Звездный танец
Шрифт:
— Так и есть, — согласилась она, и, когда скорость роста диска как раз стала заметной без труда, корона пламени ее двигателя погасла. — Что за..?
Представьте себе геометрию происходящего. Я покидаю «Обезьяньи перекладины» в адском кувырке. Возможно, проходит целых тридцать секунд, прежде чем Норри оказывается в седле и дает шпоры. Компьютер разгоняет ее до скорости выше моей, поддерживает такую скорость, затем делает разворот и начинает тормозить, чтобы Норри начала возвращаться к перекладинам как раз в тот момент, когда наши курсы
Компьютер рассчитал, что при этих скоростях наша встреча в точке пересечения в некоторый момент времени возможна. Компьютер отключил ускорение с машинным эквивалентом довольной ухмылки. Я произвел в уме примитивные арифметические подсчеты, основанные на догадках и, конечно, с немалой погрешностью. И я побледнел и похолодел в своем пластиковом мешке.
Вторым камнем преткновения оказался воздух.
— Гарри, — выкрикнул я, — рассчитай для меня этот маневр еще раз, но включи в расчет следующие данные. Кислорода осталось…
— О Господи Иисусе, — сказал он, потрясенный, и повторил цифры, которые я ему продиктовал. — Держитесь.
— Чарли, — встревоженно начала Норри, — о Боже мой, Чарли!
— Погоди, малыш. Погоди. Может, еще все в порядке.
Тон Гарри был похоронным.
— Ничего хорошего, босс. У вас уже кончится воздух к тому моменту, когда она доберется. И у нее кислород будет почти на нуле, когда она вернется.
— Тогда поворачивайся кругом и марш обратно прямо сейчас, дорогая, — сказал я как можно мягче.
— Черт побери, нет! — воскликнула она.
— К чему рисковать своей шеей, дорогая? Я уже похоронен… похоронен в космосе. Теперь отправляйся…
— Нет.
Я попробовал грубость.
— Тебе так нужен мой труп?
— Да!
— Зачем? Чтобы подвесить над Чуланом?
— Нет. Чтобы с ним летать.
— Чего?
— Гарри, проложите мне курс, который доставит меня к нему раньше, чем у него кончится воздух. Забудьте о возвращении. Рассчитайте встречу за минимальное время.
— Нет! — взревел я.
— Норри, — честно сказал Гарри, — нет ничего, чтобы доставить вас обратно. Поблизости нет другого корабля. Ваши двигатели больше не работают. Если вы не повернете, вы не сможете вернуться сюда — вы даже не сможете прекратить удаляться. У вас больше воздуха, чем у него, но даже ваших совместных запасов воздуха не хватит одному из вас, чтобы продержаться до прибытия помощи. Даже если мы сможем не потерять вас из виду.
Это была самая длинная речь, которую я когда-либо слышал от Гарри.
— Будь я проклята, если соглашусь быть вдовой! — взорвалась Норри и включила двигатель ручным управлением. Теперь она была так же мертва, как и я.
— Проклятие! — взревели одновременно мы с Гарри. Затем я вскричал:
— Помоги ей, Гарри!
— Я помогаю! — крикнул он и, бесконечное время спустя, печально сказал:
— Ладно, Норри, можешь отправляться. Новый курс заложен в компьютер.
Она продолжала быть мертвой. Она была мертва с того момента, как включила двигатель. Но по крайней мере теперь мы умрем вместе.
— Хорошо, — сказала она все еще сердито, но смягчаясь. — Двадцать пять лет я хотела быть твоей женой, Армстед. — Будь я проклята, если буду твоей вдовой.
— Гарри, — сказал я, зная, что это безнадежно, но не в силах капитулировать, — пересчитай, что будет, если мы оставим машину, когда в ней кончится топливо, и используем все реактивные двигатели скафандра Норри одновременно. Они не настолько исчерпались, как мои.
Гарри было чертовски трудно — использовать два пальца, чтобы направляться к дому на максимальном ускорении, а остальными удерживать большой терминал компьютера и нажимать на клавиши. Раулю и Линде, должно быть, было еще труднее — тащить домой потерявшего сознание Тома и видеть, как разваливается на глазах работа, которой они отдали столько времени и сил.
— Забудьте об этом, босс, — сказал Гарри почти сразу. — Вас двое.
— Ну ладно, — отчаянно сказал я. — Может, нам удастся променять воздух для дыхания на толчок?
Он, наверное, был в таком же отчаянии, как и я. Он действительно принялся решать эту задачу.
— Ну да. Вы можете начинать возвращаться. Доберетесь сюда меньше, чем за день. Но на это уйдет весь ваш воздух без остатка. Вы мертвы, босс.
Я кивнул — глупая привычка; мне казалось, что я от нее избавился.
— Я так и думал. Спасибо, Гарри. Удачи вам с Томом.
Норри не сказала ни слова. Через некоторое время компьютер снова отключил ее двигатель, подогнав его уровень наилучшим образом, чтобы до— ставить ее ко мне побыстрее с учетом наличного топлива. Сияние вокруг машины (теперь явно возрастающей) погасло, а Норри продолжала молчать.
Мы все молчали. Было либо нечего сказать, либо слишком много, никаких промежуточных вариантов. Гарри сообщил, что добрался домой. Он дал Норри ее данные на поворот, вернул ей ручное управление и вместе с остальными отключился.
Звук дыхания двух человек практически не слышен.
Норри добиралась до меня долго, достаточно долго, чтобы боль в спине уменьшилась до всего лишь невероятной. Когда Норри оказалась так близко, что я ее увидел, мне пришлось призвать всю свою дисциплину, чтобы не использовать остатки топлива на то, чтобы рвануться к ней. Не то, чтобы имело смысл его беречь. Но соприкосновение в открытом космосе похоже на обгон автомобиля на скоростной полосе. Одному из участников лучше поддерживать постоянную скорость. Две переменных — это слишком много.