Звездный лабиринт
Шрифт:
— А теперь пора отправляться на место действия. — Волнение передалось даже обычно хладнокровному Аркадию. — Может быть, они уже начинают.
В каминном зале, стены которого украшали лепнина, позолота, гобелены и картины в тяжелых рамах, собралось человек двадцать. Разбившись на кучки, они мирно беседовали. Перемещая видеоканал от группы к группе, люди на Станции слушали обрывки разговоров.
Толстяк средних лет спросил:
— Автандил, кого ждем?
— Бархат должен подъехать. И может быть, Парафин.
— Хрен вам Парафин приедет. Эта сволочь стесняется нашего общества.
Оба понимающе
— Мои люди там были. Говорят, страшную картину увидели. Менты потом экспертизу сделали — получается, что стреляли из шести-семи стволов. А чуть погодя из такого же автомата замочили тех, которые по приказу Парафина трясли Артура.
— Артура-то за что?! — Сухощавый человечек со свирепым лицом яростно взмахнул кулаком. — Парафин совсем озверел, по головам к власти идет! Нет, пусть только появится — мы с ним крепко потолкуем.
— Ты, Верховой, другое скажи, — прервал его Тихон. — Что это за американский автомат?
— «Ингрэм»? Страшная штука. — Верховой с сомнением покачал головой. — Маленькая машинка, но мощная и скорострельная. Такие автоматы чаще в кино встречаются, чем в наших краях, потому как ЦРУ штампует их только для своего спецназа. Ой, не верится мне, что у раздолбая Черепа «Ингрэм» был. Даже у моих киллеров такой игрушки нет.
— Да, нескладно получается, — согласился Тихон. — Выходит, что Макар стрелял в Артура и некоторых своих, Череп и Самокат замочили Макара… Что-то не вяжется… О, гляди-ка, Хачик и Мамед прибыли.
К ним подошли, широко улыбаясь, два кавказца. Начались приветствия с бурными объятиями. Верховой проговорил угрожающе, сделав свое страшное лицо еще страшнее:
— А ну, катитесь отсыдова! Чего доброго, устроите здесь карабахские разборки!
Сказав это, он захохотал первым, и к его смеху подобострастно присоединились остальные. А южные гости весело ответили: дескать, во время войны только дураки убивают друг друга, а умным людям война нужна, чтобы большие деньги делать. Они еще напомнили, как два года назад в Ереване хоронили знаменитого вора в законе Рафика по кликухе Сво. Когда гроб с останками этого императора всесоюзного преступного мира привезли из московского СИЗО, в столицу Армении съехались все «авторитеты», а бакинские друзья ради такого случая разблокировали железную дорогу и через линию фронта пригнали эшелон цистерн с мазутом.
— Слушай, мамой клянусь, три дня подряд в Ереване свет горел, — говорил Хачик, делая большие глаза. — Это сейчас у них в Баку дела чуть хуже стали.
— Да, слыхал я, что зверствует ваш президент, — заметил Верховой. — Неужели не можете укротить?
Сокрушенно хлопнув себя по ляжке, Мамед ответил возмущенным голосом:
— Не получается, да! Он никого не уважает, даже воров в законе не признает — Бахтияра в тюрьму посадил, Садраддина посадил… Я с ним полчаса говорил, у меня потом ноги дрожали. Глаза у него — как у змеи, зрачки блестят, как будто стеклянные.
Собеседники сочувствовали южному коллеге и в самых лестных выражениях отзывались о Садраддине. Потом их разговор снова вернулся к
— Кого выбирать собираетесь? — прямо спросил Хачик. — Кто Аввакума заменит?
— Аввакума заменить трудно, — уклончиво ответил Верховой. — Святой был человек, царствие ему небесное. Таких земля раз в сотню лет рожает.
Кто-то из вновь подошедших сказал:
— Да уж, десяток пуль в него всадили, всю грудь слева разворотили, а он еще живой был.
— У него ж сердце было на правой стороне, — рассмеялся Тихон и добавил:
— Любил он этим хвастать.
— Вот и я говорю — особенный был человек, — веско повторил Верховой. — Так что решаете?
Сначала Тихон, затем остальные сказали, что хотели бы видеть на воровском троне Верхового. Однако при этом все они уклончиво намекали, что имеющий немало сторонников Бархат тоже намерен предъявить свои претензии на высшую власть. А еще существовала такая влиятельная фигура, как Парафин с его боевиками и киллерами. Раздраженный подобными оговорками Верховой резко возразил: мол, Бархат и Парафин — преступники нового, бесчеловечного поколения, не почитающие воровских законов. Его страстную речь прервали голоса, возвестившие, что прибыл Бархат.
Многие из собравшихся — особенно те, которые демонстративно сторонились Верхового и его компании, — подошли к огромным окнам зала и махали руками, приветствуя своего главаря. У дворцовых ворот заиграл оркестр, а невидимый сверху певец, начисто лишенный вокального дара, затянул:
Господа киллера, Перестаньте друг друга мочить, Мы же все заодно И великое делаем дело…Бархат был уже совсем близко, но внезапно упал на колени. На груди и спине его белоснежного пиджака расплывались пятна крови. Затем верхняя часть его черепа разлетелась вдребезги, и бездыханное тело скрючилось на плитках парковой дорожки. Со всех сторон к трупу сбегались охранники.
— Кто стрелял? — в один голос спросили Тихон во дворце и Аркадий на Станции.
— Издалека били, даже выстрелов не слышно. — Сергей ободряюще причмокнул.
— Красиво сделано. Узнаю почерк «Красных Стрел».
Дальнейшие события разворачивались вопреки его ожиданиям. Рассчитывая, что после убийства Бархата начнется суматоха и перепуганные паханы ринутся, толкаясь, в коридор под выстрелы из Лабиринта, майор сильно недооценил противника. Этих преступников не напрасно звали «организованными». Верховой сориентировался мгновенно и властно скомандовал:
— Всем отойти от окон, закрыть ставни!
По его приказу каминный зал мгновенно заполнили вооруженные автоматами «быки» и заняли позиции у закрытых окон. Затем Верховой переговорил по радиотелефону с внешней охраной и сообщил остальным:
— Бархат готов. Две пули в сердце, третья — в голову. От башки только яйцо всмятку осталось. Ничего, придет время — узнаем, кто стрелял.
— Поклянись, что не твоих рук дело, — потребовал Автандил.
— Сука буду через Батарский семафор!!!