. 'Акула пера в мире Файролла-9' 'Право выбора'
Шрифт:
— Оно на четыре персоны — предупредил официант.
— Не смотри, что она маленькая — показал я на Кро — В нее влезает много. Несите пока вино.
— И откройте его здесь — потребовала Кролина — Чтобы мы видели!
— Ну ты въедливая — покачал я головой, сам не зная — осуждаю я ее или одобряю — Чего ты его так шпыняла?
— Мама научила — Кро положила локти на стол, переплела пальцы и опустила на них подбородок, задумчиво смотря на меня — Если официантов сразу начать гонять, то они скажут поварам, что пришел въедливый
— Или наоборот, плюнут в еду — не согласился я с версией ее мамы — Народ — он разный.
— Фу, какие ты гадости говоришь — тоненькие брови изобразили 'домик' — Я теперь даже не знаю — есть мне здесь или нет?
— Уплочено — заявил я — Ничего не знаю.
— Ваше вино — появился официант с бутылкой темного стекла и ловко ее открыл. Вино плеснуло в бокалы, красиво светясь в неярком свете.
— Где моя брускетта? — строго посмотрела Кролина на официанта — Сейчас этот пошарпанный дядька меня подпоит, голодный желудок пошлет импульс опьянения в мой юный мозг, еще непривычный к алкоголю, и завтра утром в своем моральном падении я буду винить именно вас, молодой человек. А если еще и беременность случится, то вам придется на мне жениться, как честному человеку.
Официант посмотрел на меня, видимо оценивая степень пошарпанности, на ехидно улыбающуюся Кролину, вздохнул и сказал -
— Пойду, потороплю повара.
В его голосе так и слышалось 'Держись, мужик'.
— Вот он сейчас как возьмет, как позвонит в комиссию по нравственности — припугнул я Кро.
— И чего? — отпила вина из бокала она — Заметут-то тебя, а не меня.
— Ты коварна и обольстительна — заявил я ей — Ты фам-фаталь, наносящая 'фаталити' любому из мужчин, ты…
— Фу, банальщина — как-то даже расстроилась Кро — Не расстраивай меня.
— А ты дослушай сначала — возмутился я — На чем я там закончил?
— На 'ты' — подсказала Кро — Танцем ты меня удивить не хочешь, так добей меня словом, глава клана.
— Ты… ты… — я потерял мысль — А, вот! Ты берешь мужчин за галстук и ведешь их на жертвоприношения твоей красоте, как древнегреческая жрица, твое лицо рисовали все художники, от первого неандертальского по имени Ы-уа и до Сафра Никосова, который только тебя одну и нарисовал бесплатно…
— Ты это откуда знаешь? — посерьезнела Кролина — Хотя насчет бесплатно я не уверена, это папка и приврать мог. Чтобы он — и бесплатно?
— Да тьфу на тебя — разозлился я, отметив, однако, что кто бы ни был папка Кролины, он явно небедный дядька. Портреты Никосова — привилегия сильных мира сего, бомж Витек или, к примеру, журналист Никифоров не могут рассчитывать не то, что на его работу маслом, а даже и на карандашный набросок — В общем, подытоживая — ты такая-растакая и я недостоин тебя. Это так, на всякий случай.
— Какой случай? Ты очумел? — Кролина даже икнула — Ты на себя в зеркало смотрел?
Вот так. Ну, расслабили тебя легкие победы на любовном фронте, а по факту ты старый хрен с горы, которого только что поставили на место.
— Надо же — какой молодой мужчина и какая взрослая у него дочь — донеслись до меня слова одной из двух проходящих мимо нас дам, слегка пьяненьких и потому пошатывающихся — Видать, грехи молодости.
— 'Воскресный' папа — согласилась вторая.
Ну что, вот и пресловутый 'фаталити', добили меня окончательно. Блин, ее даже за нимфетку не приняли, только за мою дочь. Вот и кончилась молодость…
Внезапно и впрямь заболели коленки, впервые в жизни. И еще захотелось выпить водки.
— Ты обиделся что ли? — хлопнула глазами Кро — Слушай, я не хотела, просто так вышло. Не обижайся, чего ты? Ну, мало ли, какую хрень я несу?
— Да какие обиды — хмыкнул я — Все правильно сказано. Ладно, это все лирика. Давай лучше познакомимся, а? Ну не Кролиной же мне тебя здесь называть?
— Юля — девушка протянула ко мне бокал — Можно Юлечка или даже Юлия. Но не Юли, терпеть не могу, когда меня так называют.
— А я Харитон — дзынькнул я своим бокалом об ее.
— Твои родители или большие затейники, или большие оригиналы — заметила Юля, отпивая вина — За что они тебя так?
— Понятия не имею — кстати, недурное вино и даже очень — Можешь называть меня Киф, так мне привычней будет, а тебе язык не придется ломать.
— Ваша брускетта — перед Юлей опустилось блюдо и приборы в салфетке, официант замер рядом со столом привычно-безразлично глядя в стену и ожидая едких комментариев от девушки.
— Молодец! — Юля положила на колени салфетку, развернула приборы и облизнулась — Свободны пока, суждения о качестве блюд будут высказаны вместе с оплатой счета. И с горячим не затягивайте!
Девушка похоже не врала насчет того, что голодна, это было заметно, но при этом она ела красиво и с достоинством, чувствовалось, что за столом она сиживала.
Вскоре подали горячее, колбаски пахли одуряюще вкусно, да еще и соусов разных к ним подали немало, по этой причине беседа минут на пятнадцать прекратилась.
— Не так уж и плохо — наконец сообщила Юля, кладя приборы на тарелку — Дорада была сомнительная, но при этом повар выжал из блюда тот максимум, на который был способен, за что ему честь и хвала.
— Еще вина? — я взял бутылку в руку.
— Не откажусь — без какого-либо кокетства сказал Юля, и подставила мне свой бокал.
— Слушай — спросила она у меня, отпив из него — Скажи мне, а что подталкивает немолодых дядек, вроде тебя, идти в игру? У вас же работа есть, семьи, дети…
— Ну, семьи у меня нет — почесал затылок я — Детей, по крайней мере, официальных тоже… Да и не старый я еще.
— Я не сказала 'старых' — немного капризно заметила Юля — Я сказала 'немолодых'.