Звёздный луч
Шрифт:
— Что она здесь забыла? — пробормотала я, и мама слегка толкнула меня локтем, предупреждая, чтобы я следила за языком.
— Леди Эмберс и Дризельда, — мама присела в реверансе. Гостьи выглядели как две капли воды, только одна старше, а другая младше. Старшая просто взглянула на мою маму с фальшивой улыбкой и вскинула бровь, размахивая веером на бешеной скорости.
— Чем могу вам помочь? — спросила мама, в то время как я старалась показаться выше своих ста пятидесяти пяти сантиметров.
— Лавандовая туалетная вода, — снизошла до ответа
Её взгляд скользил по полкам и остановился на моём прилавке.
Дризельда изогнула губы в кривой ухмылке и подошла к кассе.
Она подняла лотерейный билет на бал, который Мэгги оставила там пару минут назад, и прочитала. Засмеявшись, она посмотрела на меня.
— И кем же ты нарядишься, если тебя выберут? Горничной?
Я молча прожигала её взглядом, пока мама, проходя мимо, всем видом намекала, что сегодня мне лучше помолчать. Я опустила глаза.
— Язык проглотила? — спросила Дризельда.
— Я подожду снаружи, милая, — сказала мама Дризельды, сделав забавный жест пальцем перед своим носом. Я знала, что это значит: специи и парфюм плохо сочетались, и в лавке стоял сильный запах, к которому мы с мамой просто привыкли.
— Хорошо, я буду через минуту, — откликнулась дочурка.
— Что-нибудь ещё, леди Дризельда? — поинтересовалась мама.
— Нет, спасибо, в этой вонючей лавке мне больше ничего не нужно, — она закатила глаза.
До боли прикусив язык, я смотрела, как Дризельда слегка надрывает мой билет.
— Ой, случайно.
— Ничего страшного, всякое бывает, — вмешалась мама и протянула лавандовую воду.
— Запишите на мой счёт, оплачу в следующий раз, — бросила Дризельда и вышла из лавки.
Я посмотрела на маму.
— Ты же понимаешь, что она не заплатит?
— Кэти, не начинай.
— Мам, мы едва сводим концы с концами, а она никогда не платит по счетам. Ты должна просто сказать ей, что оплата сразу.
— И что потом? Она помолвлена с принцем Альбертом, и однажды станет нашей королевой.
— Помолвки ещё не было.
— Пустая формальность, все и так знают. И тебе лучше быть милой с ней. Я не хочу лишиться лавки из-за того, что ты не способна улыбнуться ей.
— Она этого не заслуживает, — процедила я. — Ни моих улыбок, ни нашей лавандовой воды.
Я развернулась и поспешила уйти в дальнюю комнату, где была кладовка.
Села на ящик, чувствуя, как злость и унижение после встречи с этой стервой комом застряли в горле.
Только не плачь, Кэти. Оно того не стоит. Эта Дризельда не стоит твоих слёз. Скорей бы она переехала во дворец и навсегда покинула Эйкенборо. Они с принцем стоят друг друга — боюсь только представить, что будет с народом. Простым людям и так живётся несладко, а если эти двое поженятся, то привычному порядку придёт конец.
АЛЬБЕРТ
— Отец, я не хочу снова тратить время на бессмысленный бал. Это мамина затея, не моя, — я вздохнул. — Просто отпусти меня. Мне уже двадцать лет, скоро свадьба с Дризельдой. Не понимаю, зачем мне туда идти.
— Альберт, мы всё делаем вместе, как семья. Без тебя…
— Ты должен прийти, — перебила мама. — Дризельда тоже там будет.
— Прячась за маской, да. Ты хочешь, чтобы я нашёл её, и что? Это будет значить, что мы созданы друг для друга? — фыркнул я.
— Не смейся над тем, во что верит твоя мать, Альберт.
— Это глупо, отец. А вдруг я ошибусь и выберу не ту девушку? Она станет моей суженной? — усмехнулся я. — Или мне всё-таки придётся жениться на Дризельде?
— Ты пойдёшь на мой глупый бал в глупой маске и будешь глупо танцевать! — приказала она, будто не слышала моих слов.
— Ладно, приду, — я бросил салфетку на стол и встал.
— В маске?
Теперь она спрашивает?
— Да, в маске.
Мне не нужно было оглядываться, чтобы знать, что она улыбается, глядя мне вслед.
За двадцать лет своей жизни я много раз говорил «нет.» Это очень простое слово. «Нет» — всего-то. Легко, правда? Но по какой-то причине я никогда не мог сказать его королеве. Моей любящей матери, которая не раз вступалась за меня, защищая от отцовского гнева. Только в такие моменты проявлялась её любящая сторона.
Я был их единственным сыном, но знал, что отец любил другую. Та девушка давно погибла, и это было так неправильно. Мой дед лишил жизни единственную любовь моего отца. Моей матерью могла быть драконица.
Я вырос среди Металлических драконов. Это было одним из первых постановлений короля Луи после смерти моего деда, короля Александра. Отец подписал мирный договор с Металлическими драконами, зная, что они не представляют угрозы людям. Он любил их.
Моя няня и мой наставник были Металлическими драконами, как и большинство членов Королевского Совета. Всем было очевидно, откуда взялась такая любовь, но для меня, его сына от другой женщины, на которой ему пришлось жениться, у него этой любви не было. Он лишь изредка уделял мне внимание — и то в основном в последнее время.
Если бы я был ребёнком от его возлюбленной драконицы, всё было бы совсем иначе. Но мать постоянно твердит мне не принимать это близко к сердцу.
Я бы любил своих детей, кем бы ни была их мать, пускай даже Дризельда Лонгботтом. Я ненавидел её во всех отношениях. Она была кузиной Калеба. Её отец женился на сестре короля Норманда и стал генералом армии короля Луи. Его сестра — тётя Дризельды, одна из самых мудрых женщин, которых я когда-либо встречал, — руководила школой в Итане и открыла вторую в Тите. Говорят, это приносит ей и всей семье Лонгботтомов хороший доход. В итоге мы имеем Дризельду: юную леди с блестящим образованием и жестокостью к беднякам. Не то чтобы я питал какую-то любовь к нищим. У них всегда много детей и мало денег и ума, чтобы вырастить их достойными людьми. Если бы я был бедным… Нет, такого я даже представить не могу.