Звёздный Спас
Шрифт:
Председатель комитета стоял в своём кабинете у обширного стола спиной к окну. Потом выпрямился, точнее, вытянулся в струнку, коротко стукнул маркером по столешнице и осторожно опустил его в стакан с остро отточенными карандашами.
Агапию Агафоновичу показалось, что председатель комитета подрос – как-то очень неправдоподобно удлинилась шея.
«Такие были времена. Впрочем, под давлением приближающегося Фантома и наше время ничем не лучше. Главное – не мешайте профессору. Помните, что ваши генеральские погоны в кармане у Богдана Бонифатьевича Бреуса».
Пожал руку и отвернулся к окну. На том и расстались.
Глава 25
Тогда
Нет, с архивами однозначно следует повременить.
В памяти полковника опять всплыл ровный бесцветный голос Председателя.
«Пачки писем-каракулей… Дельных отчётов не сохранилось… Отдел был ликвидирован по идеологическим соображениям. И начальник, и все-все сотрудники…»
Агапий Агафонович вспомнил обширный материал, опубликованный в русской газетёнке, издаваемой в Швейцарии, как раз о работе этого ликвидированного отдела ВЧК. Газетёнку он получил от проректора по международным вопросам и совсем по другому поводу. Там излагались всевозможные домыслы об Ольге Чеховой, таланту которой симпатизировал Гитлер.
В материалах же о работе закрытого отдела ВЧК сообщалось, что в связи с постоянными чистками отдел какое-то время никому не подчинялся и в конце концов действительно был полностью ликвидирован, включая и сотрудников. Но всё-таки одному из них, кажется, первому заместителю начальника отдела, удалось бежать. «Беглец, что называется, испарился, исчез, растворился в воздухе, – так якобы написали в своих докладных конвоиры. – После него остались серебристые струйки пара, которые в течение двух-трёх секунд тоже рассеялись».
Сообщение об исчезновении первого заместителя его сильно позабавило – умеют эти газетчики придать любому чтиву шарм сенсационности! Поэтому, наверное, не обратил внимания на упоминавшиеся в материале фамилии. Впрочем, в те революционные времена всех людей жгли, как солому. Сейчас бы эту газетёнку он прочёл иначе. Но, увы, за ненадобностью испарилась (полковник хмыкнул), даже серебристых струек не оставила.
Итак, архивы запрашивать не надо. (Мелькнула соблазнительная мысль – всё-таки запросить их через профессора Бреуса.) Нет, и через профессора нельзя, отверг мелькнувшую мысль Агапий Агафонович. Судя по всему, Председатель комитета СОИС не хочет привлекать внимания к изысканиям профессора Бреуса. А он, Агапий Агафонович, вынудил профессора подписываться под документами согласно должности – заведующий ЛИПЯ. Прокол, легко поправимый, но всё же. Проклятая работа – никогда не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь, заученно в рифму отметил Агапий Агафонович и вновь погрузился в размышления.
Недавно по циркулярной криптограмме он был вызван в комитет на двухдневный семинар. Их, начальников СОИС из самых престижных вузов страны, набралось человек пятьдесят, а то и больше, – и ни одного знакомого. В заключительный день Председатель обычно принимал их. А тут сам пришёл в аудиторию и не столько читал лекцию, сколько отвечал на вопросы. Пообещал к концу года всем удвоить финансирование.
«А полковнику Акиндину, работающему в МГУ, мы вообще предоставили карт-бланш. Только надо работать, работать умно, с привлечением в нашу систему особо
В советское время, бывало, нарушитель государственной границы ускользнёт от пограничников, допустим, в долблёном корыте для поения скота. А назавтра уже приказ – запретить долблёные корыта. В ванне убежит – ваннам конец. В ведре – вёдрам. Сейчас так нельзя. Мы попытались некоторые клубы и общественные организации закрыть – пустое дело. Судебная экспертиза, тяжба, волокита – другое время. В столице действуют студенческие клубы всех цветов радуги, а на поверку – почти ни в одном из них нет наших информаторов. Это плохо, очень плохо – прокол.
Садитесь, полковник Акиндин, и запомните – государство дало вам карт-бланш. И вы давайте реальную работу, а не бумажки. Не дай бог, рухнут земля и небо, останутся одни бумажки».
Здесь послышались реплики петербуржцев: «Хорошо хоть бумажки! А то вообще ничего не останется. Нечего будет почитать на досуге».
Аудитория весело зашевелилась, а председатель сделал вид, что ничего не услышал. Умный мужик! Проповедуешь свободу – получи. В советское время (по свидетельствам ветеранов) категорически возбранялось обмениваться репликами, тем более подавать их в адрес председателя, такого даже в самых живых фантазиях представить было невозможно.
Полковник невольно стал думать о председателе.
Поклонник восточных единоборств – мастер спорта по борьбе дзюдо. Правда, в жизни, говорят, отдаёт предпочтение боевому самбо. Моложе Агапия Агафоновича, а уже Председатель главной службы страны. Тёртый, тёртый калач и по-хорошему головастый!
Агапий Агафонович с удовольствием вспомнил, как впервые попал на приём к Председателю. Как тот удивился, что он недоволен службой заместителя проректора по международным вопросам. Выразил недоумение.
«Что так, подполковник? Тёплое, престижное местечко, многие за него с удовольствием уступили бы вам свою генеральскую должность, а вы? Непонятно».
Агапий Агафонович улыбнулся, ему нравилось, как он рубанул Председателю: «Возможно, что должностью поменялись бы, но только не погонами».
«Выходит, амбиции не позволяют?»
«Так точно, господин Председатель».
В ответ коротко взглянул и опять погрузился в чтение его личного дела.
«Должно быть, вам неизвестна фраза Овидия: Bene qui latuit, bene vixit – Хорошо прожил тот, кто прожил незаметно ». И опять он рубанул, что да, в крылатой латыни не силён, но фразу понимает так: если наполнишь свою жизнь интересной, увлекательной работой, то жизнь пролетит незаметно, и это хорошо.
Председатель вскинул брови, задумчиво закрыл папку. Как будто машинально назвал по имени-отчеству и, пообещав подобрать достойную должность (на которой не соскучишься), неторопливо, всё ещё в задумчивости, проводил до двери.
Три месяца Агапий Агафонович ждал вызова, уже думал, что председатель позабыл о нём. Но такие люди, как председатель, ничего не забывают. Пятью иностранными языками владеет – башковитый!
Вызвали на День защитника Отечества в Колонный зал. Ректор загодя сообщил, что документы на него подписал, если не зарубят где-нибудь там, наверху, то наградят его орденом «За военные заслуги».