Звездный вирис (сборник)

Родроун созерцал открывавшийся перед его глазами вид, когда его вдруг посетило озарение. Он понял, чем подобные пейзажи для него привлекательны, и почему его постоянно тянет к одним и тем же мирам. Эти мрачные, зловещие, дьявольские картины казались безумными, как галлюцинации художника-шизофреника. Именно это обстоятельство как магнитом тянуло Родроуна в те заманчивые области, где царила относительность, а мысли и ощущения бесстыдно искажались до неузнаваемости.

Пейзаж представлял собой фантастическое сочетание резкого света и мрака, присущее безвоздушным планетам, а неправдоподобно огромное солнце, висевшее в небе, придавало ему зловещий цвет, переходивший от винно-красного к вишневому. С горы струился блестящий поток расплавленной руды, который извивался подобно белой сверкающей змее. От него тоже исходил свет, озарявший все вокруг на многие мили.

Техника горных разработок была грубой, однако достаточно эффективной. Основные приборы разбитого грузового судна столетней давности, нависавшего низко над горой, корректировали и направляли поток ядерной энергии, выплавлявший металл прямо из рудной жилы.

Люди в белых скафандрах медленно двигались вдоль берегов металлической реки, изредка подавая друг другу знаки. Со смотровой площадки корабля под названием «Стоунд», где сейчас находился Родроун, они казались ему похожими на маленьких злобных чертенят, которые норовят сбросить друг друга в губительный поток расплавленного металла и дальше — туда, где в обширном резервуаре металл остывал, приобретая зловеще красный оттенок.

На расстоянии мили стоял третий корабль экспедиции, «Открывающий». Родроун надел шлем, который прежде держал в руке. Он сделал это отнюдь не потому, что ему понадобилась защита — площадка, где он стоял, была надежно укрыта прозрачной пленкой, обволакивавшей корпус корабля подобно огромному мыльному пузырю, — ему просто нужно было воспользоваться вмонтированным в шлем прибором для связи. Теперь он ясно слышал, как его люди смеялись и подзадоривали друг друга подойти поближе к добела раскаленному потоку, как будто не опасаясь, что поток внезапно может изменить направление.

Родроун нажал на кнопку и связался с Калтолом, стоящим внизу возле резервуара. Слегка повернув голову, капитан взглянул на встроенный в его шлем маленький экран, на котором вскоре появилось заросшее рыжей щетиной лицо Калтола.

— Нашли что-нибудь? — спросил Родроун.

— Решительно ничего. Мы понапрасну теряем время.

Раскаленный поток состоял из расплавленного железа, однако железо им было ни к чему — они искали не его. В подобных рудах, на определенных планетах, вращавшихся вокруг солнц именно такого типа, иногда встречались кремниевые алмазы, которые были намного плотнее и тверже обычных, и потому весьма ценились в промышленности. Их было возможно синтезировать, но с огромным трудом, поэтому существовал устойчивый рынок сбыта натуральных камней. Родроун, несмотря на то, что друзья пытались отговорить его от этой затеи, решил попытать счастья. Но Калтол тщетно пропускал расплавленный металл через специальную решетку, пытаясь обнаружить хоть какие-нибудь признаки драгоценных камней.

За последние несколько часов это был уже третий впустую исследованный участок.

— Железо первосортное, — заметил Калтол. — Может быть, мы могли бы на нем заработать?

— Забудь об этом.

Железо было самым распространенным металлом во вселенной. Хотя изредка его цена на бирже поднималась настолько, что разработка месторождений становилась прибыльным делом, в данное время оно не пользовалось большим спросом.

— Убирай приборы, — распорядился Родроун. — Мы уже достаточно здесь копались.

Огромный грузовой корабль, напоминавший своими очертаниями две большие сцепленные вместе башни, оторвался от горы и приземлился на равнине. Родроун отвлекся от величественного вида, который еще мгновение назад вызывал в его душе некое подобие транса, и шагнул к корпусу «Стоунда». Смотровая площадка за ним задвинулась, а когда он закрыл за собой люк, воздушный пузырь, окружавший корабль, сжался и пропал.

Сняв шлем, Родроун положил его в специальную нишу и на миг подошел к большому зеркалу. Подобно многим не вполне уверенным в себе людям, он не мог удержаться, чтобы не уделить пару секунд созерцанию своего отражения. Из зеркала на него смотрел высокий худощавый человек со смуглым лицом, густыми темными волосами и чувственными губами. Борода и яркие карие глаза придавали его лицу странное выражение — задумчивое и неуловимо опасное. Это было лицо романтического мечтателя и прагматичного авантюриста одновременно. Даже в космосе он носил короткий черный плащ и высокие, доходившие до бедер сапоги, вполне соответствующие остальной его одежде. На левом бедре был закреплен маленький золотистый пистолет.

— Ну что, не смертельно?

Молодой баритон вывел Родроун а из состояния задумчивости, и он повернулся к вошедшему человеку.

— Не смертельно — ответил он. Вошедший усмехнулся.

Клейву Тиори было около двадцати пяти лет. Он обладал удивительной внешностью. Казалось, что его сделали из мела. Его светлые, почти бесцветные волосы беспорядочно разметались по плечам, а широкое лицо было таким бледным, что Клейв производил впечатление чахоточного. Мертвенная бледность его лица усиливалась мимикой, точнее, ее отсутствием: немигающим взглядом глаз, похожих на стеклянные, и изгибом губ, словно застывших в полуулыбке, злой и вместе с тем веселой.

Однако первое впечатление мертвого лица было обманчивым и вовсе не вязалось с легкими быстрыми движениями Клейва, его здоровьем и живостью. Его интересовало абсолютно все, и чем невероятнее, тем лучше. Родроун очень любил его, отчасти потому, что, несмотря на все попытки Клейва выглядеть закоренелым циником, на самом деле он был абсолютно бесхитростным и простодушным парнем.

— Возможно, нам грозят неприятности с рабочими, — произнес Родроун, направляясь вслед за Клей-вом в сторону каюты в другом конце коридора.

— Ну, я думаю, ты сможешь с ними договориться.

Неприятности не заставили себя ждать.

Они пришли в одну из нескольких кают «Стоунда», расположенных между рубкой управления, двигателем и многочисленными кладовыми. Каюта была овальной формы, приблизительно тридцати футов в длину, и хорошо оборудованная. Однако здесь частенько царил беспорядок, поскольку экипаж корабля отличался изрядной неряшливостью. Родроун сел и придвинул к себе блюдо с хлебом и кусками мяса, прислушиваясь к голосам и стуку тяжелых башмаков, доносившимся из коридора.

Дверь распахнулась, и в каюту ввалились не меньше дюжины рабочих. На некоторых из них все еще были скафандры, правда, без шлемов. Остальные были одеты в туники из грубой ткани, на груди которых красовались эмблемы Торгового Дома Карнесса.

Впереди всех стоял черноволосый человек, угрюмое лицо которого выражало ярость.

— Разве вы до сих пор не усвоили, что скафандры нужно оставлять внизу? — сухо спросил Родроун. — Чему вас только учили в этих бараках Карнесса?

Человек вспыхнул.