Звездный десант
Шрифт:
И никто ничего не заподозрил. Все отнеслись к выборам с полным доверием, все были уверены, что если в компьютер вводят правильные цифры, то он выдаст такой же правильный результат. Я и сам когда-то в этом не сомневался, пока не встретил компьютер с чувством юмора.
И я решил не поднимать вопрос о том, чтобы Стью раскрыли тайну самосознания Майка. Трое — это и так на две единицы больше, чем надо. А может, и на три…
— Ма… — начал я, но тут же спохватился. — Мое мнение — неплохая работа. И с каким перевесом мы выиграли?
Адам бесстрастно ответил:
— Восемьдесят шесть процентов
(«Приблизительно»! Такой же мухлеж, как моя левая рука! Точно как ты рассчитал, Майк, старый железный мошенник!) — Снимаю возражения насчет полудня. Я приду.
— Мне кажется, — сказал Стью, — учитывая, что эмбарго вступит в силу немедленно, мы должны как-то поддержать энтузиазм, свидетелями которого были сегодня. Иначе начнется долгий ползучий период углубляющейся экономической депрессии — из-за эмбарго, я имею в виду, и крушения иллюзий. Адам, вы с самого начала произвели на меня впечатление своей способностью давать точный прогноз будущих событий. Мои дурные предчувствия обоснованны?
— Да, конечно.
— Ну и?
Адам оглядел нас всех по очереди — нет, хоть убейте, невозможно поверить, что это подделка и что Майк в данный момент попросту изучает нас с помощью своих бинауральных рецепторов. — Товарищи… открытая война с Террой должна начаться как можно скорее.
Все молчали. Одно дело — говорить о войне, другое — смотреть ей в лицо. Наконец я вздохнул и спросил:
— И когда же мы начнем швырять в них камнями?
— Мы не начнем, — ответил Адам. — Они первыми должны бросить в нас камень. Вопрос в том, как их подтолкнуть. Я оставлю свои соображения напоследок. Мануэль?
— Хм… что я могу сказать? Будь моя воля, я бы в первую очередь шарахнул хорошенькой глыбой по Агре — есть там один тип, который только зря воздух портит. Но ведь это не то, что нам нужно?
— Нет, не то, — серьезно ответил Адам. — Вы тем самым не только вызовете гнев всего индийского народа, который крайне отрицательно относится к любому посягательству на жизнь, вы вызовете гнев и потрясение у всех народов Земли, ибо уничтожите Тадж-Махал.
— Включая и мой гнев, — заметил проф. — Ты говоришь чушь, Мануэль.
— Слушайте, — сказал я, — я же не говорю, что именно так и надо сделать. Кроме того, ведь можно стрельнуть и мимо вашего Таджа.
— Мануэль, — сказал проф, — Адам правильно заметил: наша стратегия должна заключаться в том, чтобы спровоцировать Терру нанести нам первый удар. Это классический маневр «Перл-Харбор» в теории игр*, великое достижение Weltpolitick [164] . Вопрос в том, как это сделать. Адам, я думаю, надо внушить им, что мы слабы и разрозненны, что Терре достаточно лишь продемонстрировать силу — и Луна тотчас вытянется в струнку. Стью! Ваши люди на Земле могли бы оказать нам бесценную помощь. Предположим, Конгресс отвергнет меня и Мануэля?
164
мировой политики (нем.)
Последствия?
— О нет! — закричала Вайо.
— О да, дорогая Вайо. Нет нужды делать
— Я беру это на заметку как тактический прием, который может быть включен в нашу стратегию. Но этого мало. Нужно, чтобы нас бомбили.
— Адам, почему вы так настаиваете на этом? — спросила Вайо. — Даже если Луна-Сити сможет выдержать удар самых мощных бомб — надеюсь, мне не придется убедиться в этом, — мы знаем, что тотальной войны Луна не перенесет. Вы сами говорили это много раз. Нельзя ли как-нибудь иначе добиться того, чтобы они оставили нас в покое?
Адам задумчиво оттянул кожу на правой щеке, и я подумал: Майк, если ты не прекратишь это актерство, я сам поверю в твое существование! Он меня достал. Когда же наконец удастся поговорить с ним наедине, без «председателя Селена»?
— Товарищ Вайоминг, — сдержанно начал он, — эта ситуация в теории игр рассматривается как сложная игра с ненулевой суммой. У нас есть определенные ресурсы, или «игровые фишки», и много возможных ходов. У противника фишек гораздо больше, а выбор ответных ходов значительно шире. Наша задача заключается в том, чтобы вести игру с оптимальной результативностью, одновременно вынуждая противника терять свое превосходство в силах и мешая ему применить их в полном объеме. Самое главное — правильно выбрать время и так разыграть гамбит, чтобы запустить цепочку событий, благоприятствующих нашей стратегии. Согласен, что с ходу это трудно понять. Я мог бы пропустить все факторы через компьютер и показать вам результаты. Или примите мои выводы на веру. Или используйте свой собственный здравый смысл.
Так сказать, ненавязчиво напомнил Вайо (перед самым носом у Стью), что он не Адам Селен, а Майк — наш умник-разумник, способный решать сложнейшие проблемы, поскольку он и есть компьютер, да еще самый гениальный в мире.
Вайо тут же отступила.
— Нет, нет, — сказала она, — я в математике полный нуль. Хорошо, надо — значит надо. Как же мы это сделаем?
К четырем ноль-ноль у нас наконец появился план, удовлетворявший Стью и профа с Адамом; иначе говоря, к этому времени Майку удалось протащить свой план, делая вид что он извлекает идеи из каждого из нас. А может, автором плана был проф и Адам продавал нам чужой товар?
В любом случае, у нас теперь был план и сроки его выполнения. В основе лежала та самая генеральная стратегия, которую мы выработали во вторник 14 мая 2075 года. Просто были учтены некоторые тогда лишь предполагавшиеся, а теперь свершившиеся события. Если говорить о самой сути, он требовал от нас вести себя с Террой так хамски, как только возможно, одновременно создавая впечатление, что выпороть нас не составляет труда.
В полдень я примчался в зал собраний совершенно невыспавшийся и обнаружил, что мог поспать еще как минимум два часа. Конгрессмены из Гонконга запаздывали, несмотря на то что всю дорогу ехали на метро. Вайо ударила по столу молотком только в четырнадцать тридцать.