Звёздный мост
Шрифт:
Внутри сейфа не было ничего, кроме небольшой белой сферы величиной с хорошее земное яблоко. То, что она находилась внутри такого сейфа, уже само по себе подчеркивало ее особую ценность.
Сфера лежала на бархатной подушке и казалась живой. Ее поверхность слегка вздымалась и опадала, будто дышала. Вся сфера светилась розоватым жемчужным светом. Если бы не движения оболочки, она бы походила на огромную жемчужину — но это была не жемчужина…
— Это спора? — спросил я одними губами, не сумев произнести ни звука. Но Рамис, или тот, кто смотрел на меня сейчас его глазами, услышал вопрос и кивнул.
— Сорок тысяч
— А что случится с жителями этого мира? Они превратятся в ваших рабов, переселятся в мир иллюзий? Вы будете травить их и контролировать их сознание с помощью «голубого грома» или какого-нибудь еще более чудовищного препарата?
Пока я говорил все это, мысли в моей голове неслись, как бешеные лошади.
Если я сейчас вскочу и ударю по ней кинжалом, что произойдет? Нет, это глупо, у нее наверняка есть защита посильней этого бутафорского сейфа… Скорее всего ее вообще нет в этом месте, пространственная проекция, не более…
Но если я откажусь, он найдет другого кандидата, гораздо более сговорчивого. Плата, которую он обещает, слишком велика. Мало кто сумеет устоять. Мы даже не узнаем, когда это случится, и в один прекрасный день моя родная планета превратится в копию Барнуда…
— Я вижу, вы невысокого мнения о моих возможностях и целях. Я никому не причиняю вреда. Я лишь выполняю желания разумных индивидуумов, с которыми мне приходится сталкиваться на просторах вселенной. Кстати, разум встречается не так уж часто, вы, люди, всего лишь третья раса, вызвавшая мой интерес. И поверьте, я не собираюсь вредить вашим соотечественникам.
— Почему я должен вам верить? Все, что я знаю о вашей деятельности здесь, в Барнуде, противоречит этому утверждению.
— Контакт различных разумов всегда порождает массу недоразумений и проблем, но в конце концов, если они не уничтожат друг друга в самом начале, выгода, полученная от такого контакта, перекрывает любые издержки.
— Здесь может быть разная бухгалтерия, разная система подсчетов. Не знаю, понимаете ли вы, что разум каждого отдельного человеческого индивидуума столь же ценен, как вся ваша системная личность. Мы считаем, что в отдельной человеческой личности скрыта целая вселенная.
— Да, я знаю, что вы слишком высокого мнения о себе. Но все равно не понимаю, каким образом один человек или даже судьбы сотен тысяч отдельно взятых индивидуумов могут быть приравнены по значению к судьбе целой цивилизации. Разве вы не понимаете, какие перспективы откроются перед человеческой расой, если контакт между нами состоится и окажется удачным?
— Может, и не понимаю или понимаю, но не все. Объясните.
Я старался занять его разговором, заставить отвечать на сложные вопросы. Я надеялся, что в этом случае благодаря тому, что ему приходится разговаривать через посредника, Гифрон не заметит, с какой лихорадочной поспешностью я искал выход из создавшейся ситуации, и совсем не тот выход, который он от меня ждал…
— Прежде всего человечество получит возможность прямого контакта с десятками планет, уже входящих в кольцо моих миров. И с теми тремя цивилизациями, установившими со мной постоянный контакт.
«Который в любой момент может быть отключен после того, как вся земная промышленность будет переведена на дармовую энергию…» — подумал я, а вслух спросил:
— Разве вашей мощности хватит сразу на четыре цивилизации?
— Я могу наращивать свои энергетические ресурсы практически беспредельно.
— А те три… Они процветают под вашим управлением?
— Я ими не управляю, они следуют своей собственной судьбе.
Ответ слишком неопределенный, чтобы удовлетворить меня. Я понимал, что Гифрон чувствует мое внутреннее сопротивление и, возможно, пытается его подавить. Голова стала тяжелой, словно я надышался углекислого газа.
— Зачем мы вам понадобились? Мы, люди!
— Вы забавные маленькие букашки. С вами интересно иметь дело. У вас так много фантазий…
Надо ли говорить, что и этот ответ мне не понравился? Я не представлял, как закончить наш затянувшийся спор. Одно я знал совершенно определенно: я не мог попросту отказаться от его предложения. И не потому, что боялся за себя. Я боялся выпустить из своих рук судьбу этого страшного светящегося шара…
Возможно, на Земле удастся… Нет, я не должен даже думать об этом. Он может почувствовать. Слишком тесный контакт… Гифрон пытался разобраться в моих мыслях, и я это знал. Я хорошо знал древний английский язык, ничего общего не имеющий с интерлектом, и пытался думать английскими словами. Возможно, это на какое-то время замедлило его способность копаться в моих мыслях, но я не знал, как долго еще мне удастся держаться, а потому постарался получить хотя бы передышку.
— Ваше предложение слишком серьезно. Я должен подумать. Кроме того, в нашей цивилизации один индивидуум не может принимать решения, связанные с судьбой всей расы. Я должен посоветоваться с остальными людьми.
— Что касается вашей первой просьбы, то здесь нет никакой проблемы. Думайте на здоровье столько, сколько вам заблагорассудится. Время для меня не имеет такого значения, как для вас. Вся ваша жизнь всего лишь минута для меня. Что же касается второй вашей просьбы, то вам придется принимать решение самому. Я не доверяю вашему пресловутому общественному мнению, референдумам или как там это у вас еще называется. Ваши средства массовой информации лживы, а общественное мнение легко склонить в пользу того или иного решения, нужного властям. Так что решение вам придется принимать в одиночку, не зря я выбирал вас так долго. Не пытайтесь уйти от ответственности. И не пытайтесь меня одурачить, у вас все равно ничего не получится.
— Могу я познакомиться с одной из этих рас? С теми, кто уже давно присоединился к вашему кругу?
Гифрон долго не отвечал. А когда Рамис вновь взял в руки бокал вина, стоявший на краю стола, я понял, что ответа так и не получу…
Я подумал так потому, что черная бездна исчезла из глаз Рамиса. Это был прежний Рамис, только теперь в его глазах читалось что-то вроде сожаления…
— Пожалуй, мы сможем вам показать кое-что, но не обольщайтесь: вы никогда не сможете отличить подлинного мира от иллюзорного…