10 мифов Советской страны

Шубин Александр Владленович

Никаких призывов к сближению с нацистами в речи нет, есть лишь попытка отвратить их от атаки против СССР. Есть анализ намерений Гитлера, которые были бы выгодны Сталину. Есть намерение «закрепить» антизападные намерения фюрера, о которых ходили лишь слухи. Есть попытка стравить «империалистов».

15 марта — оккупация Чехии Германией. Мюнхенские соглашения нарушены.

31 марта премьер–министр Великобритании Н. Чемберлен предоставил Польше гарантии вступления Великобритании в войну, если страна подвергнется «прямой или косвенной агрессии».

***

Гитлер в 1939 г. планировал соединить в единое целое территории, населенные немцами. Для этого нужно было отнять часть польской территории между двумя

частями Германии и присоединить Данциг. Польша не была на это согласна, так как Германия обещала компенсацию за счет СССР, но в будущем. А территориальные уступки требовала прямо сейчас. В этих условиях Польша предпочла гарантии со стороны Великобритании и Франции. Гитлер запланировал нападение на Польшу в конце августа. Но он опасался войны на два фронта и стремился договориться либо со старшими союзниками Польши, либо о нейтралитете с СССР.

Великобритания и Франция надеялись избежать втягивания в войну, аналогичную Первой мировой. Для этого нужно было направить агрессию Германии на восток Но германская экспансия должна была быть контролируемой, направленной против СССР. Великобритания и Франция не желали отдавать восток Европы в безраздельное распоряжение Гитлера, чтобы это не привело к его неуправляемому усилению. В этих условиях Польша должна была играть роль инструмента «Антанты» на востоке Европы. В то же время Великобритания не исключала возможности договориться с Германией за счет Польши. Но Гитлер не мог согласиться на соглашение с Великобританией на условиях Чемберлена.

СССР стремился избежать военного столкновения с Германией, поддерживаемой Великобританией, Францией и Италией (что вытекало из мюнхенской политики). Для этого было необходимо либо договориться с Великобританией, Францией, Польшей и по возможности Румынией о совместных военных действиях против агрессора, либо договориться с Германией, направить ее агрессию против Великобритании и Франции.

Несмотря на то что Великобритания предпочитала сближение с Германией, а не СССР, СССР — с Францией, а не Германией, а Германия — с Великобританией, а не СССР, сближение постепенно шло в другом направлении. Все три силы стремились запугать партнера переговорами с его соперником и таким образом добиться уступок от него. Эти контакты, начинавшиеся по инициативе чиновников среднего звена, создавали возможности, которые только 11 — 19 августа 1939 г. привели к решению Сталина согласиться на инициативы Гитлера по сближению.

1 апреля пала Испанская Республика, что означало крах политики «Народного фронта», тесно связанной с политикой «коллективной безопасности».

1 апреля Гитлер обрушился в своей публичной речи на тех, кто «таскает каштаны из огня» чужими руками. Это было повторение образа из речи Сталина, но только в переводах на западноевропейские языки. Сталин осуждал тех, кто любит загребать жар чужими руками. Имелись в виду англичане и французы. Эту мысль доложили Гитлеру, и он решил использовать сталинский пассаж для шантажа Запада.

15 апреля со ссылкой на речь Сталина на съезде (тогда ее никто не воспринимал как призыв к дружбе с Гитлером) англичане предложили СССР также дать гарантии Польше.

17 апреля СССР выдвинул контрпредложение: «Англия, Франция и СССР заключают между собой соглашение сроком на 5—10 лет со взаимным обязательством оказывать друг другу немедленно всяческую помощь, включая военную, в случае агрессии в Европе против любого из договаривающихся государств». Такая же помощь должна быть оказана «восточноевропейским государствам, расположенным между Балтийским и Черным морями и граничащим с СССР, в случае агрессии против этих государств» [304] .

304

Документы внешней политики СССР. Т. 22. Кн. 1. С. 283.

17 апреля советский посол А. Мерекалов посетил статс–секретаря германского МИДа (первого заместителя Риббентропа) Э. Вайцзекера. Повод был вполне приличный: после захвата Чехословакии остался неурегулированный

вопрос о советских военных заказах, которые были размещены на чешских заводах «Шкода». Теперь заводы стали немецкими. Будут ли немцы выполнять работу, за которую уплачены деньги? Вайцзекер ответил, что сейчас не лучший политический климат для решения подобных вопросов, но стороны высказались за улучшение отношений в будущем. По мнению немецкой исследовательницы И. Фляйшхауэр, Вайцзекер к этому времени уже проникся идеями Шнурре. Из его записи беседы «видно, что разговор умело направлял статс–секретарь, и что психологическое состояние Вайцзекера побудило придать этой беседе характер политического прорыва» [305] . Немецкий исследователь делает вывод: «откровения Вайцзекера в самом деле представляли собой первый официальный шаг по сближению с СССР» [306] .

305

Фляйшхауэр И. Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии 1938–1939. М., 1991. С. 125.

306

Там же. С. 127.

3 мая нарком иностранных дел СССР М. Литвинов подал в отставку. Сталину был нужен нарком иностранных дел, менее склонный к сотрудничеству с Францией. После отставки Литвинова в НКИД произведены аресты (вспомним, что этот «след» выбивали и из Кольцова). В. Молотов совместил посты председателя Совнаркома и наркома иностранных дел. Замена Литвинова на Молотова была выбором Сталина в пользу большей свободы рук в маневрировании между Западом и Германией. СССР продолжал искать возможность заключить пакт с Великобританией и Францией, но из–за жесткости Молотова и его перегруженности другими делами переговоры не шли легче. Сталин надеялся, что Молотов будет более напорист в давлении на партнеров, чем Литвинов, и эта надежда оправдалась. Напористость Молотова быстрее привела к закономерному результату — переговоры зашли в тупик С обходительным Литвиновым движение в этом направлении шло бы медленнее.

5 мая к К. Шнурре зашел советник советского посольства Г. Астахов (опять по поводу «Шкоды» — немцы заявили о готовности выполнить советский заказ), и речь пошла о переменах в советском Наркомате иностранных дел. Шнурре докладывал: «Астахов коснулся смещения Литвинова и попытался, не задавая прямых вопросов, узнать, приведет ли это событие к изменению нашей позиции в отношении Советского Союза» [307] .

Беседы Астахова и Шнурре стали более частыми. Теперь было что обсудить — и «Шкоду», и большую политику. 17 мая Шнурре докладывал: «Астахов подробно объяснил, что в вопросах международной политики между Советской Россией и Германией нет противоречий и поэтому нет никаких причин для трений между двумя странами» [308] .

307

СССР—Германия 1939. Документы и материалы о советско–германских отношениях с апреля по октябрь 1939 г. Вильнюс, 1989. С. 13.

308

Там же. С. 14.

20 мая Молотов сказал германскому послу В. Шуленбургу, что для сближения двух стран отсутствует политическая основа (вернув немцам реплику Вайцзекера). В Берлине фразу сочли «загадочной».

23 мая на совещании военные заявили Гитлеру, что в случае одновременной войны с Великобританией, Францией и СССР Германия проиграет.

26 мая Шуленбург получил указание активизировать контакты с Молотовым.

27 мая Великобритания и Франция ответили на советские предложения, согласившись на идею военного союза. Это охладило Москву к «немецкой игре». Казалось, что уже удалось напугать партнеров по «коллективной безопасности».