100 историй великой любви

Костина-Кассанелли Наталия Николаевна

Тучкова продала свои бриллианты, но денег хватало лишь на небольшую часовню. Она выкупила три десятины земли, и в 1818 году на Бородинском поле была заложена церковь. Сама Маргарита с маленьким сыном жила здесь же, в небольшой сторожке. Император Александр, узнав о небывалом решении вдовы генерала Тучкова, пожертвовал на постройку 10 000 рублей – и таким образом небольшая часовня превратилась в каменный храм Спаса Нерукотворного.

Стараниями вдовы храм был достроен, и Маргарита немного оправилась. Сын Николенька был ее единственным утешением. Мальчик рос тихим и чувствительным, как и она сама когда-то. Ее беспокоили слабые легкие ребенка, но доктора уверяли, что все это от бурного роста.

Пятнадцатилетний

Николай Тучков умер через несколько часов после очередной консультации медицинского светила, доктора Мудрова, который заверил ее, что опасности для жизни ее сына от обычной простуды нет никакой. Этого удара она уже не могла перенести. Она похоронила сына там, где когда-то хотела похоронить мужа, – в церкви Спаса Нерукотворного.

Маргарита больше не вернулась домой, оставшись жить в обветшавшей сторожке при храме. Помогала бедным, лечила, обшивала… Дни ее проходили в неустанных заботах, и с каждым днем крестьян, приезжавших к ней за помощью, становилось все больше. Наконец слухи о самопожертвовании Тучковой дошли до митрополита Филарета, и тот пригласил вдову генерала к себе в Москву.

В приемной владыки она увидела мать с тремя сыновьями – у нее вырвался вопль отчаяния: «Господи, за что же ты у меня все отнял?!» «Значит, недостаточно смиренна была!» – ответствовал вышедший из кабинета Филарет. Маргарита, не помня себя от горя, выскочила из приемной и тихо побрела, не видя ничего от градом катившихся из ее прекрасных глаз слез. Разыскал ее сам Филарет, который понял, что обидел настоящую безгрешную душу…

Именно Филарет подал ей мысль, что нужно не просто раздавать все, что у нее осталось, приезжающим, а организовать настоящую монастырскую общину. А настоятельницей должна быть именно она – не зря ей в жизни выпали такие испытания, значит, у нее еще есть силы нести крест.

В 1838-м Маргарита приняла постриг, а еще через два года стала настоятельницей Спасо-Бородинского монастыря, матерью Марией. Как-то приехавший Филарет поинтересовался у Тучковой, всеми ли сестрами вверенной ей обители она довольна? «Жаловаться мне не на кого. Беда лишь в том, что грешна я сама», – последовал ответ. Митрополит тонко улыбнулся: «Наконец-то в епархии нашлась грешная игуменья, а то с кем ни поговорю – все святые!»

Она и в самом деле была святой – все ее дни проходили в трудах и заботах о нуждающихся. Она построила еще один храм, а в своей келье бывшая мирянка Маргарита держала лишь две вещи, связывающие ее с прошлым, – портреты мужа и сына. Именно их она поцеловала перед смертью, прежде чем присоединить свой прекрасный голос к хору ангелов и зажечься в небе над Бородином еще одной звездой…

Симона Синьоре и Ив Монтан

Искусство объединяет многих, но оно же иногда их и разделяет. И требуется много умения, а иногда и просто везения, чтобы долгие годы оставаться рядом, потому как искусство ревниво… Зачастую оно забирает человека целиком, не оставляя ему ни выбора, ни сил сопротивляться.

Красавица Симона Синьоре, гордость французского кинематографа, родилась в 1921 году. Белокурая очаровательная малышка Симона-Анриэтта-Шарлотта Каминкер долго была единственным ребенком в семье. Девочке очень хотелось иметь рядом того, с кем можно было играть, о ком она могла бы заботиться… Однако родители не спешили обзаводиться многочисленными отпрысками, а маленькой Симоне был куплен аквариум с рыбками. Рыбки были, конечно, очаровательны, но их даже нельзя было взять в руки, как котенка или щенка…

Карьере стенографистки чувствительность и воображение Симоны лишь мешали. Но чему быть – того не миновать, и судьба привела ее в парижское кафе «Флор». Это было место, где собиралась богема: писатели, артисты, художники. Словом, представители

того мира, куда Симону манило как магнитом. Девушка хотела стать кинозвездой, однако до этого было еще далеко. Пока что Симону снимают только в массовках, а она работает над собой и надеется на успех.

Тот, кого вся Франция знает под именем Ива Монтана, родился в 1921 году в Италии, его настоящее имя – Иво Ливи. Смешливый добродушный малыш пел с тех самых пор, как только научился издавать звуки. На сцену Ив Монтан вышел уже в семнадцать лет и был замечен самой великой Эдит Пиаф. Они становятся любовниками: Ив был моложе певицы всего на шесть лет, но она скорее испытывала к нему материнские чувства. Пиаф занимается репертуаром Ива, и те, кто пишет песни для нее, создают и хиты для молодого исполнителя. Однако Пиаф и Монтан так и не стали настоящей парой – они выступали на сцене вместе до 1946 года, после чего их союз распался.

Сердце Монтана оставалось свободным ровно до той минуты, пока он не увидел Симону Синьоре. На тот момент актриса жила с режиссером Ивом Аллегре, у них родилась дочь Катрин. Однако волей судьбы Симона встретилась с Ивом. Она никогда не забывала день и даже час, когда познакомилась с Монтаном: 19 августа 1949 года в половине девятого в городке Сен-Поль-де-Ванс, в кафе «Коломб д’Oр».

К тому времени они оба уже были звездами: она – киноактрисой, он – известным шансонье. Впечатление, произведенное ими друг на друга, было настолько сильным, что все четыре дня, которые они прожили порознь, пока Симона не собрала свои вещи и не переехала к Иву, прошли как в лихорадке. Да это и была лихорадка – любовная.

Они поженились в 1951 году, и им обоим было по тридцать. Зрелый возраст, зрелые отношения… Симона уверенно идет к славе: каждая ее роль – целое событие во французском кинематографе. И женщины, которых она воплощала на экране, не были просто отражением ее самой, это были образы совершенно самодостаточные, разные, притягательные именно своей несхожестью. Замкнутая Тереза из «Терезы Ракен», и тут же – вульгарная Мари из «Золотой каски». Сексуальная Элис из «Пути наверх» была, пожалуй, наиболее близка образу самой Симоны, потому этот персонаж и стал ей наиболее дорог.

Симона много раз была номинирована на звание лучшей актрисы года. Ей рукоплескали не только в родной Франции, но и в Великобритании, Америке, Италии и даже Японии. На полке у актрисы стоял золотой «Оскар», но, глядя на статуэтку, она думала лишь о том, что скажет о ее успехе Ив. Не станет ли он ревновать ее к мировой славе? Сама Симона любила присутствовать на концертах мужа: его голос никогда ей не надоедал, и одни и те же песни она могла слушать по многу раз. Она всегда сидела в первых рядах зрителей, и их восхищение вызывало слезы и у нее на глазах.

Симона могла отменить съемки, если они мешали ей поехать с мужем в турне. Она даже отвергла предложенный Голливудом выгодный контракт, потому что тогда пришлось бы надолго расстаться с Ивом. Ее чувства к мужу со временем только возрастали. Симоне было трудно вынести разлуку. Провожая Ива хотя бы на один день, Симона складывала его чемодан и плакала… Вся в слезах, она ехала на вокзал. Некоторые могут подумать, что это были выступления на публику – но нет, это просто была любовь…

Сам Ив смотрел на это иначе. Любовь – вещь прекрасная, однако когда жена всегда с тобой и рыдает, если ты уезжаешь на денек к родителям, это рано или поздно начинает утомлять. Кроме того, он гордился Симоной и ее успехами в кино, но после того, как она стала отказываться от ролей просто потому, что ей хотелось сидеть на его репетициях, он не выдержал. «Чем ты тут занимаешься? – воскликнул он прямо в репетиционном зале, раздраженно глядя на жену. – Сидишь, вяжешь? Ты не снимаешься, потому что тебя не приглашают!»