Звездный свет (сборник)
Шрифт:
— Начальник Внешних Портов решил пока считать, что вы не имели дурных намерений, — начал он. — Конечно, вы нарушили наши правила, сойдя на берег без разрешения; но он понимает, что вас к тому вынудили обстоятельства, и склонен отнестись к вам снисходительно. Он уполномочил меня обследовать ваш груз и определить размеры портовых налогов и штрафа.
— А не пожелает ли начальник лично взглянуть на груз и, возможно, принять что-нибудь в знак нашей благодарности за его доброту?
Барленнану удалось приглушить саркастические нотки в голосе, и Риджаарен ответил чем-то похожим на улыбку.
— Ваши намерения достойны всяческой похвалы, и я уверен, что мы с вами поладим. К сожалению, он сейчас занят на одном из островов и задержится там на много дней. Если к концу этого срока
Во время осмотра груза Риджаарен умудрился выдать Барленнану такие сведения, что, наверное, убил бы себя, если бы осознал свою промашку. На словах он, конечно, стремился принизить ценность всего, что попадалось ему на глаза; он бесконечно долдонил о «милости» своего отсутствующего начальника. Но он тут же под видом штрафа завладел значительной долей запаса «еловых шишек», которые были собраны во время перехода через перешеек. А ведь в этих плодах островитяне не должны были бы испытывать недостатка, потому что перешеек явно находился в пределах досягаемости планеров, да и сам переводчик обронил замечание, свидетельствующее о знакомстве островитян с туземцами этих районов. Значит, если эти плоды представляли в глазах Риджаарена такую ценность, выходило, что «варвары» с перешейка оказались не по зубам высококультурному народу переводчика, и этому народу еще далеко до положения царей мироздания, на которое они претендуют в глазах чужеземцев. Это означало, что план помощника имел все шансы на успех, так как переводчик пойдет на что угодно, лишь бы не оказаться на более низкой ступени, нежели «варварская» команда «Бри». Поняв все это, Барленнан почувствовал, что настроение его поднялось подобно ракете землян; он был готов обвести этого Риджаарена вокруг пальца, как ручного «терни». Он употребил для этого все свое искусство, и команда честно подыграла ему.
После того как штраф был уплачен, зрители на холмах принялись толпами спускаться к кораблю, и тогда выводы Барленнана относительно ценности «еловых шишек» полностью подтвердились. Вначале Барленнан не собирался распродавать весь их запас, поскольку он рассчитывал получить за них весьма высокие цены дома; но затем сообразил, что на обратном пути ему все равно придется вновь идти через перешеек, где можно будет собрать их сколько угодно.
Как оказалось, многие покупатели сами были профессиональными торговцами, и они явились с большими запасами разнообразных товаров. В частности, команде предлагались съестные припасы, но по указанию капитана моряки от них отказывались. Торговцы восприняли этот отказ как нечто вполне естественное; в конечном счете, какую ценность представляли такие товары для заморского купца, который без труда обеспечивает себя продовольствием в пути и не может рассчитывать на то, что съестное сохранится до распродажи по возвращении домой? Указание капитана исключало, пожалуй, только «специи», которые могли храниться практически вечно, но как раз специй местные торговцы не предлагали.
Однако у других купцов товары оказались гораздо более интересными. К удивлению Барленнана, ему были предложены канаты и материи, которыми он давно интересовался. Он сам вел дело с торговцем, явившимся с такими запасами. Капитан долго ощупывал и осматривал невероятно прозрачную и еще более невероятно прочную материю, прежде чем поверил, что она действительно та самая, которая идет на крылья планеров. Риджаарен был все время рядом, и это вынуждало к известной осторожности. Торговец объяснил Барленнану, что, несмотря на свой поразительный вид, материал этот является тканью, что сырьем для него служит растительное волокно (хитроумный торговец не уточнил, какого именно растения) и что ткань эта после изготовления обрабатывается определенной жидкостью, которая частично растворяет нити, после чего эти промежутки между нитями заполняются этим раствором.
— Значит, эта ткань непроницаема для ветра? Прекрасно, я продам ее дома без труда. Вряд ли она пригодна для практических надобностей, например, для изготовления крыши, но она, безусловно, очень красива, особенно цветные образцы. Должен признать, хотя это
— Вряд ли пригодна для практических надобностей? — Риджаарен возмутился больше, чем торговец. — Да знаешь ли ты, что такой материал изготавливается только у нас на островах, и это единственная ткань, достаточно легкая и в то же время достаточно прочная для крыльев наших планеров? Если ты решишь ее купить, я отдам приказ отмерять ее небольшими кусками, чтобы вы не смогли ее использовать для тех же целей у себя дома… только дурак станет летать на планерах с шитыми крыльями…
— Конечно, — согласился Барленнан. — Здесь, где вес можно игнорировать, эта материя вполне годится для крыльев. Но, уверяю тебя, в наших широтах использовать ее невозможно; крыло, достаточно обширное, чтобы поднять вес пилота, немедленно разорвется там в клочья при первом же порыве ветра, достаточно сильного, чтобы обеспечить взлет.
Барленнан почти дословно привел объяснение одного из землян, который обосновывал гипотезу, почему в странах на юге не додумались до планеров.
— Да, нагрузка на крылья в наших широтах весьма невелика, — признал Риджаарен. — Поэтому-то мы и не стремимся делать наши планеры более прочными, чем это необходимо. Увеличение прочности ведет к увеличению веса…
Барленнан пришел к выводу, что его противник не блещет умом.
— Естественно, — сказал он. — Но уж морские корабли при таких бурях, как у вас здесь, должны быть гораздо прочнее наших. Скажи, часто ли случается, что их забрасывает на сушу, как забросило наш? Я никогда прежде не видел таких приливных волн.
— Ну, когда приближается буря, мы, естественно, принимаем меры предосторожности. Насколько я знаю, такие приливные волны бывают только в наших широтах. А вообще-то наши корабли во всем похожи на ваши, хотя вооружение у вас, я вижу, совсем другое. Такого оружия я не знаю — несомненно, наши военные специалисты сочли его непригодным для условий наших широт. Что, оно сильно пострадало во время урагана?
— Еще бы, — солгал Барленнан. — А как вооружены ваши суда?
Он не надеялся, что переводчик ответит на этот вопрос; он даже опасался, что Риджаарен опять напыжится. Но на этот раз переводчик был любезен и обязателен. Он повернулся к холму, на котором остались его спутники, и провопил какой-то приказ, после чего один из них послушно спустился к месту торгов со странным предметом в клешнях.
Барленнан, конечно, никогда прежде не видел самострела. Он преисполнился должного восхищения, когда Риджаарен послал в прочный ствол какого-то растения ярдах в сорока от них три шестидюймовые стрелы с кварцевыми наконечниками, и все они на три дюйма ушли в мишень. И он сразу перестал удивляться неожиданной любезности Риджаарена; такое оружие стало бы бесполезным грузом еще до того, как «Бри» прошел бы четверть пути до родных широт. Барленнан решил испытать его и попросил продать ему один самострел; переводчик любезно предложил самострел в подарок вместе со связкой стрел. Для капитана этого было достаточно; как всякий торговец, он любил, чтобы его принимали за дурачка. Как правило, это бывает выгодно.
Он в огромных количествах закупил материю для крыльев (Риджаарен либо забыл распорядиться, чтобы ее продавали небольшими кусками, либо больше не считал это необходимым), много эластичного каната и изрядное количество местных изделий, оставив на палубе свободными только рабочие места и небольшое пространство для резерва продовольствия. Он избавился от всех товаров, привезенных кораблем на остров, за исключением разве что огнеметов. С тех пор как Риджаарену сказали, что они вышли из строя, он больше не вспоминал о них, хотя явно понял, что это оружие. Барленнан подумал было о том, чтобы подарить ему один комплект без хлорного горючего, но ведь тогда пришлось бы объяснять и даже демонстрировать действие «огневого боя», а этого он как раз не желал делать. Если островитяне не знают огневого оружия, он не желает, чтобы они с ним познакомились; а если оно им известно, он не желает быть уличенным во лжи. Гораздо важнее было сохранять с Риджаареном хорошие отношения.