Звёздный мост
Шрифт:
— В таком случае тебе необходим человек, способный отобрать среди них управляемую команду.
— Я был уверен, что ты сможешь мне в этом помочь.
— Здесь нужен настоящий специалист, лучше всего инженер из генетиков, занимающийся их разведением.
— Где же мы найдем такого специалиста? Галед — глухая провинция.
— В каждом федеральном Дез-центре есть такой специалист. Им запрещено заниматься частными сделками, но где ты видел инженера, довольного своей зарплатой? Так ты говорил, нам понадобится целая дюжина?
— Да. Именно это число указано в разработке.
— Это очень плохо. Дезы работают только в группе, которую называют
— Как появился их отдельный, независимый от правительства полк?
— Это долгая история… Информация о ней проходит под грифом «совершенно секретно». В одном из колониальных центров появились ненормальные дезы, сумевшие объединиться в большой отряд. Они подняли восстание, очень скоро захватили планету вместе с федеральными чиновниками и гостившими у них высокими лицами из метрополии, а потом выступили с требованием собственной независимости.
Поскольку они захватили очень важных заложников, правительство сделало вид, что согласно выполнить их требования. Конечно, их собирались уничтожить. Но вскоре выяснилось, что дезы скрупулезно выполняют все пункты соглашения. Они покинули захваченный мир и обосновались вдали от федеральных трасс на неосвоенной дикой планете. Оказалось, что экспедиция для их уничтожения стоит слишком дорого, а сами дезы в новом качестве оказались даже полезны.
Они охотно позволяли использовать себя в качестве наемников в различных, не слишком чистых операциях, где использовать федеральные войска правительству было неудобно. В общем, в конце концов их оставили в покое.
Но к нам все это не имеет отношения. Вряд ли тебе когда-нибудь придется иметь дело с вольнонаемными дезами. Мы обратимся в обычный федеральный центр. Правда, и там после успешного восстания дезов правила найма сильно изменились. Ну, да ты все увидишь сам.
После этого разговора Северцев решил повременить с немедленным наймом десантников, чтобы не создавать себе лишних хлопот до старта и погрузить на борт десантное подразделение в самый последний момент.
Вместе с Зарегоном они направились к центральным космическим верфям, решив закупить топливо для «Орешка». В послеполуденное время там обычно начинались торги на блефутовые стержни.
Блефут, этот новый, недавно открытый элемент менделеевской таблицы, обладал месячным периодом полураспада и в течение этого срока был способен разогнать любой космической корабль до скорости, необходимой для оверсайда.
В роли покупателя на бирже Северцев чувствовал себя несколько странно. Федеральные корабли, тем более военные, получали топливо в любой колонии по специальной правительственной лицензии. Но Северцев понимал, как важно соблюдать конспирацию, особенно в начале операции. Он обязан был вести себя так, словно и в самом деле являлся капитаном частного торгового корабля.
Внутри помещения биржи на стенах горело несколько больших терминалов, и около десятка человек, в основном местные клерки, с сонным видом слонялись между ними.
Оживленной торговлей здесь явно не пахло, да оно и неудивительно: в настоящий момент в космопорту не было ни одного корабля, если не считать самого «Орешка», все еще стоявшего в ремонтном доке.
Набрав на пульте одного из терминалов необходимое количество килограммов блефута и самую низкую изначальную цену, Северцев стал ждать подтверждения сделки. Рутинная процедура закупки топлива в порту всегда заканчивалась выдачей накладной для получения контейнеров с топливом.
Но на этот раз дисплей терминала неожиданно взорвался водопадом трехзначных цифр.
— Не понимаю, что происходит… — пробормотал Северцев, стараясь уследить за потоком цифр. — Похоже, кто-то пытается перебить наши закупки и специально поднимает цену!
— Но кому это может понабиться? Какой сумасшедший согласится платить за топливо лишние деньги? А ведь именно это ему придется сделать, если мы сейчас откажемся поднимать цену.
— Конечно. Но, видимо, кому-то хочется лишить нас возможности закупить топливо по нормальной цене.
Северцев внимательно оглядел торговый зал. Здесь ничто не вызывало подозрений. Места у трех других терминалов пустовали. Правда, заказ на топливо мог поступить и по радиофону.
— Что ж, предоставим возможность нашему неведомому недругу выложить свои денежки. У меня есть несколько резервных дней. Возможно, сегодня не самое лучшее время для закупок.
Северцев решительно направился к выходу из зала, Зарегон едва поспевал за ним.
Старый капитан мрачнел и замыкался в себе, когда сталкивался с подлостью. Он не сомневался, что ситуация на бирже специально подстроена. Кто-то узнал о том, что «Орешек» получил новое задание, и собирался ему помешать любым способом. А если это так, следовало ожидать дальнейших пакостей. И он не ошибся.
Едва они добрались до небольшой космопортовской гостиницы, где Северцев устроил свое временное обиталище, затянувшееся на долгие годы, как портье протянул ему официальный конверт, на котором красовался герб местного управления.
Северцев взял его двумя пальцами, словно это была какая-то ядовитая гадина, и, не распечатывая, спрятал в карман.
— Плохие новости?
— Скорее всего. Я сделал заявку на вылет заранее, но ответ пришел слишком быстро. Причин для отказа у них не было.
— Почему ты думаешь, что это отказ? Ты даже не распечатал конверта.
— Только очень серьезная причина способна заставить местных чиновников так торопиться.
Они поднялись на пятый этаж в электромагнитном лифте и через минуту очутились в небольшом номере, состоявшем из двух комнат, одинаково безликих, как и все гостиничные номера.
Пока Северцев распечатывал полученный у портье конверт, Зарегон с интересом осмотрелся. Хотя они дружили уже несколько лет, Северцев ни разу не приглашал его к себе, и лишь теперь он понял причину.
Старый капитан жил здесь, как на вокзале, ежедневно ожидая приказа. Он не считал это помещение своим домом. Тут не было ничего личного, если не считать лежавшую на туалетном столике раковину аниранского Мейнуса. Этот вид считался давно вымершим, и раковина представляла собой огромную ценность. Слабый световой ореол, окружавший ее, говорил о том, что раковина жива. Этот удивительный вид моллюсков вел исключительно сухопутный образ жизни и в неблагоприятных условиях мог, не раскрывая створок, провести внутри своей раковины не один десяток лет.