Звонок с того света
Шрифт:
Через час они уже вылетели самолетом внутренней авиалинии в Саратов, где их след (как и след украденных драгоценностей) на некоторое время затерялся.
Тем временем две расстроенные подруги, прилетев вместо Лозанны в Якутск, дожидались в якутском аэропорту обратного самолета. В процессе этого ожидания Александра познакомилась с местным жителем, дожидавшимся самолета на Москву. Он оказался алмазным королем и чуть ли не олигархом. Блеск алмазов ослепил Александру, чувство вспыхнуло в ее душе, как лесной пожар (хотя уместнее было бы сказать – как пожар в тундре, но пожары в тундре большая
Короче, Александра не полетела в Лозанну, а ее муж совершенно неожиданно получил согласие на развод, причем на вполне сносных условиях.
– Так что, девочки, я обязан вам своим счастьем! – закончил Арсений рассказ. – И когда узнал, что вы снова оказались в нашем городе, захотел с вами познакомиться и поблагодарить за все, что вы для меня сделали! Скажите, чем я могу вас отблагодарить?
– Нам бы в Петербург вернуться! – мечтательно проговорила Вика.
– В Петербург, домой! – подхватила Ника, которой тоже осточертели приключения и хотелось покоя.
– Нет проблем, – ответил Арсений, удивленный скромностью просьбы.
– Только у нас милиция на хвосте! – добавила Вика, испуганно покосившись на дверь. – Такая страшная женщина – подполковник Овчаренко! Это не женщина, а зверь!
– Элла?! – Арсений расхохотался. – Да мы же с ее начальником лучшие друзья! Только вчера в баньке парились! Считайте, что Элла про вас навсегда забыла!
Спала Надежда плохо, да было бы глупо после всего, что случилось, рассчитывать на глубокий и здоровый сон. Надежда металась по широкой постели, забывалась тяжелым сном и беспрерывно просыпалась. В тишине большого пустого дома ей слышались подозрительные шорохи, шепоты, вздохи и скрипы. Ей чудились легкие шаги за дверью, так что она даже вскочила с кровати и прислушалась, прижав ухо к замочной скважине. Показалось ли ей, или в самом деле кто-то стоит там затаив дыхание? Надежда почувствовала, как волосы на голове зашевелились от страха, а через полчаса поняла, что лежит в кровати, с головой накрывшись одеялом. Так что совершенно непонятно было, случилось ли все происшедшее наяву либо же приснилось ей в страшном сне.
Надежда спустилась к завтраку в самом унылом настроении. На нее угнетающе действовала сама атмосфера этого дома, где накануне поселилась смерть.
Кроме нее, в столовой была только Алиса. Она неприязненно взглянула на Надежду Николаевну и чтото неразборчиво буркнула.
Надежда слегка удивилась – она думала, что Алиса запрется у себя в спальне, однако та внешне выглядела спокойной и решила, надо думать, вести себя как хозяйка.
– Что за жизнь! – проговорила Марианна Васильевна, входя с кофейником в руках. – Готовлю по привычке на целую семью, а есть-то некому! Кто на том свете, кто в бегах... Вы-то хоть поешьте как следует! – И она придвинула поближе к Надежде блюдо с горячими сырниками.
– Спасибо, с удовольствием! – Надежда полила сырники сметаной и задумалась – класть мед или не стоит. – А что Петр Афанасьевич не завтракает – аппетита нет?
– А что-то он еще не вставал. Пойду спрошу, может, он хочет у себя в комнате поесть...
– Мог бы и спуститься, – фыркнула Алиса. – Ведь теперь он больше не изображает инвалида умственного труда...
Марианна, однако, поставила на поднос тарелку с сырниками, вазочку с горячими булочками, кофейник и отправилась на второй этаж.
В столовой снова воцарилась тишина.
Надежда Николаевна, ничуть не потерявшая аппетита, положила еще одну порцию сырников и на этот раз полила их медом. Алиса допила кофе и поднялась.
И в это мгновение сверху донесся глухой крик.
Конечно, это был не тот оглушительный вопль, который издала вчера Алиса, найдя мертвую кошку, и не тот дикий крик, который испустила Марианна Васильевна, обнаружив тело Сергея в обсерватории, – однако и этого было достаточно, чтобы Надежда вскочила из-за стола, опрокинув чашку с кофе, и бросилась вслед за Марианной на второй этаж.
Как она определила по звуку, крик донесся из комнаты Петра Афанасьевича.
Дверь этой комнаты была приоткрыта, и Надежда ворвалась туда без стука и без лишних вопросов.
Первое, что она увидела, вбежав в комнату, – рассыпавшиеся по полу сырники и булочки и Марианну Васильевну, которая ползала по полу, собирая их и вытирая слезы куском бумажного полотенца.
– Что случилось... – выпалила Надежда, переведя дыхание, и подняла глаза.
Петр Афанасьевич полулежал в постели. Нижняя челюсть его отвисла, по подбородку стекала слюна. Полуоткрытые глаза смотрели вперед без всякого выражения.
– Умер... умер он... – прорыдала Марианна Васильевна и неловко поднялась на ноги. – Видно, не перенес... переживал сильно из-за смерти Сергея Степановича...
– Да, сердце у него было больное... – Надежда Николаевна подошла к постели, с опаской дотронулась до руки старика – хотела проверить пульс, но тут же отшатнулась: рука Петра Афанасьевича уже остыла, так что ни о каком пульсе и речи быть не могло.
– Умер... – подтвердила Надежда мрачно. – Уже несколько часов, как умер.
– Хотел, видно, лекарство свое принять, да не смог, сил не хватило... – Марианна Васильевна показала на пузырек, валявшийся поверх одеяла возле левой руки покойника.
– Лекарство, говорите? – Надежда склонилась над постелью, уставилась на стеклянный пузырек.
Он был почти пуст, на дне белела единственная таблетка.
А ведь вчера, когда Надежда подала Петру Афанасьевичу лекарство, этот пузырек был почти полон!
Не мог же старик за один день использовать целый пузырек лекарства...
Надежда осмотрела постель, наклонилась и поискала на полу – возможно, Петр Афанасьевич просто рассыпал таблетки.
Но ни на полу, ни на одеяле таблеток не было.
– Странно... – протянула Надежда. – А вы когда его в последний раз видели?
Выяснилось, что видела Марианна Васильевна Петра Афанасьевича вчера в одиннадцатом часу вечера, когда приносила ему на ночь отвар из трав.
– Ромашка, мелисса, – пояснила она, – иногда душицы добавляю, у Павла на грядках все растет. Перед сном хорошо такой отвар пить, очень успокаивает. Петр Афанасьевич в нормальном виде был, как раз ложиться собирался, ни на что не жаловался.
Надежда взглянула на столик перед кроватью – он был пуст. Она поискала под столом и под кроватью – не было ни стакана, ни осколков.