Звоночек 4
Шрифт:
Совещание продолжалось ещё час. Решали организационные вопросы закупочной комиссии. Внутри наркоматов, как оказалось, уже были сформированы группы, которые я и должен был объединить и возглавить. Но прежде чем ехать, надо было поработать с каждой, чтобы меня ввели в курс дела детально по отдельным направлениям. Подбить наши нужды, спланировать, кто куда поедет, на какие фирмы, запросить разведку, если требуется. Кроме этого — посмотреть, вдруг что упустили. График был мне поставлен жёсткий — в пятницу вечером комиссия должна выехать поездом в Берлин, чтобы с понедельника уже начать работу в Германии.
В общем, после обеда остался в Кремле, где мне временно выделили кабинет, чтоб я с больной ногой по наркоматам не скакал. Успел «пропустить» ВВС и авиапромышленность, от которых со мной отправляли Чкалова и Яковлева, и судостроителей с моряками, жестоко повздорив с последними. На кой чёрт нам тридцать тысяч тонн корабельной брони в плитах до полуметра толщиной? Ах, на линкор? А наша промышленность, стало быть, нужной толщины и площади произвести не может? Ах, печи маленькие, слитков больших не сделать! И стан прокатный соответствующий нужен вкупе с прессами и молотами?
— Я еду к Сталину, — уже поздно вечером позвонил я наркому ВМФ Кузнецову домой. — Если хочешь спасти свой ненаглядный линкор и поработать адвокатом, приезжай. Чтоб всё честно было.
Было уже одиннадцать часов вечера, когда мы, один за другим, приехали на ближнюю дачу Сталина. Иосиф Виссарионович, конечно, был мной заранее извещён о визите, но принял нас по-простому, отложив в сторону книгу, которую он только что читал.
— Товарищ Сталин, мне стало известно о совершенно безумном проекте линейного корабля в сто тысяч тонн водоизмещения, который вздумал заказать заводу в Молотовске наркомат ВМФ. Это ни в какие ворота не лезет! Нет ни проекта, ни вооружения, а броню мы уже в Германии спешим заказать. При этом, никто не задаёт вопрос, нужен ли нам линкор вообще! Да ещё за такую цену! А база для него? Доки для ремонта! Да на эти средства можно всю Сибирь освоить и неграми заселить! При том, что на первые роли в морской войне уверенно выходит авианосец. Именно этот тип корабля в будущем будет царствовать в морях. А линкор в сто тысяч тонн мы будем строить лет десять! Авиационная техника развивается очень быстро! Через десять лет палубные ударные самолёты смогут нести бомбовую нагрузку в три-пять тонн!! Ваш линкор станет всего лишь дорогостоящей мишенью!
— Позиция товарища Любимова нам всем хорошо известна, — начал возражать мне нарком. — Но не он несёт ответственность за оптимальный корабельный состав нашего флота, соответствующий рангу и статусу СССР, а наркомат ВМФ. Как я уже докладывал, мы провели анализ на основе опыта эксплуатации авианосцев и пришли к выводу, что не стоит их переоценивать. В условиях северных широт, плохой погоды, их возможности ограничены. Кроме этого, скорострельная малокалиберная и универсальная зенитная артиллерия в прошлых боях показали свою высокую эффективность. Напомню, японцам ценой едва ли не всей своей палубной авиации с трудом удалось утопить на якоре во Владивостоке эсминец. Чего уж тут говорить о линкоре в море, а тем более эскадре линкоров или целом флоте! Что касается размеров и стоимости, вопрос согласован с Совнаркомом. Малые линкоры строить нет смысла, поскольку им предстоит действовать в открытом океане против сильнейших кораблей противника. На данный момент в США закладываются корабли, имеющие главный калибр в составе 12-ти 406-миллиметровых орудий, открыто обсуждается следующая серия кораблей с 15-ю такими пушками или ещё более крупными, 457-миллиметровыми пушками. Наш линкор, следовательно, должен иметь не менее 12-ти 457-миллиметровых 55-калиберных орудий, стреляющих 1750-килограммовыми снарядами на 260 кабельтовых, которые находятся в разработке КБ завода «Большевик». Мы возлагали большие надежды на японскую помощь в этом вопросе, увы, купленная нами башня и пушки уже при первом осмотре показали, что не вполне нас удовлетворяют. Слабоваты. 45 калибров, снаряд 1450 килограмм. Дальность стрельбы всего 220 кабельтовых. Между тем, полученные нами по обмену технологиями чертежи проекта «Ямато», показывают, что водоизмещение линкора с такими слабыми пушками и недостаточной, на наш взгляд, по толщине и площади броневой защитой, составляет 70 тысяч тонн. Хоть мы и не имеем пока конкретного детального проекта, но примерное процентное отношение массы брони к водоизмещению у нас есть. Плюс зазор для парирования всяческих неожиданностей. Потому и заказываем 30 тысяч тонн брони. Напомню, что вы, как предсовнаркома, обещали наркомату ВМФ, в свете того, что РККА и ВВС КА, в целом, находятся на мировом уровне и, возможно, даже выше, в следующей пятилетке сосредоточить основные усилия на выведении ВМФ СССР на уровень, соответствующий статусу нашего государства. В связи с этим, прошу держать своё слово и нашу заявку на линкорную броню удовлетворить!
— Ладно, допустим, авиация ещё не показала себя против крупных надводных кораблей. Пусть так. Но вы же не будете отрицать, товарищ Кузнецов, прогресса в создании дальноходных торпед? — не сдавался я. — Которые вскоре у нас будут оснащены приборами самонаведения на цель по кильватерному следу? Работы, насколько мне известно, продвигаются успешно. Вы же сами приняли концепцию крейсеров с универсальным 152-миллиметровым главным калибром, чьим основным ударным инструментом будут именно 650-миллиметровые торпеды с дальностью хода свыше двадцати миль на 50 узлах?
— Торпеды — серьёзное оружие, но не абсолютное. Проведённые нами игры на картах показали, что даже в идеальных условиях, в открытом море с достаточными глубинами, атаковать успешно противника можно лишь с дистанции 100–150 кабельтовых. При этом, даже если мы выставим по пять лёгких крейсеров на каждый линкор, несущий по 12–15 тяжёлых орудий, у последнего есть шансы расстрелять их и самому уйти. Приёмы маневрирования, сбивающие наведение по кильватерному следу, мы также проработали. И я ещё не говорю о ситуации, когда противника сперва надо догнать! Тогда линкор, просто идущий прямым курсом на 30 узлах, наши крейсера должны атаковать с дистанции, не превышающей 70 кабельтовых. Пока они сумеют сблизится, линкор их просто расстреляет без всякого ущерба для себя! Из этого мы делаем вывод, что флот должен иметь сбалансированный состав, включающий линкоры и линейные крейсера.
— Вы
— Я не вру, товарищ Любимов, я уточняю — линкоры и линейные крейсеры. Именно так и сказал!
Соглашаться заказывать немцам что-то, с моей точки зрения, совершенно ненужное, категорически не хотелось. Спорить же с адмиралом, которому уже всю теорию «подбили» теоретики из наркомата ВМФ было просто невозможно. Как ни посмотри, а мокрицы таки правы и нам нужна прорва линейных кораблей! Натурально взбесившись, я подошёл к Сталину, взял карандаш, которым тот только что делал пометки в книге, лист чистой бумаги из стопки, приготовленной для более обширных замечаний и конспектирования попутно возникающих мыслей, и грубо начеркал: «Нарком в курсе атомного проекта?».
Сталин, бросив на меня быстрый взгляд, ответил:
— Нет.
— Тогда прошу разрешения переговорить наедине! — использовал я запрещённый приём, хотя сам же и пригласил адмирала в качестве адвоката.
— Товарищ Кузнецов, выйдите, пожалуйста, на пять минут, — мягко попросил Иосиф Виссарионович обалдевшего от происходящего наркома и, после того, как тот закрыл за собой дверь, потребовал, — Говорите!
— Я не знаю, как продвигается проект Курчатова, но могу предполагать, что наш первый линкор, начни мы даже его постройку прямо сейчас, или всю, или большую часть своей жизни в строю будет находиться в условиях существования атомного оружия. Первые подобные спецбоеприпасы, насколько я понимаю в этом вопросе, будут весить четыре-пять тонн при мощности 15–20 килотонн в тротиловом эквиваленте. Их можно будет сбрасывать в виде бомб на парашютах, чтобы самолёты-носители могли успеть уйти. Так можно сносить города, но против войск в поле или эскадр в море, этот способ малоэффективен. Пока бомба будет опускаться, войска успеют укрыться, а эскадра — уйти из зоны поражения. В качестве альтернативы спецбоеприпас можно выполнить в виде снаряда, но тогда калибр орудия, из которого его надо будет выстреливать, должен составлять не менее 800 миллиметров. Так какой смысл сейчас строить водоплавающих монстров, если через, максимум, десять лет, они все разом морально устареют и один «атомный» линкор, стреляющий из одной-двух пушек спецбоеприпасами, окажется сильнее любого современного флота в ближнем бою? Система бронирования «атомного линкора», кстати, должна быть совершенно иной. Не максимальной толщины, а максимальной площади с минимальными надстройками, которые тоже должны быть полностью бронированы. Наподобие наших ныне существующих линкоров до их модернизации.
— Мы послушаем, что может сказать товарищ Курчатов по данному вопросу, — спокойно ответил на мою горячую речь Сталин. — Но мы не можем ждать, пока он закончит свой проект. Нам надо охладить горячие головы буржуазных политиков уже сейчас. Пётр Первый был прав. И Совнарком в ближайшее время твёрдо намерен сосредоточить усилия в деле обороны на направлении флота. Линкоры, чтоб буржуазия не задавалась, надо начинать строить уже сейчас.
— Но послушайте, товарищ Сталин! — воскликнул я, почти отчаявшись, — Мы всё равно не сможем быстро построить корабль в сто тысяч тонн. А когда он будет готов — он уже устареет! Давайте, хотя бы, раз закладка линкоров абсолютно необходима по политическим мотивам, не будем зарываться и замахиваться на гигантов. Давайте предъявлять к линкорам умеренные требования, чтобы с ними могла справиться наша судостроительная промышленность. Что говорил Кузнецов? Допустим, авианосцы не играют. Ночь, север, шторм или ещё какая причина. У нас будут хорошие торпеды. Но, как сказал нарком ВМФ, дистанция их эффективного применения меньше максимальной дальности стрельбы тяжёлых орудий в случае атаки на нас, и совсем мала, если мы преследуем противника. Значит, во-первых, противника надо соблазнить атаковать нашу эскадру. Задача не слишком сложная, учитывая то, что мы в ближайшее время будем уступать в числе любому противнику, даже немцам или французам. Другое дело — качество. На линкор с 12-ю 457-миллиметровыми орудиями могут и поостеречься полезть. Нужно что-то попроще, чтоб врагу и не страшно было, и трофей, в случае победы, был бы соблазнительный. Тогда враг будет нападать на нашу, кажущуюся слабой, эскадру. Но это значит, что кормовые башни его кораблей не смогут действовать. Минимум, половина стволов попросту не сможет стрелять. У американского линкора 12 16-тидюймовых пушек? А в нос бьют только шесть! А если пятнадцать стволов? Всё равно в нос бьют только шесть! У итальянцев 5–6 стволов, у англичан 4–6 стволов, лучше всех у французов — 8 стволов. У нас тоже стоит задача сблизиться на дистанцию уверенного торпедного залпа, чтобы у наших «рыбок» был достаточный запас хода на догон после захвата цели. Следовательно мы тоже пойдём вперёд и тоже не сможем задействовать половину артиллерии! В случае лёгких крейсеров — деваться некуда. Универсальная артиллерия должна иметь круговой обстрел. А вот в случае линкора от кормовых башен при такой «галерной», а не «линейной» тактике можно смело отказаться. Кроме этого, теперь не надо защищать от огня врага оба огромных по площади борта. Снаряды будут прилетать только со стороны носа. Потребность в площади толстого бронирования снижается. За этот счёт можно нарастить палубную броню. И, конечно, имея в виду «атомный» фактор, весь линкор в целом должен быть бронирован, как я ранее уже говорил. Вот такой, «умеренный» линкор, не более чем с 6-ю 457-миллиметровками, 30-узловым ходом, хорошо бронированным «лбом», водоизмещением примерно в 50 тысяч тонн, очень хорошо подходит для нашей торпедной тактики в виде стойкой к артогню врага приманки и с ним гораздо проще справится наша промышленность, нежели чем с огромным 100-тысячетонным монстром. И для него не нужно 30 тысяч тонн немецкой толстой брони! Ведь львиную долю его брони мы можем и сами изготовить! Прошу разрешить сократить закупки бронеплит, минимум, втрое!