Звёзды
Шрифт:
— Как он? — генерал вошел в центр контроля, на экранах которого виднелась маленькая камера во всех мыслимых проекциях. Линии связи были многократно дублированы и защищены от прямой передачи импульсов.
— Молчит, господин генерал. — поднявшийся из за пульта сержант козырнул, приложив кончики пальцев к берету небесно-голубого цвета. Двое старшин вскочили со своих мест и вытянулись. — Мы знаем о передаче инфы вам, господин генерал.
— Аппаратура боевого допроса готова? — без предисловий генерал сел рядом с сержантом. — Тогда начнём.
— Господин генерал,
— Вот и продолжим. Виктории они не дали времени на передышку. Они измотали её вконец, а ведь ей не двадцать лет и нагрузки у неё — не как у танцовщицы в варьете. — генерал в быстром темпе уже щёлкал сенсорами, выводя аппаратуру в рабочий режим и сержант был вынужден помогать ему.
— Аппаратура в режиме. Уровень? — задал стандартный вопрос один из повернувшихся к пульту старшин.
— Полная сфера-кокон. — бросил генерал, перебрасывая регулятор мощности в крайнее положение. — Я просмотрел инфу в машине. Они над ней издевались. Вечное стремление недоделанных доказать свое превосходство вернулось в Россию в их образе и в образе им подобных. Они пытались вскрыть её психику «консервным ножом». Пришло время реверса. — он надавил сенсор и на экране было видно, как стены камеры вспыхнули мертвенным белым светом.
— Генерал, вы же сожжёте его синапсы! — воскликнул сержант, увидев стремительно растущий график на контрольном мониторе. — Он так долго не выдержит.
— Пакет. — вместо ответа бросил генерал. — приготовьтесь записывать ответы, сержант. — он надавил сенсор и автоматика включила «буры», проламывающие защитные механизмы. Сидевший в кресле человек напрягся, пытаясь сопротивляться, но хлёсткий энергоимпульс заставил его расслабиться. Вспучился график ответной реакции и сдвинулись в окне монитора индикаторы записи «снимателей информации».
Процедура глубинного сканирования началась. Генерал умело вводил все новые и новые пакеты, удерживая психику пленника на опасной грани у самого предела ликвидации и заставляя отвечать на новые и новые вопросы. Поняв, что вцепившегося в убийцу главного друга президента остановить не удастся, все трое — оба старшины и сержант стали активно помогать высшему офицеру получать все новые и новые признания. Наконец мигнул сигнал отключения «свёрл» и человек на экране опал на кресло. Свет в камере не притушился, только стены приобрели стандартный серый свет. Индикаторы напряжённости поля «опали».
— Он почти готов, генерал. — констатировал сержант. — Но что он нам дал? Вы ведь применили шифровку. — он посмотрел в лицо генерала, выпрямившегося за пультом и отшатнулся. — чёрные зрачки глаз высшего офицера пульсировали «огнем Тьмы». — Вы дублировали прямо на себя через нулевой уровень защиты…
— Викта должна быть отомщена. — проговорил генерал, возвращая глазам стандартный цвет и форму. — И она будет отомщена. Я его урою. А также урою всех его господ. — в его голосе не было патетики, это не были восклицания. Он говорил спокойно и даже несколько отрешённо.
— Из приёмной вице-президента, генерал. — подал гарнитуру один из старшин.
— Спасибо. —
— Сергей Валентинович. Я знаю, что вы вытрясли его как грушу и просеяли через самое мелкое сито. Осудить вас за это у меня язык не повернётся, но всё же…
— Я ещё не закончил, господин вице-президент России. — ответил генерал, выпрямляясь в кресле. — Это — только первая ступень. Я и моя служба дойдём до конца. Мы вычислили центр, настоящее осиное гнездо.
— Вас не остановить… — вице-президент и не думал удерживать генерала — это было его право — наказать убийц жены. — Но дайте и нам помочь вам.
— Ваша помощь, господин вице-президент, будет крайне ценной, если вы дадите мне право применить все возможности моих коллег. Обещаю, что спустя месяц вы сможете провести в России едва ли не самый громкий судебный процесс за последние два года. Первый из многих. Вы же знаете о входе в Преддверие…
— Знаю, Сергей Валентинович. Но он должен дожить до суда.
— Доживёт. Это я могу гарантировать, но только в том случае, если он выдержит все допросы. А я только начал. И я намерен дожать его до конца. Он много знает, но очень много не сказал. Скажет. — генерал не стал двигаться или хлопать ладонью по пульту, но сержант понял, как хотелось генералу разрядить напряжение посредством этого жеста.
— Хорошо. — подумав, сказал вице-президент. — Я даю вам право допроса.
— И право допроса его всех без малейшего исключения работодателей, господин вице-президент. Ими займутся мои сотрудники. Я уже перегрузил им информацию по наведению. Остальное они сделают сами.
— Хорошо. Действуйте. И да поможет вам Сила. — вице-президент отключился.
Генерал встал.
— Благодарю вас, господа. — он прикоснулся пальцами к урезу пилотки. — скоро к вам привезут ещё «кадров», надо будет с ними поработать. Но и этого кадра я ещё навещу. Так что не упустите его.
— Хорошо, генерал. Не упустим. — сержант проводил генерала до дверей и вернулся к пульту. — Как он его не убил, не понимаю. — он посмотрел на притушенные экраны, которые передавали чёткие контуры обессиленного пленника, не подававшего никаких признаков высокой и стандартной активности. — ещё несколько таких допросов и он выскажет даже то, о чем вполне возможно навсегда забыл за ненадобностью. Стандартный вариант, но приятно то, что он у нас и в отключке.
— Приятно, сержант. — согласились оба старшины. — давайте посмотрим «розу состояния».
— Посмотрим, господа. — сержант включил экраны пульта и они высветили круговые диаграммы многослойной проекции. — Я немного струхнул, когда генерал был в состоянии «Глаза Бездны». Но он молоток, выдержал.
— Потапов и не такое способен выдержать. Допросить его вот таким образом — безнадёжное занятие. — сказал один из старшин.
— Он её любит так, как способны любить очень немногие люди. — сказал другой. — Я бы хотел, чтобы кто-нибудь так меня любил. И я уверен, что так, как она его любила — так может любить далеко не каждая женщина.