Звездун
Шрифт:
– Да, я здесь именно на таком условии, – отозвалась Загадочная Блондинка. – Я не вправе цитировать Сьюэлла слово в слово, хотя могу использовать его рассказ – в том случае, если не раскрою источник информации. Как и у шеф-поваров, у журналистов свои секреты.
Джек шутку не понял, но все же продолжил расспросы.
– Это для газеты, да, мэм? – осведомился он, проведя ее сквозь ворота, которые потом закрыл за собой.
– Вряд ли, – произнесла Блондинка, задумчиво покачав головой.
Со стороны ответы девушки могли бы показаться односложными и неохотными, однако это было не так. По крайней мере для Джека, считавшего,
– Простите, мэм, а тогда зачем?
– Я думаю, – заговорщически сообщила журналистка надзирателю, – что напишу книгу.
– Ясно.
Они добрались до комнаты свиданий, Джек открыл дверь, и Загадочная Блондинка, войдя внутрь, вытащила из-под стола стул.
– Сейчас приведу Сьюэлла. – Джек оставил девушку одну и зашагал к камерам.
По дороге надзиратель размышлял о том, что Загадочная Блондинка, по-видимому, поведала ему свой секрет. На самом деле Джеку было совершенно безразлично, что она собирается делать с интервью. Да пусть хоть стены комнаты им обклеит! Но тон девушки предполагал, что она считает Джека достаточно близким, чтобы рассказать ему нечто важное, и это, по его мнению, означало перемену в их отношениях.
Последние несколько недель он сопровождал ее по тюрьме, сидел рядом, пока она разговаривала со Сьюэллом, и было ясно, что между заключенным и журналисткой образовалась некая связь. А теперь у Джека возникло ощущение, что границы круга разомкнулись, чтобы принять его. Это вполне отвечало планам Джека, планам по поводу коллекции сувениров, напоминающих о знаменитых заключенных.
Он начал собирать свою коллекцию пару лет назад, когда подобрал с пола тюрьмы использованную карточку для таксофона, подписанную Уинстоном Силкоттом*. Проходивший мимо другой надзиратель заметил, что некоторые придурки, их коллеги из других тюрем, собирают подобную дребедень.
* С Силкотта было снято обвинение в убийстве полицейского констебля Кейта Блейклока во время беспорядков в лондонском районе Тоттнем в 1985 году, и он получил компенсацию в размере? 50 000 в 1999 году. Однако в настоящее время Силкотт отбывает пожизненное заключение за другое убийство.
– Что, использованные таксофонные карточки? – спросил тогда Джек, вертя в руках карточку Силкотта.
– Ага, и не только, – ответил другой надзиратель, – вообще все, имеющее отношение к «знаменитым заключенным». Я знаю одного мужика, с юга, он сейчас на пенсии, так он тебе, может, даже заплатит за эту карточку.
Джек взял номер телефона коллекционера. Его звали Джо Брукс, и вскоре между ними завязалась оживленная переписка по электронной почте, они даже стали приятелями. Как выяснилось, у Джо собралась внушительная коллекция. В ней была роба, подписанная Питером Саттклиффом, «Йоркширским Потрошителем», несколько рисунков Реджи Крея, одного из братьев-близнецов, известных бандитов и рэкетиров. А кроме того, вышивка, сделанная Чарльзом Бронсоном*, и самодельное знамя, которым во время своей акции протеста на крыше размахивал Майкл Хики**, один из «Бриджуотерской четверки».
* Бронсон, которого часто называли одним из самых опасных британских заключенных, провел в тюрьме более двадцати шести лет, где и совершил за это время еще несколько убийств.
** «Бриджуортерская четверка» – Джим Робинсон, Майкл Хики, Винсент Хики и Патрик Моллой; были осуждены в 1979 году за убийство Карла Бриджуотера. В 1997 году после самого длительного в истории английского права апелляционного разбирательства с них было снято обвинение в убийстве. Патрик Моллой умер в заключении.
Впечатляющее собрание, подумал Джек. Таксофонная карточка, когда-то принадлежавшая Силкотту, не шла с ним ни в какое сравнение.
Джо называл себя эзотерическим коллекционером. Его не интересовали причуды рынка, и он собирал только предметы, имеющие отношение к старым делам. Его гордостью было знамя Хики. Джо мечтал найти что-нибудь, связанное с Джоном Маквикаром, знаменитым в шестидесятых годах грабителем, который впоследствии стал журналистом, однако он вполне довольствовался тем, что было в его коллекции. Как правило, он ни с кем не менялся.
Тем не менее Джо познакомил Джека с другими любителями сувениров от заключенных, надзирателями, которые были бы рады, если бы им в руки попалось хоть что-то имеющее отношение к Кристоферу Сьюэллу. Джек рассчитывал на выгодный обмен. Может, намекнул он коллекционерам, у кого-нибудь есть вещи Дэвида Коупленда, взорвавшего начиненную гвоздями бомбу в Сохо*. Произошло это позже интересующего Джо периода времени; все же предметы, имеющие отношение к этому заключенному, высоко ценились в определенных кругах. Или ему удастся заполучить вещицу Роберта Модзли**, британского Ганнибала-Каннибала, который, как гласила легенда, до сих пор жил в недрах Уэйкфилдской тюрьмы. Как бы там ни было, Джек полагал, что, когда ему удастся собрать достаточное количество вещей, связанных с Кристофером Сьюэллом, он не только обретет репутацию знатока в этой области, но и сможет обменивать их на сувениры от других знаменитых зэков. При этой мысли ему хотелось радостно потереть руки. А теперь, когда с ним поделилась секретом журналистка, возможности стали поистине безграничными.
* Дэвид Коупленд отбывает шесть пожизненных заключений за бомбу, начиненную гвоздями, которая послужила причиной смерти троих людей, а также за взрывы бомб на Брик-Лэйн и в Брикстоне.
** Роберт Модзли, осужденный за то, что удавил человека гарротой, стал в тюрьме серийным убийцей, убив еще троих. Одну из его жертв обнаружили со вскрытым черепом, из которого торчала ложка. Часть мозга отсутствовала. Модзли провел в одиночном заключении почти двадцать лет.
Джек решил проверить это и на следующую встречу захватил с собой журнал «Дерзость», который его дочь выудила из глубин платяного шкафа. В списке сотрудников, работавших над номером, он увидел имена журналистки и заключенного, художественного редактора и менеджера по рекламе.
Надзиратель улучил минуту, когда они, как обычно, сидели в комнате только втроем, вытащил журнал и попросил их расписаться возле своих имен. Журналистка слегка замялась и спросила:
– Это для вашей личной коллекции, Джек, не так ли? Больше никто не увидит?
Пришлось ее заверить, что так оно и есть, и только после этого Блондинка поставила подпись и передала журнал Крису, который нацарапал свое имя, даже не задумываясь. Надзиратель забрал журнал, застенчиво поблагодарил и сразу же спрятал его в пластиковую папку – для надежности. Он мысленно поаплодировал себе – так ловко все получилось.