Киа увидела, что у подножия его стоит высокое кресло из черного дерева со слоновой костью. Повинуясь жесту Менеса, один из воинов поднял кресло на самую вершину возвышения и установил рядом с царским троном… сместив этот трон в сторону!