Звёзды
Шрифт:
Вспыхнул экран ближней связи. На нем появился затянутый в танковый комбинезон Андриан Орлов. — командующий войсками Гвардии Россиии, генерал армии.
— Захар, ей очень плохо. Я чувствую. — сказал он, обойдясь без протокола, приветствий и предисловий. Захар Семёнов кивнул:
— Мои службы две минуты назад перегрузили в Гурьевск всю отловленную информацию. Там тысяча шестьсот страниц текста и иллюстраций. По ножу и его яду мы раскопали всё, что только можно, включая самые дальние и скупые упоминания и догадки. — полковник Информслужбы включил синий «султан», дающий право общероссийского приоритета и вывел машину на
— Хорошо. Пристраивайся в корме. — Орлов посмотрел куда-то вбок на дополнительные экраны. — Вижу тебя, пойдём в тандеме. Я также включаю маяк, хотя для военных машин это не обязательно.
— Сейчас это — обязательно. Включай. — Семёнов коснулся нескольких сенсоров, вдавил педаль газа до пола и его джип поравнялся с бронетранспортером. Широкая спецполоса автострады, рассчитанная и на посадку небольших самолётов, позволяла двигаться рядом пяти тяжёлым машинам. — Так будет лучше.
— Согласен. — генерал армии кивнул водителю и на орудийной главной башне тяжёлого БТРа вырос и замерцал тревожными мощными всполохами синий «султан». — Я вызвал военных медиков. Они справятся с этим. Похоже, мы имеем дело с терроризмом. — ответил Орлов.
— Не хотелось бы в это верить, но, видимо, это так. Мои эксперты также указывают на высокую вероятность подобного развития событий. — подтвердил Семёнов.
— Всё. Мы прибыли. Центр.
— Да. Вижу. Оставим машины у «стенки» и — бегом…
Машины одновременно замерли у ограничительной «стенки». Орлов и Семёнов выпрыгнули из салонов и сразу увидели, как сотрудники службы охраны медицинского центра ведут к ним мужчину средних лет в ничем не примечательном гражданском костюме. Один из сопровождавших пленника оперативников подал Орлову чехол. Генерал армии осмотрел его, затем поднял глаза на задержанного и тот отшатнулся.
— Он выдал самому себе приказ на ликвидацию. — произнёс Семёнов, пройдясь изучающим взглядом по лицу пленника. — У нас несколько десятков секунд, генерал.
— Мы уже здесь. — подполковник Информслужбы Говоров вышел вперед и пленник, уже теряющий сознание, выпрямился под взглядом «сканера». — Пытается сопротивляться, ставит блоки, но ничего. Всё, что надо, мне уже известно.
Пленник пошатнулся и рухнул. Склонившийся над ним специальный агент Вооружённых Сил России отрицательно покачал головой:
— Мёртв. Мертвее не бывает.
— Отчёт — мне немедленно. — произнёс Семёнов. Кто-то из стоявших позади полковника Информслужбы офицеров подал бланк.
— В оперативную часть Главного Информцентра. К немедленному действию. — сказал Семёнов, просмотрев недлинный текст. — Вот ваша копия, Андриан.
— Вижу. В спецназ. Действуйте. — произнёс генерал армии, передавая своему адьютанту-полковнику пластик. — Благодарю вас, подполковник. — генерал повернулся к Говорову, козырнул.
— Есть, господин генерал. — офицер козырнул в ответ и быстро ушёл к подходившему трейлеру.
— Как она? — Семёнов обратился к подошедшему врачу.
— В глубоком шоке. Пройдёмте ко мне в кабинет, там я смогу сказать остальное.
— Да, да, конечно. — Семёнов и Орлов направились следом за стремительно шагавшим медиком.
В кабинете было немного душно — окна были наглухо закрыты. После того, как была подтверждена
— Вице-президент взял на себя управление страной. — сказал Орлов, наблюдая, как врач настраивает аппаратуру. — Россия не почувствует толчка. Вика бы это одобрила.
— Одобрит. — убеждённо заметил Семёнов.
— Итак, господа. — сказал врач, закончив работу с пультами. — Нож мы извлекли. Но применённый террористом-смертником яд — слишком сложный и нам приходится использовать сильнодействующие препараты. В таком комплексе, как этот, не известно в деталях, какими будут последствия. Всё, что только можно, мы восстановили. Но шрам после заживления раны останется. Навсегда. Пластические хирурги говорят, что в таком месте и с такими повреждениями, как это, они бессильны что-либо сделать для полного исчезновения отметины. Слабый полузаметный след все равно останется, к огромному нашему сожалению. Дико об этом говорить, но это — факт. Мы поддерживаем жизнь аппаратно, пока её мозг не может работать в этом направлении.
— Она…
— Спит. Глубокий сон, без сновидений и ощущений — единственное, чем мы можем пока хоть как-то облегчить её состояние.
— Сколько это может продлиться?
— Неопределённо долго. Мы пока не решаемся выводить её из сна: слишком силён и опасен был удар.
— Ударил профессионал. В этом нет никаких сомнений. — зло бросил Орлов, просмотрев ещё раз предоставленные ему оперативниками материалы. — Всё. С этого момента Вика не сделает ни шагу куда-либо без моих хлопцев. Я больше не буду воспринимать всерьёз её сказки о безопасности любых её предприятий и действий. Полный кокон.
— А я уже отдал приказ просмотреть весь её предшествующий и будущий запланированный путь на предмет выявления потенциальной или скрытой угрозы. — согласился Семёнов. — Нам можно к ней? — обратился офицер Информслужбы к врачу.
— Можно. Мы поставили вам койки в операционной. Переоденьтесь в стерильную одежду и можете быть там столько, сколько потребуется. — ответил врач.
— Охрана? — спросил Семёнов.
— Этаж с палатой блокирован с шести сторон. — опередив врача проговорил Орлов. — Микроб не проскочит. Излучения блокированы. Я распорядился доставить сюда бригаду специалистов — военных медиков. Они будут всё время рядом. Мы уже поставили аппаратуру слежения и дублируем данные вашей аппаратуры, доктор.
Врач кивнул с понимающим выражением лица.
— Поздновато… — заметил Захар, изучив показания, выведенные на экраны комплекса медаппаратуры.
— Это верно, но мы постараемся решить эту проблему. — генерал армии принял из рук вошедшего в кабинет адъютанта «бук» с новой информацией. — Это — расширенные данные по сканированию. Службы уже взяли след. Скоро им будет жарко.
— Гореть им в аду. — убеждённо сказал Семёнов.
Орлов удивлённо посмотрел на давнего знакомого, но быстро спрятал удивление под маской всегдашней сосредоточенности. Он уже давно знал и понимал, что полковник Информационной службы России Захар Тимофеевич Семёнов глубоко и искренне любит Викторию Станиславовну Знаменскую — врача, ставшего президентом России. После Веков Дисциплины россияне уже не видели в этом ничего предосудительного, как и жители многих других стран.