Звездолет «Иосиф Сталин»
Шрифт:
Через минуту хозяин положил ручку в чернильницу и, сплетя пальцы, посмотрел на гостей.
– Ну, раз уж мы все тут перезнакомились, то давайте займемся делом. Задача перед вами простая. Вам, товарищи, нужно будет поехать в Германию и привезти оттуда одного человека.
Он поддернул нарукавники, став на мгновение похожим на потерявшегося в коридорах страховой компании старорежимного бухгалтера.
– Поручение, простое. Что называется для двоих старичков.
Артузов посмотрел сперва на одного, потом на другого, словно прикидывал, подходят ли они по возрасту для
– Похитить? – после секундного размышления уточнил Деготь.
– Для каких двоих? – поинтересовался Федосей.
Хозяин ответил сразу обоим.
– Для глухого и слепого. Даже такие вдвоем справятся. А похищать никого не нужно. Нужно встретиться и проводить. Товарищ немец хочет приехать к нам в СССР.
– Если все так просто, то вполне можно было бы и одним старичком обойтись…
– Были бы у меня прежние старички, может быть, я и одним обошелся бы, – жестко ответил Артур Христианович. – А так приходится вас вдвоем посылать…
Год 1928. Май
Британская империя. Лондон
… Ветер с Темзы легко шевелил портьеры кабинета канцлера казначейства, иногда долетая до массивного стола, перевидавшего на своем веку множество сановников и переживших множество политических кризисов.
Будь ветер любопытен, он прислушался бы к разговору, но что ему до людских страстей? Играть портьерами куда как интереснее…
Людей в кабинете было двое. Один – массивный, кряжистый, весь под стать столу, тряс рукой перед лицом второго – сухощавого, седого джентльмена. На лице последнего все яснее проявлялось удивление поведением собеседника, но чисто английская сдержанность не давал ему возможности отреагировать иначе, чем поднятием бровей.
– Не говорите глупостей, сэр. Один сумасшедший ученый не может стать угрозой Великобритании.
Сэр Уинстон Черчилль, Канцлер казначейства смотрел на руководителя MИ-6 словно на помешенного.
– Армия и флот позволят нам защитить страну от любых посягательств большевиков! Слава Богу, который любит Англию, у нас есть все, что необходимо!
– Никто тут не говорит о нашей слабости, сэр… – нерешительно возразил ему собеседник, но сэр Уинстон его не услышал.
– Англия вечна, сэр! – грохотал он. – Прошу не забывать этого! Это мы приходим и уходим, а Англия остается и будет стоять во веки веков!
Его собеседник чувствовал, что еще немного и Канцлер начнет цитировать Писание и стучать кулаком по столу. Темперамент лорда Мальборо был общеизвестен, но и сам шеф МИ-6 не был его лишен. Уловив момент, он, наклонившись вперед, подчеркнуто негромко отчеканил.
– Она вечна именно оттого, что мы внимательно смотрим по сторонам и замечаем то, что может угрожать нашей Родине!
Он выиграл темп, и пока Черчилль пыхтел, восстанавливая дыхание, продолжил.
– Этот человек опасен. Не сам, конечно, а своими идеями, которые собирается довести до большевиков. Я не знаю, сколько истины в его измышлениях, но знаю упрямство красных. Если там что-то есть, они обязательно доведут дело до разрушительного конца, и я с трудом смогу представить последствия этого.
Он покачал головой.
– Именно
– Крайние меры? – повторил сэр Уинстон, понизив голос.
– Самые крайние, – кивнул его визави.
– А вы представляете, что будет, если об этом узнают газетные писаки?
Сухощавый джентльмен чуть улыбнулся.
– В этом случае мы применим эти самые крайние меры к ним… Поверьте моему чутью, сэр, дело того стоит…
Год 1928. Май
САСШ. Нью-Йорк
… Запах цветов, что лился в окна Овального кабинета, сменил запах бензиновой гари и Калвин Куллидж, Президент САСШ, мельком подумав, что жаль, что в демократической стране Президент не может запретить ездить мимо своей резиденции этим бензиновым монстрам, не отрывая телефонной трубки от уха, взмахнул рукой, отдавая команду секретарю. Сообразительный молодой человек бросился закрывать створки, стараясь при этом не упустить ни слова из возможно исторической беседы. Разговор шел не простой – судьбоносный. Несколько секунд Куллидж кивал невидимому собеседнику, словно соглашаясь, но все же возразил.
– К сожалению, господин премьер-министр я не разделяю вашего оптимизма. Конечно наши инициативы в Локарно и Париже, я имею в виду нашего государственного секретаря Келлога и президента Аристида Бриана, возможно повлияют на политику Европейских государств, но Россия…
На другом конце провода его слушал Стивен Болдуин, премьер Великобритании. Он живо откликнулся на слова, долетевшие из другого полушария.
– Я бы, господин Куллидж, не рассчитывал даже на это. Россия само собой останется в стороне. Неуклюжие попытки господина Литвинова организовать разоружение и всеобщий мир прямо сейчас смешны… Но и Франция… Нет. Я не очень доверяю Бриану. Красноречие Литвинова может оказать на него влияние.
– У французов свои интересы… – согласился Президент.
– Кстати, два дня назад я говорил с Аристидом.
– И что?
– Он меня успокоил. Сказал, что я могу быть совершенно уверен в том, что войны в ближайшее время не будет. По его мнению, большевики на нас не нападут – они сейчас слишком слабы.
– А Коминтерн?
– Я попытался обратить его внимание на его собственных левых, и на Коминтерн, но он достаточно невежливо перебил меня, и мне пришлось выслушивать его монолог о Европейской политике и роли Германо-Французского сотрудничества в деле сохранения Европейского мира…
Американец вздохнул с легким осуждением, как осуждают непутевого, но все-таки близкого человека.
– Его можно понять… Не забывайте, что у Бриана на шее сидят тысячи мелких вкладчиков в русские ценные бумаги. Эти пойдут на все, если почувствуют хоть малейшую возможность вернуть свои деньги. Им нужно дружить с Россией.
– У них короткая память. Они забыли, что большевики отказались платить по царским долгам? Конечно у французов свои интересы, но нельзя же не замечать очевидного.
– У него свои критерии очевидности.