100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе
Шрифт:
Группа на сцене наслаждалась кристально чистым звуком, но звуковая система, направленная на зрителей, постоянно подводила. Время от времени голос Йена Брауна пропадал совсем или сливался со звуком тарелок, внезапно поднявшийся ветер заглушал музыку из колонок. Тем не менее публика чувствовала себя прекрасно – и 30 тысяч глоток вместе пели припев «Made Of Stone». Музыканты тоже вошли в раж. Йен размахивал руками в своем фирменном обезьяньем стиле и играл с надувным глобусом, который передали из публики по рукам, Рени колотил по барабанам что есть мочи, Мэни заставлял огромную толпу дрожать под звуки баса. Джон Сквайр превратил завершающую «I Am The Resurrection» в гитарную мантру, пока Йен по обыкновению колотил в бонги. Сам вокалист так отозвался о своей роли: «Я не выступал, я просто участвовал».
Когда группа сошла со сцены, их ожидали 5 тысяч друзей – вероятно, это был самой большой список гостей в истории рока. Запасы пива в гостевом баре подошли к концу, и все поехали обратно в Манчестер, чтобы отпраздновать грандиозный концерт. Прибыв в офис организаторов, Йен Браун спросил у вокалиста другой манчестерской группы Happy Mondays: «Итак, Шон Уильям Райдер, что вы думаете об этом?» На что тот ответил: «Мужик, все было в порядке!» Действительно, все прошло удачно – и хотя с технической точки зрения это был провал, к счастью, никаких вероятных катаклизмов больше не случилось. Правда, в самом начале концерта менеджеру The Stone Roses сообщили, что какой-то парень умер перед сценой, но и тут обошлось: у парня случился сердечный приступ и он выжил.
Концерт The Stone Roses в Спайк-Айленде стал эмоциональным пиком «Второго лета любви» – таким термином по аналогии с «Летом любви» 1967 года называют атмосферу безудержного веселья , которая накрыла Англию в 1988 и 1989 годах вместе с массовыми рейвами на открытом воздухе и распространением таблеток экстези. The Stone Roses вписались в общую эйфорию с гитарным роком, проложив дорогу будущим звездам брит-попа: например, вокалист будущих Oasis, 16-летний Лиам Галлахер решил собрать свою группу именно на концерте The Stone Roses. Правда, для самих The Stone Roses веселые времена быстро закончились: тур по Америке скоро будет отменен, запись нового альбома застопорится на годы (пока в 1994 году не выйдет недооцененная пластинка «Second Coming»), а участники группы погрязнут в судебных разбирательствах и с разной степенью успешности займутся сольными проектами.
В 2012 году The Stone Roses все-таки воссоединились. 220 тысяч билетов на будущие концерты разошлись за 68 минут, 150 тысяч проходок на первые два концерта в Манчестере 29 и 30 июня распродали за 14 минут. Англичане любят The Stone Roses за то, что они позволили целому поколению воспарять духом, устроить новое «Лето любви», снова начать собираться десятками тысяч на концерты и любить одну и ту же группу. Ребята из The Stone Roses словно вернули времена The Beatles, когда четверка молодых людей без оглядки на авторитеты и с высоко поднятой головой писала красивую, изысканную и при этом доступную музыку, которую могли любить все: панки, инди-сообщество, ценители танцевальной электроники, поп-музыки и классического рока. И когда журнал Melody Maker закрылся, Йен Браун прокомментировал событие так: «Просто они критиковали меня, а святых критиковать нельзя».
The Stone Roses «The Stone Roses» (1989)
Silvertone
Басовые ноты вырастают из тишины – это начинается первая песня первого альбома The Stone Roses, которая одним своим названием порывает с самокопанием инди-рока «I Wanna Be Adored», «Я хочу быть обожаемым». Йен Браун без обиняков объявля л в интервью: «Мы самая важная группа в мире, потому что у нас самые лучшие песни, и мы даже еще не начали показывать наш потенциал». И кто бы спорил? Именно The Stone Roses определили ценности английского рока на следующее десятилетие – своей возвышенной, духоподъемной лирикой в сочетании с гитарами 60-х в духе The Byrds. Но никто не смог достичь такого уровня воздушности и мелодической цепкости, как удалось The Stone Roses в «Waterfall», такой эффектной простоты, как в «She Bangs The Drums», или такой поразительной светлой меланхолии, как в «Made Of Stone». Нашлось место даже для антимонархического выпада «Elizabeth My Dear» и воспоминания о европейских бунтах 1968 года в «Bye Bye Bad-man», которые завернуты в ту же привлекательную оболочку вдохновенного гитарного попа. Завершающий эпос «I Am The Resurrection» состоит из двух частей: первой инди-роковой и второй, где смешались
Nirvana: голоса потерянного поколения
В 1989 году канадский писатель Дуглас Коупленд получил аванс 22,5 тысячи долларов за будущую документальную книгу о людях своего времени. Вместо исследования вышел роман «Поколение Икс. Сказки для ускоренного времени» (1990), в котором Коупленд описал трех неудачников и выставил на всеобщее обозрение представителей поколения американцев, родившихся в 70-х годах и выросших под звуки хард-рока. Они пассивны и разочарованы в обществе потребления, довольствуются низким заработком, отсутствием статуса и перспектив, стремятся лишь к одному – чтобы их оставили в покое. В конце 80-х на смену культурному доминированию оптимистичного поколения демографического взрыва пришли кризисы, страхи и тревоги новой волны 20-летних американцев. Если у поколения Икс был голос, то он принадлежал Курту Кобейну.
Кручи Каскадных гор изолируют город Сиэтл на берегу бухты Пьюджет от остальной Америки. Самый крупный город штата Вашингтон – это суровый край лесорубов, переживший пару золотых лихорадок и расцвет альтернативного рока, и неизвестно, что было более масштабным. Сиэтл и его пригороды издавна поставляли миру великих музыкантов: отсюда начинали певец Бинг Кросби, серф-рокеры The Ventures, продюсер Куинси Джонс, гитарист Джими Хендрикс. В 80-х годах в Сиэтле зародилась новая музыкальная волна. Шумные и депрессивные Soundgarden, Sonic Youth, Pearl Jam вышли из музыкальной среды Сиэтла, где находились крупные радиостанции, журналы и фирмы звукозаписи. Начало 90-х – это единоличное правление «звучания Сиэтла», названного гранджем, на стыке гаражного рока 60-х, металла, панка и утяжеленной американы в духе Нейла Янга.
В сентябре 1991 года сингл «Smells Like Teen Spirit» от группы из Сиэтла с милым названием Nirvana неожиданно протаранил хит-парад. Пьянящая гитар но-барабанная похлебка с переходами, в которых шепот Курта Кобейна переходит в гортанный крик, сказала все, что можно было сказать, об американском поколении Икс. Тектонический сдвиг в поп-культуре уже невозможно было отрицать, панк-рок в качестве альтернативной музыки прорвался в массы и стал мейнстримом – к счастью или к сожалению. Эту революцию произвел вокалист Nirvana Курт Кобейн, который обратил свою ноющую внутреннюю боль в громогласный вопль катарсиса, с удовольствием подхваченный молодыми людьми по всему миру.
Все начиналось довольно скромно. В средней школе города Абердина встретились два угловатых подростка: Курт Кобейн и Крист Новоселич. Несколько лет ушло на попытки создать собственную рок-группу и хождения на репетиционную базу. Череда барабанщиков и названий окончилась находкой постоянного ударника Чеда Ченнинга и выбором слова Nirvana. В 1989 году группа выпустила свой первый альбом «Bleach» на независимом лейбле Sub Pop. На запись потребовалось 60 6 долларов 17 центов, которые предоставил второй гитарист Джейсон Эверман, ко торый скопил деньги, проработав несколько летних сезонов рыбаком на Аляске. Хотя он не играл на альбоме, в знак благодарности его имя оставили на конверте. После первого американского турне Эверман ушел, а впоследствии он играл на бас-гитаре в группе Soundgarden.
В начале 1990 года Nirvana начала работу над новым альбомом в Мэдисоне, штат Висконсин. Чеда Ченнинга сменил ударник группы Mudhoney Дэн Питерс, с которым Nirvana записали песню «Sliver». Здесь Курт Кобейн впервые использует свою новую вокальную манеру, когда тихое вступление вдруг перерастает в крики исступления – скоро весь мир услышит это в «Nevermind». Для полного счастья не хватало только постоянного барабанщика, и на эту вакансию претендовали многие музыканты (ходили слухи, что сам гитарист Джи Маскис собирается покинуть Dinosaur Jr., чтобы сесть за барабанную установку Nirvana). На пути Nirvana встретился барабанщик Дейв Грол из распавшейся вашингтонской панк-группы Scream. Прослушивание прошло успешно: как говорил Новоселич, «через две минуты знали, что он был подходящим барабанщиком».