Звездолет
Шрифт:
Ну а чего, собственно, в этом такого страшного? Люди испокон веку в чрезвычайных ситуациях делились теплом тел. Но несмотря на обнадеживающие внутренние речи, Солара свернулась на полу клубком, почти не касаясь Дорана. Он быстро это исправил, обхватив ее рукой за талию и притянув к себе, пока они не прижались друг к другу как две ложки в ящике стола.
Дыхание перехватило, кожа покрылась мурашками. Доран касался ее каждым дюймом своего тела, такого горячего, что Солара сомневалась, понадобится ли им вообще одеяло. Его сердце билось над ее плечом, сильно и ровно. И если бы
Он накрыл их слепленные тела убогим одеяльцем и вновь обнял ее прямо под грудью, притягивая еще ближе. Затем уперся подбородком ей в макушку и спросил:
– Лучше?
Солара сглотнула.
Намного лучше… или хуже, в зависимости от того, хочет ли она сегодня по-настоящему отдохнуть. Пока все атомы тела резвятся в маниакальном танце, сон точно не придет. Солара жалела, что прикосновения Дорана трогают ее куда сильнее, чем она пыталась показать. И окруженная мерцанием тысячи звезд, гадала, чувствует ли он то же притяжение…
– Если все еще мерзнешь, – пробормотал Доран, и от его теплого дыхания волосы всколыхнулись, – можем снять футболки и погреться кожа к коже.
Тело моментально обдало жаром, и только потом Солара поняла, что он шутит, и легонько ткнула его локтем в живот.
– Размечтался.
– Просто пытаюсь услужить.
– Ну прямо джентльмен.
Большим пальцем Доран задел ее грудь, из которой тут же вырвался позорно громкий вздох.
– Видишь? Хоть на что-то я гожусь, – похвастался Доран и почему-то счел необходимым добавить: – Мне говорили, что у меня не тело, а печь.
Одно мгновение – и чары разрушены.
Слова стали болезненным напоминанием о том, что Солара не первая и не последняя девушка, которую он вот так обнимает. Даже если Доран тоже чувствует это зарождающееся влечение, куда оно приведет? Вскоре он вернется к своей жизни на Земле, к заждавшимся розоволосым принцессам, и мигом забудет Солару. Они из разных миров, и если и подружились сейчас, то лишь под воздействием обстоятельств.
«Вот и не забывай».
– Спи. – Она толкнула руку Дорана, и он ослабил хватку. В конце концов, Соларе нужно было тепло его тела, а не удобство. – Я первая караулю.
– Ладно.
Он будто и не заметил перемен в ее настроении. Пристроив ладонь на бедре Солары, Доран наконец успокоился и выдохнул, протяжно и медленно. Несколько минут прошло в молчании, и когда она уже решила, что Доран задремал, он вновь открыл рот:
– Еще кое-что.
– Что?
– Раз уж нам предстоит провести вместе гораздо больше времени, предлагаю пересмотреть правила.
Неожиданно. Заинтригованная, Солара подвинула ухо к нему поближе:
– Значит, ты вернешь мне шокер?
– Если пообещаешь не использовать его на мне.
– По рукам.
– А еще никто больше не спит на полу. Обсуждению не подлежит. Я туда точно не вернусь, и я устал чувствовать вину за то, что мне комфортно, а тебе нет. На кровати полно места, и приставать я не буду, если тебя именно это волнует.
Солара
– Если что, я знаю, куда направить колено.
Бедра Дорана чуть отодвинулись.
– Значит, возражений нет?
– Насчет дележки кровати? Конечно. Ты будешь спать на своей половине, а я на своей.
Звучало так просто, но, уже произнося эти слова, Солара поймала себя на том, что пытается прижаться поближе к Дорану.
Она закрыла глаза, надеясь, что не превратилась в отъявленную лгунью.
Глава 19
Они вернулись на «Банши» во второй половине следующего дня и поведали экипажу о своих приключениях. Солара назвала встречу с силовиками «дурацким совпадением», но всякий раз, когда глаза ее останавливались на Кейне, внутри вскипала ярость. Рассказав обо всем вслух, она еще яснее осознала, какой опасности он их подверг, и теперь с трудом сдерживала желание объявить его предателем, коим Кейн и являлся.
За ужином Солара сидела напротив него и мило улыбалась, под столом гневно стискивая кулак.
– Чили прекрасно, – похвалила она. – Ты добавил что-то новенькое?
– Вообще-то, да.
Кейн оживился и пустился в разглагольствования о замене одних специй другими, но Солара не слушала. Она искала в нем признаки вины: бегающий взгляд, расширенные зрачки, раздутые ноздри, ерзанье… Ничего. А значит, Кейн либо прирожденный актер, либо социопат. Скорее, последнее.
– Спасибо, что заметила, – наконец закончил он.
– Не за что.
Внезапный шорох привлек всеобщее внимание к шкафу, и, открыв дверцу, Кейн обнаружил, что Желудь закопалась в мешок с чечевицей и просто-напросто его прорвала. Несколько крошечных высушенных бобов высыпалось, поскакав по полу. Желудь тем временем поняла, что поймана с поличным, и исчезла в недрах мешка.
– Проклятье. – Кейн осторожно ее откопал. – Это ж наш завтрашний ужин.
Капитан потянулся через стол и взял любимицу в ладони.
– Сам виноват, – сказал он Кейну, поглаживая мохнатую головку большим пальцем. – Еду нужно хранить в контейнерах, а не в мешках. Такова уж ее природа.
Даже не подозревая о вызванных ею проблемах, Желудь закрыла глаза и довольно замурчала. В следующей жизни Солара хотела бы быть сумчатой летягой. Здорово, наверное, когда нет ни забот, ни хлопот…
– Твой черед, – напомнил ей кэп. – Задавай вопрос.
– Постарайся как следует, – добавил Ренни.
Солара поджала губы и постучала по ним пальцем, изображая глубокую задумчивость, хотя, если честно, определилась с вопросом еще несколько часов назад.
– Ладно, как вам такое… Вы бы рассказали о своих мрачных секретах всей галактике или выдали самый страшный секрет своего лучшего друга его злейшему врагу? – Вопрос предназначался для проверки Кейна, так что на него Солара посмотрела в первую очередь: – Что скажешь?