...И гневается океан(Историческая повесть)
Шрифт:
Из альбатросов я видел несколько черно-коричневых и почти белоснежных экземпляров. В марте и апреле, когда идет сельдь, они появляются огромными стаями. Их крик напоминает приглушенное блеяние козы или овцы. Однажды мне принесли одну из этих птиц, которая не имела на теле никаких повреждений. На мой вопрос, как ее удалось поймать, мне сказали: руками. Я переспросил, и алеуты мне ответили, что эти птицы после сильной бури и наступившего вслед за нею затишья совсем не могут летать.
Другая интересная птица — великолепный орел с белой головой и белым хвостовым оперением. Его можно встретить здесь почти
Из рыб здесь водятся лососи, палтус, треска, навага и сельдь. Когда рыба приходит в залив нереститься, местные жители опускают на мелководьях еловые лапы с грузом камней. Выметанная икра с помощью своего собственного клейкого материала крепко прилипает к ветвям. Когда их достают из воды, они напоминают коралловые отростки. Икра, добытая таким способом, считается лакомым блюдом и приятно чуть пахнет хвоей.
Море вообще богато разнообразными продуктами: раками, зоофитами [72] и моллюсками.
72
Зоофиты — животные-растения. Так называли раньше иглокожих, кишечнополостных, губок и некоторых червей.
После основания Ново-Архангельска колоши избрали своим местожительством северную часть острова Ситха. Обычно они появляются у русской крепости в больших, искусно выдолбленных из цельного ствола каноэ. Прежде чем высадиться на берег, один из них произносит речь, смысл которой сводится к следующему: «Мы были вашими врагами, и мы вредили вам. Вы были нашими врагами, и вы вредили нам. Мы хотим быть добрыми друзьями, мы хотим забыть прошлое и больше не будем причинять вам зла. Будьте же нам друзьями», и так далее… Только после этого они выходят на берег.
Колоши в большинстве своем среднего роста и крепкого сложения, у них черные волосы и огненные глаза. Мужчины, как правило, безбороды, поскольку выщипывают волосы.
Одежда этих людей очень проста и состоит из набедренной повязки и мехового плаща. Но в последнее время появилось много европейских тканей, и прежнее одеяние постепенно исчезает.
Мужчины раскрашивают лица углем, мелом, охрой и киноварью, что, по-видимому, заменяет им татуировку. У женщин еще в юном возрасте нижнюю губу прокалывают и вставляют вначале проволоку, а затем деревянную палочку. Со временем это отверстие все более расширяется, и тогда кажется, что из губы растет плоская деревянная ложка.
Чтобы познакомиться с колошами поближе, я решил побывать в их поселении. Г-н Баранов и г-н фон Резанов отговаривали меня от этой затеи, но, поскольку ко мне захотел присоединиться г-н Вульф, капитан стоявшего в гавани американского парусника, я решился. Переводчицей с нами поехала дочь одного из колошских старейшин, которая уже долгое время жила среди русских. Запасшись едой и кое-какими товарами, мы отправились в путь в трехлючных байдарах, гребцами на которых были алеуты.
При хорошей
Поначалу пролив был довольно широк, с обрывистыми скальными берегами, поросшими темным хвойным лесом. Но потом берега стали сходиться и образовали узкий проход с таким сильным встречным течением, что наши алеуты не могли выгрести против него.
Солнце уже садилось, и нам пришлось выйти на берег. Усталые и продрогшие, мы принялись разыскивать сушняк и пресную воду, чтобы приготовить ужин.
Но в это время к нам подошла лодка с туземцами, которых наша переводчица хорошо знала. Мы двинулись дальше сухим путем, поскольку поселок был недалеко.
Нас провели в очень просторную хижину старейшины Дльхэтина, отца нашей переводчицы.
Он встретил нас самым дружеским образом.
ГЛАВА 26
Хвостов сдержал слово и вернулся с Кадьяка раньше, чем его ожидали. К этому времени в крепости уже начали есть морских орлов, чаек, ракушек и древесную заболонь.
Юкола, привезенная Хвостовым, могла поддержать людей лишь какое-то время. Положение по-прежнему оставалось тяжелым. И тогда Баранов предложил купить бостонское торговое судно «Юнону» со всем запасом продовольствия, которое находится на борту.
— Вы полагаете, продадут? — спросил Николай Петрович.
— Капитан Вульф сам сказывал мне, что для него сподручнее купить пушнину у нас, чем ждать ее от колошей. Оно и понятно — хлопот куда меньше. Половину мы заплатим ему мехами, а другую переведем векселями в Петербург на главное правление… Судно новое, построено всего четыре года назад и чуть поменьше нашей «Невы», — добавил Баранов.
— А на чем Вульф увезет меха?
— Мы можем дать ему «Ермак». На нем он доберется куда захочет.
Резанов молчал. В его голове рождался дерзкий, почти несбыточный замысел. Если он удастся, все русские поселения будут спасены и навсегда избавлены от угрозы голодной смерти.
— Александр Андреич, — взволнованно сказал Резанов. — Мы купим «Юнону», и я сам пойду на ней в Калифорнию.
Баранов от удивления даже привстал.
— Вы… вы надеетесь завязать с гишпанцами торговлю?
— А почему бы нет? Они нуждаются в ней не меньше нашего. Им же некуда сбывать зерно и мясо. И чего бы сие предприятие мне ни стоило, я не вернусь из Калифорнии, с пустыми руками. Зовите бостонца!
Капитан Вульф, которому подвернулся случай купить всю партию пушнины разом, торговался недолго. Сошлись на шестидесяти восьми тысячах пиастров. Сверх счета Вульфу были даны два бота — «Ермак» насовсем, а «Ростислав» — во временное пользование. На первом он отправлял экипаж и пушнину, на втором сам шел в Охотск, откуда предполагал проехать в Петербург и там получить оставшийся долг.
«Юнона» оказалась превосходным судном, очень легким на ходу; мачты и такелаж ее были в полной исправности, а дубовый корпус, обшитый толстой листовой медью, мог выдержать любые штормы.