Звезды на твоей стороне
Шрифт:
Делаю глубокий вздох, будто сейчас иду на смерть, хотя, в принципе, оно так и есть. Могу без особых усилий лишиться одного из своих органов. Ник не пускает слова на ветер.
Бешеный стук собственного сердца давит на уши, и, мне кажется, что кроме этого пульса уже ничего не слышу. Это называется страхом.
— Вчера на балу, я случайно узнал, что Эстер хочет нас связать, — неуверенно начинаю, косо наблюдая за его поведением, до конца неуверенный, что брат не причинит мне вреда. Он всегда был слишком импульсивным. — Для этого, ей нужна была Елена со своей кровью двойника. Когда мы выпили шампанское,
Поднимаю глаза на Ника, чтобы понять его настроение. Он кидает на меня испепеляющий взгляд. Хотя бы не пытается убить. Уже хорошо.
— Тогда какого чёрта ты молчал? — резко спрашивает он, от чего я вздрагиваю. — Наша мать опять взялась за старое, а ты даже не рассказал! Ты хоть понимаешь, что теперь, наша жизнь висит на волоске, а вместо того, чтобы искать способ избежать смерти, ты тащишь меня в бар?
— У неё бы всё равно не получилось, а потом, я бы выследил её и убил, Ник, — уверяю его, отдавая свою порцию алкоголя, который принёс бармен.
— Ты идиот!
Брат выпивает свою и мою порции резкими движениями. Стеклянные рюмки покрываются трещинками, что говорит о том, что Ник хочет моей смерти, и, желательно, мучительной.
Вспоминаю, что в шестнадцатом или семнадцатом веке я довёл Ника до белого каления. Помню, как он тогда не выдержал. Не только меня в гроб уложил, но ещё и целую деревеньку, даже уже и не припомнить из-за чего.
— Возможно. Но зато я бы спас ваши шкуры.
— Почему ты уверен, что у Эстер не получилось бы нас убить? Ты с ней в заговоре и убеждаешь меня не обращать внимания? Слишком подозрительно, — щурится Клаус, не доверяя моим словам, будто ищет в них двоякое значение. Он редко доверял людям; превратился в параноика, который уверен, что весь мир настроен против него и можно ожидать подвоха от кого угодно, даже от родной семьи.
— Брось, Ник. Она столько раз пыталась нас убить. И у неё это получилось лишь один раз, когда мы стали вампирами, — пытаюсь ослабить его пыл, ведь тогда все, в радиусе полутора километров, останутся живы.
Ник оставляет на барной стойке крупную купюру и встаёт, кидая мне пару аляповатых по звучанию слов.
— Собирайся, мы уходим.
Я шокировано смотрю на брата, замерев. В мгновение ока меня точно ледяной водой окатывают. Мерзкое чувство поселяется в груди. Только мне удалось наладить прошлое, так я опять всё испортил.
— Нет, подожди! Нам нельзя уходить! — спешу становить Ника. Не знаю, когда до меня дошло, что не надо пытаться под корень менять события прошлого, но сейчас, я чётко осознаю, что любые лишние действия могут плохо отразиться на будущем. Мне, во что бы то ни стало, надо его застопорить. Я уже и так достаточно подпортил прошлое, боюсь представить, как это повлияло на будущее.
— Почему это? Меня здесь ничего не держит, — испытующе смотрит на меня Ник. Его тело напряжено, и, кажется, он хочет меня ударить.
Пока он не двигается с места, я думаю, как бы заставить его сесть обратно за барную стойку. Иногда жалеешь, что не можешь внушить первородным вампирам.
— Вообще-то держит, — вдруг, меня озаряет. Я в момент оживляюсь этой мыслью и веду себя куда более раскованно. — Не хотел
Ник заинтересовался моими словами, но по его настороженному взгляду я сразу понял, что он питает ко мне доверие не до конца. Вернее, не верит ни капельки.
— Почему я должен на тебя полагаться? Ты уже не внушаешь доверия, — как я и предположил, спросил Ник.
— Ну, может потому, что посидев со мной в баре ещё немного ты сам её увидишь? — пожимаю плечами и поудобнее устраиваюсь на стуле. — Позвони Элу, расскажи ему, пусть сам этим занимается, а ты пока повеселишься с Кэролайн. Ну же, Ник! Не порть девочке праздник!
Видно, как брат борется с собой. Всё же, Кэролайн его не отпускает сильнее, чем я думал. Надеюсь, куколка решит прийти. Просто заклинаю весь Мистик-Фоллс, чтобы она, как и в тот раз, почтила нас своим присутствием.
— Если ты меня опять обманул, то я не только выпущу кишки, но и вырву сердце, — наконец отвечает с угрозой Ник и возвращается на своё место.
— Да, да, а потом ты воткнёшь в меня кинжал и отправишь в спячку на пару столетий. Проходили уже, — довольно улыбаюсь и облегчённо вздыхаю, но во мне остаётся червь сомнения. Кэролайн может не прийти. Есть одно маленькое «но», вспомнившееся мне накануне: Елена, со своей командой спасателей, уже знает о заклятье матери и готовит для нас сюрприз. Через меня они попытаются заколоть нашу семью. И, если, как я уже успел заметить, Аларик здесь, значит скоро придёт куколка.
Клаус достаёт из пальто телефон, который очень мне приглядывается. Надо будет тоже себе такой купить. Слышу голос старшего брата на том конце провода, сообщающий, что он сию же минуту вместе с Ребеккой разберётся со всем этим. На вопрос, почему Ник и я не идём, Клаус сказал, что мы будем отвлекать внимание. С моей стороны это кажется немного примитивно, ведь Ник один из тех людей, которые привыкли действовать, а не сидеть на месте в ожидании чего-то там.
Заказываю целую бутылку скотча и облокачиваюсь на барную стойку спиной. Моему взору предоставляется всё заведение. От зорких глаз не ускользает ни одна девушка. Включив своё обаяние, пробегаюсь по молодым девушкам, которые кидают мимолётные взгляды в мою сторону. Конечно, я их интересую, а как иначе.
В бильярдном отделе встречаюсь с глазами Мередит. Надо же, я запомнил её имя. Улыбаюсь и подмигиваю. Любая другая девушка, занятая или замужем, уже бы растаяла, а она отворачивается, отчего её тёмные волосы шёлком струятся по прямой спине. Большой вызов. Добиваться внимания девушки, совращать её — это так захватывает.
Хитро ухмыляюсь, когда Аларик покидает компанию очаровательной подружки, оставляя её одну. Помню, что в прошлый раз я получил кинжалом в сердце за осечку, но, кто мог подумать, что у меня будет второй шанс. Тем более, избежание временного сна изменит будущее в лучшую сторону для первородной семьи — Святая Гилберт вместе с Чипом и Дейлом Сальваторе не найдут белый дуб и не убьют Фина. Но, даже в этом есть относительно плохая сторона: я был единственным, кто не знал, где нашли белый дуб, а значит, не смогу его уничтожить.