10 мифов Советской страны
Шрифт:
Наступление на крестьянство было возобновлено уже в конце 1930 г. — «стройкам пятилетки» нужен был хлеб — он шел в растущие города и на экспорт, в обмен на оборудование.
Сталинская группировка чередовала репрессии и уступки, чтобы снизить накал борьбы, перегруппировать силы и нанести новый удар. В этом Сталин использовал опыт НЭПа. Каждое из таких отступлений сменялось движением к бюрократическому идеалу — абсолютно централизованному индустриальному обществу, в котором все социальные процессы планируются и управляются из единого центра.
«Перегибы» и жестокости, сопровождавшие коллективизацию, стали логичным результатом избранного Сталиным стратегического курса. При этом сам Сталин воспринимал «перегибы» как неприятные издержки, пытался регулировать нажим на крестьянство, чтобы не вызвать социального взрыва, но и от курса на форсированную коллективизацию отказаться уже не мог.
Организованный
Все, что происходило в СССР, было организовано Сталиным. Все происходило под его контролем. В этом восприятии Сталина как сверхчеловека радикальные антисталинисты вполне сходятся со сталинистами. Раз случился голод, значит, он был специально организован.
В 1930—1932 гг. партия столкнулась с крупнейшим после 1921 г. социальным кризисом. Система существовала на пределе социальных возможностей. Страну захлестнули не только организованные, но и стихийные социальные перемещения, вызванные «великой реконструкцией».
Миллионные массы двигались из деревни в города, из одних городов — в другие, на стройки пятилетки, в ссылки и концлагеря, обратно домой или в более безопасные места. Между переписями 1926 и 1939 гг. городское население выросло на 18,5 млн. человек (на 62,5%), причем только за 1931 — 1932 гг. — на 18,5% [203] . По образному выражению Н. Верта, «на какое–то время советское общество превратилось в гигантский «табор кочевников», стало «обществом зыбучих песков». В деревне общественные структуры и традиционный уклад были полностью уничтожены. Одновременно оформлялось новое городское население, представленное бурно растущим рабочим классом, почти полностью состоящим из уклоняющихся от коллективизации вчерашних крестьян, новой технической интеллигенцией, сформированной из рабочих и крестьян–выдвиженцев, бурно разросшейся бюрократической прослойкой… и, наконец, властными структурами с еще довольно хрупкой, несложившейся иерархией чинов, привилегий и высоких должностей» [204] .
203
См.: Население России в XX в. Исторические очерки. Т. 1. М., 2000. С. 225—230.
204
Верт Н. История советского государства. 1900—1991. М., 1994. С. 253.
Количество «ртов» увеличивалось, рабочих рук на селе — сокращалось. Даже полуголодный паек еле обеспечивал нужды горожан.
В 1930 и 1932 гг. происходили волнения в городах: в Новороссийске, Киеве, Одессе, Борисове, Ивановской области. А это уже недалеко от Москвы. Сталин ответил на бунты не только силой. Была введена новая система распределения по карточкам, где наилучшее снабжение предоставлялось чиновникам и рабочим столиц, а также наиболее важных производств и «ударникам». Люди бежали из деревни в города. В этих условиях, чтобы избежать социального взрыва, Сталин запрещает несанкционированное перемещение по стране. Вводится новое «крепостное право», которое должно стабилизировать эту ситуацию.
Политика ускоренного создания индустриального общества и разрушения традиционного общества вела к тому, что миллионы людей меняли свою классовую принадлежность и образ жизни. На какое–то время они превращались во взрывоопасную деклассированную массу. Эти люди пытались устроиться в новой жизни, но получалось это далеко не сразу. Маргинальные массы стремились сделать карьеру в партийных и государственных органах, а для этого нужно было освободить места от «старых кадров», не поддерживавших «великий перелом». Болезненность «перелома» вызывала массовое недовольство, иногда — отчаяние сотен тысяч и миллионов людей. Это в любой момент могло вызвать широкомасштабный социальный взрыв, переворот и новую Гражданскую войну.
***
В 1932 г. урожай был низким. Казалось, неурожай, вызванный засухой и отчасти — саботажем крестьянства, не желавшего работать «на колхоз», то есть на государство, мог служить основанием для снижения объема заготовок. Но тут система колхозов показала свою безжалостную силу — их председатели вынуждены были отдать столько хлеба, сколько от них требовали. В 1928—1932 гг. урожайность упала с 8 до 7 ц с га (валовой сбор зерна упал с 733 млн ц до 699 млн. ц). А заготовки в 1928—1935 гг. выросли с 11,5 млн. тонн зерна до 26 млн. тонн.
205
Осокина Е. За фасадом «сталинского изобилия». М., 1998. С. 115,118.
Чудовищный голод — результат выбора сталинской группы, который мы должны правильно оценить. Либо сколько–нибудь успешное завершение индустриального рывка, либо нехватка ресурсов и полный экономический распад, гигантская незавершенка, памятник бессмысленному распылению труда. И, конечно, крах Сталина. Для того чтобы закончить рывок, достроить хоть что–то, Сталину нужны были еще ресурсы, и он безжалостно забрал их у крестьян. Вопреки распространенному мифу не найдено доказательств, что Сталин «устроил» голод, чтобы замучить побольше народу. Думаю, и не будет найдено.
Сколько жертв?
Сталин убил 40 миллионов человек. В среднем по нескольку тысяч в день убивал. Иногда отдыхал, конечно, поэтому в остальное время приходилось перерабатывать — тысяч по десять–двадцать в день морить. Вот взять голод. Все хорошо продумал. Выделил наиболее антикоммунистические народы — украинцев и казахов, и стал морить. Чтобы знали! Так 10 миллионов украинцев и уморил.
—А почему именно 10?
—Для ровного счета.
—А почему именно украинцев?
— Да вы, как я погляжу, шовинист. Или коммунист?
Важно понять, сколько примерно людей погибло от голода. Гибель даже одного человека — это трагедия. Но голод часто встречается на страницах мировой истории. А тут — нечто беспрецедентное.
Оценочные данные умерших от голода разнообразны — от 2 до 12 миллионов [206] . Первые оценки масштабов голода, сделанные в СССР еще в 70–е гг., исходили из демографических потерь [207] . Но «исчезнувшее» население — это не только умершие, но и уехавшие из пострадавших районов, и неродившиеся, потому что в тяжелую годину родители решили подождать. Оценить количество людей, покинувших голодающие регионы, сложно, так как они часто скрывались от властей. Сталин понимал, что масса беженцев из голодающих районов может вызвать непредсказуемые последствия для его политики, и зона бедствия была, насколько возможно, блокирована. Но люди все равно нелегально просачивались. К началу марта 1933 г. было задержано 219,5 тысячи человек, пробравшихся из голодающих районов, из которых были возвращено 186,6 тысячи [208] .
206
См.: Население России в XX в. Т. 1. С. 270–276.
207
См.: Урланис Б.Д. Проблемы динамики населения СССР. М., 1974. С. 310.
208
Население России в XX в. С. 266.
В 1927—1931 гг. средняя смертность в СССР составляла 2,7 млн человек, а в 1932—1933 гг. — 4 млн, что составляет прибавку 2,8 млн за два года. К ним В.В. Цаплин предлагает прибавить и 1 млн незарегистрированных смертей [209] . Но это предложение трудно признать обоснованным по двум причинам. Во–первых, почему именно миллион, а во–вторых, какая–то часть смертей не регистрировалась и в прежние годы.
В литературе высказывалась критика достоверности статистики смертности, но она может относиться и к оценке смертности в предыдущие годы.
209
См.: Цаплин В.В. Статистика жертв сталинизма. // Вопросы истории. № 4.1989.