100 магнитоальбомов советского рока
Шрифт:
Глава X. Дом юного техника. Продолжение и окончание.
Часто случалось так, что мы даже не знали, что происходит вокруг студии. Мир нас не интересовал - мы были счастливы оттого, что занимаемся любимым делом.
Мы создавали новые звуковые пространства, относясь к Тропилло, как к Мастеру и человеку, который пожертвовал свое время, энергию и деньги на все это.
Очередным подвигом Андрея Владимировича стала организация рок-записей в стенах ленинградского отделения государственной фирмы Мелодия . Если называть вещи своими именами,
Чтобы понять степень грандиозности новых тропилловских акций, необходимо заметить, что тот же Динов слыл на "Мелодии" одним из самых реакционно настроенных в отношении рока звукорежиссеров. Но то ли благодаря силе высокого искусства, то ли ввиду умения Тропилло находить в любом споре неотразимые аргументы, Динов вскоре начал напевать на работе... "Мочалкин блюз". А спустя еще пол-года способствовал осуществлению записи на "Мелодии" "Машины времени". Тропилло в очередной раз разорил родной психологический факультет, и на выделенные 5000 рублей "Машина времени" записала двойной альбом "Москва-Ленинград", не получивший распространения по инициативе Макаревича.
Но Тропилло-продюсер не успокоился и наметил себе новую жертву. За годы сотрудничества с "Мелодией" он чувствовал себя в ее стенах как дома и лучше многих знал, что в этом доме плохо лежит. Где-то в районе 84-го года Андрею Владимировичу путем серии выверенных ходов удалось заполучить восьмиканальный магнитофон Ampex - тот самый, на котором в 70-х записывал свои альбомы Юрий Морозов. Для того чтобы провести подобную операцию, Тропилло отловил какого-то важного ленинградского начальника, который не глядя подписал вовремя подсунутую бумагу. Смысл документа заключался в том, что Дом юного техника просил фирму "Мелодия" оказать шефскую помощь начинающим звукорежиссерам. Получив такое письмо, администрация "Мелодии" могла смело списывать устаревший реквизит в фонд Дома юного техника. Плюс, для страховки, Юрий Морозов вовремя замолвил словечко.
Восемьдесят пятый год был пиком деятельности Тропилло в Доме юного техника. Звукорежиссер и музыканты освоили многоканальную технику и стали записывать альбомы "с использованием новых технологий". В деятельности Дома юного техника начался новый период. Ленинградские рок-группы получили уникальную возможность работать на многоканальной технике, экспериментируя с неограниченным количеством вариантов звучания. Для "пользы дела" Андрей теперь все чаще и чаще выступал в роли активного продюсера. Именно в студии Дома юного техника к определенному моменту был найден и сформирован определенный звук, названный впоследствии специалистами не иначе как "ленинградский саунд".
Андрей Владимирович Тропилло (внизу в центре) с педагогическим коллективом Дома юного техника, середина 80-х.
"К 83-84 годам у нас образовался некий студийный коллектив музыкантов, из которого формировались разные составы, - вспоминает Тропилло.
– Курехин, Рахов, Кондрашкин, Титов, Васильев, Гаккель могли всплывать совершенно в неожиданных сочетаниях. Это была одна семья, работающая в одной студии и с одним звукорежиссером. В Доме юного техника присутствовало единство места, действия, времени, личности и единство состава. Ни в каком другом городе ничего подобного не было".
Часто Андрей Владимирович занимался не только звукорежиссурой и продюсированием, но и подыгрывал музыкантам на блок-флейте или принимал участие в хоровых оргиях, подпевая рокерам низким голосом. Иногда Тропилло даже придумывал аранжировки - вплоть до наигрывания на гитаре набросков каких-то партий. Не случайно после записи "Белой полосы" Майк настоял, чтобы на альбоме было написано: "Андрей Тропилло - блок-флейта, аранжировки".
"Я требовал от Зоопарка исполнять композиции в более рокабилльной форме, - вспоминает Тропилло.
– Я придумывал какие-то ходы, а гитарист Саша Храбунов доводил их до логического завершения".
"Тропилло всегда был идеально тактичным партнером, - говорит Гребенщиков.
– Несмотря на свои взгляды, которые порой кардинально отличались от наших, Андрей позволял музыкантам делать в студии почти все, что приходило в голову".
...Со временем звукозаписывающий процесс в Доме юного техника начал напоминать четко отлаженное производство. Летом-осенью 85-го года студия работала чуть ли не по 24 часа в сутки. Писали посменно: "Алиса" - "Энергию", "Облачный край" - "Стремя и люди", "Странные игры" - "Смотри в оба", "Аквариум" - "Детей декабря". Параллельно увеличивалось количество тиражируемых альбомов - от Тропилло . Долго оставаться незамеченной подобная сверхактивная деятельность не могла.
Первые тревожные симптомы появились в начале 86-го года, когда число анонимок, написанных на имя директора Дома юного техника ветераном-завхозом и лимитчиками-вахтерами, превысило все нормы. Получив несколько выговоров, Андрей Владимирович стал осмотрительнее и осторожнее. Теперь рокеры проникали в студию не через главные двери, а с черного хода. В качестве дополнительных вариантов использовались ворота пионерской автомобильной мастерской или пожарная лестница, расположенная по соседству с кружком картингистов.
Казалось, "проблему вахтеров" кое-как удалось решить. Но тут Тропилло поджидал новый, куда более серьезный удар. Сложно установить, что именно произошло в структуре правоохранительных органов Красногвардейского района Ленинграда зимой-весной 86-го года. По версии Тропилло, после прихода к власти Горбачева у Дома юного техника сменился куратор. А новая метла, как известно, метет по-новому. После поездки с музыкантами "Ноля" в Москву Тропилло оказался в кабинете старого партийного босса по фамилии Ковальчук, выполнявшего обязанности директора Дома юного техника. Обвинив Андрея Владимировича в незаконном прогуле, Ковальчук настойчиво порекомендовал Тропилло уйти с работы "по собственному желанию". Столь крутой поворот событий мог объясняться только одним: на администрацию Дома юного техника было оказано сильное давление извне. На это указывало все: поспешность увольнения, интонации, с которыми протекал разговор, и т.д.
Почувствовав, что вокруг сгущаются тучи, Тропилло отступил с насиженных позиций по всем правилам военной стратегии. Небезосновательно опасаясь слежки, он уничтожил все следы "преступной деятельности": сжег обложки десятков альбомов и забрал из Дома юного техника свою аппаратуру.
"Студия закрылась на вечный ремонт - т.е. до дирекции, наконец, донесли, что кружок звукозаписи обжили далеко не пионеры, - вспоминает Гребенщиков.
– Прозорливый Андрей Владимирович успел унести из студии мастер-ленты всех альбомов, сделать с них копии, талантливо замаскировать копии под оригиналы и спрятать копии в тех местах, где их должны будут искать, "если что". Где были спрятаны сами оригиналы, никто уже и не спрашивал".