Звездный прыжок
Шрифт:
– Что ты имеешь в виду? Баллантайн мертв. Я сам видел, как он умер.
Твердый взгляд Сидны на долгую минуту встретился с его взглядом, и Комину показалось, что по холлу пробежал холодный ветерок, холодный, как межзвездная пустота.
– Меня не пускают вниз, - сказала она, - и не говорят мне об этом, но здесь ничего нельзя держать в секрете. Слишком хорошее эхо. И я хочу сказать тебе еще одно. Я боюсь не только этого.
Что-то сжало сердце Комина, и оно заколотилось. Лицо Сидны стало смутным и отдаленным,
– Сюрприз, - сказала Сидна, и ее холодный легкий голос стал колючим.
– Я привела тебя к другу.
Комин вздрогнул и обернулся. У дальнего конца холла в дверях стоял Уильям Стенли, и приветственная улыбка стала мрачной и злобной ка его лице. Комин отстранил от себя Сидну.
Стенли выстрелил в него сверкающим взглядом и обратился к Сидне:
– Опять штучки женщины с куриными мозгами? Когда ты повзрослеешь, Сидна? К концу мира?
– Ну, Билли! - Она поглядела на него с изумлением невинности. - Я сделал что-то не так?
Лицо Стенли стало теперь совершенно белым.
– Нет, - сказал он, отвечая себе, а не ей, - даже к концу мира этого не будет. И ты еще стараешься произвести впечатление на каждого своим умом. Но а не думаю, что кто-нибудь посчитает это хотя бы чуть-чуть забавным. - Он мотнул головой на Комина. - Кругом. Вы возвращаетесь на Землю.
Сидна улыбалась, глаза ее вновь стали лучистыми, какими их помнил Комин. Она казалась очень заинтересованной.
– Повтори, пожалуйста, последние слова.
Стенли медленно повторил:
– Я сказал, что этот человек возвращается на Землю.
Сидна кивнула.
– Ты стремишься стать отличным, Билли, но все еще недостаточно хорош.
– Недостаточно хорош для чего?
– Чтобы отдавать приказы, как Кохран. - Она повернулась к нему спиной, не оскорбительно, но словно его здесь и не было.
Когда Стенли заговорил, в его голосе звучало беспокойство:
– Это мы еще посмотрим.
Он быстро вышел. Сидна не взглянула ему вслед. Не Глядела она и на Комина. Он не забыл о Стенли уже через минуту. "Мне кажется... мне кажется, что это Баллантайн". Сколько же это может продолжаться?..
Он хрипло спросил:
– Так что ты пытаешься мне сказать?
– Это трудно принять, не так ли? Может, теперь ты понял, зачем я приехала в Нью-Йорк?
– Послушай, - сказал Комин, - я был с Баллантайном. Его сердце остановилось. Его пытались оживить, но напрасно. Я видел его. Он мертв.
– Да, - сказала Сидна, - я знаю. Из-за этот все так трудно. Сердце его не бьется. Он мертв, но не совсем.
Комин грубо выругался, чувствуя наползающий ужас.
– Как человек может быть мертв не... Откуда ты знаешь? Ты же сказала, что тебя не пускают к нему. Отку...
– Она подслушивала у двери, - прозвучал новый голос.
Лицо его, бывшее лицом Сидны во всем, кроме красоты, было высокоскулым и мрачным. В глазах его был тот же блеск, но он казался жестоким, а у губ копились морщины. Он выглядел так, словно хотел схватить Сидну и разорвать на части.
Она на уступила ему.
– Раздражением ничего не изменишь, Пит. - Глаза ее пылали, а губы упрямо сжались. - Комин, это Питер Кохран, мой брат. Пит, это...
Жестокие черные глаза быстро сверкнули на Комина.
– Знаю, я видел его раньше. - Он обратил все свое внимание на Сидну. Откуда-то издалека послышался голос Стенли, требующий, чтобы Комина отослали. Никто не отреагировал. Комин сказал:
– Где?
– На Марсе. Вы не помните, вы были без сознания в то время.
Смутное воспоминание голоса, говорившего из густого красного тумана, вернулось к Комину.
– Так это вы прекратили развлечение?
– Парни немного перестарались. Вы бы скорее умерли, чем заговорили. - Он поглядел на Комина. - А теперь вы готовы говорить?
Комин шагнул к нему.
– Баллантайн мертв?
Питер Кохран заколебался. Взгляд его стал глубже, на скулах заходили желваки.
– Это ты со своим длинным языком, - пробормотал он Сидне. - Ты...
– Ну, знаешь, - яростно сказала она, - ты сумасшедший. Ты и все племя Кохранов ничего здесь не добьетесь, и ты это знаешь. Я думала, у Комина может быть ответ.
Комин повторил:
– Баллантайн мертв?
Секунду спустя Питер сказал:
– Я не знаю.
Комин стиснул кулаки и глубоко вздохнул.
– Тогда давайте по-другому. Мертвого или живого, я хочу его видеть.
– Нет, нет, вы не... вы не представляете последствий. - Он изучал Комина тяжелым, пронизывающим взглядом. - Чего вы ищите, Комин? Возможности вмешаться?
Комин указал на Стенли:
– Я уже говорил ему. Я говорил вашим парням на Марсе. Я хочу узнать, что случилось с Паулем Роджерсом.
– Из-за благородной сентиментальной дружбы? Слишком слабо, Комин.
– Не только из-за дружбы, - сказал Комин. - Пауль Роджерс однажды спас мою шею. Я уже не раз говорил вам это. Я хочу заплатить свой долг. Я хочу узнать о нем, несмотря на всех Кохранов.
– Это вам не удастся. Может, я займусь этим как Кохран?
Комин грубо сказал:
– Кто? Вы? Вы хотите открыть правду, отфутболивая Баллантайна, как мяч, захватив его корабль, спрятав вахтенные журналы, пытаясь превратить Большой Прыжок - величайшее дело, когда-либо совершенное человеком - в обыкновенные дешевые мошеннические делишки.