Звонок

Зволинская Ирина

И воспрянувший духом, резко расхотевший меня похищать герой-любовник радостно закивал.

Я немного взгрустнула. Как-то уж очень быстро он меня забыл. А как же страдания, песни, стихи, посвященные недоступной и бесконечно далекой музе? Нету страданий. И стихов я тоже, видимо, не дождусь. Что поделать? Такова жизнь…

«Естественный отбор», — я посмотрела на свои скромные достоинства.

А вообще мысль занимательная.

Сидим мы с Гейблом, например, на открытой террасе нашего милого уютного домика, распиваем чай. На

мне какой-нибудь очень эротический наряд, такое прозрачное коротенькое платьице, отделанное несколькими помпончиками (чтобы мужской взор сразу знал, куда ему целиться), пушистые тапочки, а в руках большой желтый банан, который я игриво очищаю и от которого я не менее игриво откусываю.

Гейбл сидит напротив, он…

«Нет, не голый», — отмахнулась я от волнительной картинки, которую вмиг нарисовало распаленное сегодняшним днем воображение.

Он в длинном шелковом халате и в руках его сигара.

Он пускает колечки из дыма, слегка прикрывая ресницы и бросая на меня томные взгляды.

Я все еще откусываю от банана.

— Владычица моего сердца! — выдыхает он очередное кольцо.

И кольцо это в форме сердечка.

— Мой лев! — я кладу желтый фрукт на столик, скидываю свой костюмчик и прыгаю в его объятия.

— О Джи-звезда! — истошный крик Бенжамина разрезает уютную тишину. — Как ночь темна!

Это такая игра слов (без меня, его ночь темна).

Я подскакиваю сидя на руках у мужа и больно бьюсь макушкой о его подбородок.

— Ведь так сильна моя любовь, и в жилах леденеет кровь! — дурным голосом поет мой поклонник серенаду.

— Когда же ты уже успокоишься?! — задает Гейбл риторический вопрос. — Ты уже двадцать пять лет каждый вечер это поешь! Ну, придумал бы уже что-то новое!

— Новое — это хорошо забытое старое, — Бенжамин без тени стеснения поднимается на террасу и занимает мое пустое кресло.

За эти двадцать пять лет он нас и не в таком виде видал.

— Вы продолжайте, продолжайте, — Бен с аппетитом доедает мой банан, — я пока поем.

И тут я поняла, что поклонники и серенады — это, конечно, хорошо. Но лучше обойдемся без них.

— Да ну, не может быть! — мистер репортер совершенно неожиданно возник на моем пути. — Какие неожиданные выводы! — Кларксон оттеснил меня обратно за фонтан. — Но радостные, — наклонился он ко мне.

И тут взгляд его зацепился за фонтан, а вернее за русалку в нем.

— Вот это да! — он обалдело оглядывал выдающиеся формы скульптуры. — Очень похоже! Не пойму, что это она делает? — он слегка нахмурился, а я во избежание испорченного настроения, психологической травмы и последующего проецирования действий моего морского альтер-эго на нашу совместную с Гейблом жизнь, обхватила лицо мужа двумя руками и хорошенько поцеловала.

В целях профилактики.

Глава 12

Наш вечер проходил хорошо.

Нет, наш вечер проходил прекрасно.

Я сидела на руках у супруга (он сказал — так надежнее), папа, Император и начальник охраны первого лица Силиона играли в занимательную и очень азартную мужскую игру — перепей другого (лидировал Император, но мне думается, папа и Энтони ему поддавались), Луи грустно сидел в уголке. Энн отобрала у Розы микрофон и пела душераздирающую песню о том, что сердце её, несмотря ни на что будет биться. Роза от такого произвола слегка прибалдела и долго стояла с открытым ртом, пока Эмма не забросила ей туда корнишон со словами: «Уровень глюкозы в крови надо поддерживать».

Как по мне — перевод продуктов.

Алекс подпирал рукой подбородок и умиленно смотрел на свою невесту, Шерон эротически извивалась под громкие вокальные изыски художественного агента, а Кевин внимательно за всем этим действом наблюдал.

У Бена появился серьезный конкурент.

Бенжамин, кстати говоря, пытался составить Шерон пару, но она была так поглощена танцем, что этого не замечала.

«С этим надо срочно что-то делать», — решила я и попыталась встать.

— Куда? — Кларксон усадил меня обратно.

— Ты серенаду под моим окном от Бенжамина хочешь? — серьезно спросила я.

— Не очень, — так же серьезно ответил Гейбл и покраснел от еле сдерживаемого смеха.

— Так вот если не хочешь, — я немного возмутилась, что тут смешного? — то пусти меня. Я пойду ему личную жизнь устраивать, — обижено добавила я и снова попыталась встать.

Кларксон опять вернул меня на место.

— Только, пожалуйста, в пределах видимости ему личную жизнь устраивай, — шепнул мне муж на ушко и слегка прикусил за мочку.

— Это как это? — уточнила я, улетая в нирвану от такого дела.

— Это не выходя из зала, — Гейбл сурово свел брови.

Я кивнула.

Ну, все-таки первый день замужем, не стоит сейчас показывать ему свой характер.

Должна же во мне оставаться какая-то загадка? Должен же быть ему какой-то сюрприз?

— Конечно, милый! — улыбнулась я как можно нежнее. — Все как скажет властелин моего сердца!

— Это-то и настораживает, — нахмурился Кларксон, но меня отпустил.

«Мне прямо тиран достался», — довольно подумала я.

Какая женщина не мечтала бы о таком ревнивце?

Никакая.

Каждая нормальная женщина мечтает, чтобы её любили, ценили и ревновали.

Идешь ты, например, в магазин. Встречаешь в магазине старого знакомого, Джерома, например, и решаешь с ним пойти на чашечку кофе — поболтать о том, о сём. Тут тебе сразу же звонок:

— А ты где?

— А я в магазине, — честно врешь ты в телефон.

Потому что тебе с другими мужчинами, если только это не твой отец (но и этот пункт обещает в скором времени исчезнуть ввиду недостаточной значимости), без присутствия мужа разговаривать — давным-давно запрещено.