100 магнитоальбомов советского рока
Шрифт:
Андрей «Дюша» Романов и Всеволод Гаккель. 1981 год.
Еще один типичный пример - композиция «Поручик Иванов», в середине которой была совершенно другая мелодия, по воспоминаниям музыкантов, «очень красивая». Неожиданно эту песню решили записать с импровизированным оркестром (с Володей Козловым из «Союза любителей музыки рок» на гитаре) - с ходу и абсолютно без репетиций. Получившийся полуджазовый вариант
Управлял этим ансамблем впервые приглашенный на запись «Аквариума» джазово-авангардный пианист Сергей Курехин, который, по воспоминаниям музыкантов, «навел тогда в студии клавишного блеска».
«При мне записывался опус «Поэзия», - вспоминает создатель обложки «Треугольника» Вилли Усов.
– Больше хохотали, чем работали. Просто надрывались от смеха. Гребенщиков что-то бряцал на рояле и при этом говорил: «Финская баня, где ты сгоришь?» Затем пленка переворачивалась и подклеивалась задом наперед и финская баня «горела» наоборот. Потом все сидели и слушали «арокс, арокс, штер». Это было здорово».
«Курехин играл на фортепиано, Кондрашкин - на барабанах, Фан бухал на басу, находясь в другой комнате в наушниках, включенных напрямую в пульт, - вспоминает Гребенщиков о том, как записывался «Мочалкин блюз».
– Я пел и вился вокруг микрофона... Когда поешь, выделываешь из себя все что угодно. Рядом стоял пионер с отвисшей челюстью и смотрел, как взрослый дядя ведет себя так, словно Мик Джаггер на кислоте. Зрелище было незабываемое, в особенности - глазами школьника... Его звали Леша Вишня».
Основная часть работы сопровождалась эйфорией от бесконечных экспериментов и находок. В промежутки между разными по характеру песнями музыканты вставляли бракованные треки, резервные фрагменты или взятые с какого-то комплекта учебных пластинок грохот грома, пулеметную стрельбу, голоса животных. Из, казалось бы, раздробленных номеров «Аквариум» создал идеальный концептуальный альбом.
«Понятие концептуальности изначально присутствовало во всех ранних альбомах «Аквариума» - начиная с «Притч графа Диффузора» и «С той стороны зеркального стекла», - считает Дюша Романов.
– Именно в них зарыта природа «Треугольника» и более поздних работ. Оттуда это идет и оттуда это используется».
Говоря о многогранности «Треугольника», необходимо отметить еще как минимум две композиции, во многом свидетельствующие об истинных пристрастиях участников «Аквариума». Музыкальная фактура песни «Сергей Ильич» представляла собой кавер-версию мелодии Марка Болана «Cat Black». Сочиненная Дюшей и Александром «Фаготом» Александровым необыкновенно хрупкая инструментальная композиция «Гиневер» была навеяна знаменитым кельтским эпосом - циклом легенд о Короле Артуре и рыцарях Круглого стола. (Год спустя в финале альбома «Табу» музыкантами будет сыгран эльфийский по духу инструментальный номер «Радамаэрл», а на поздних альбомах «Аквариума» кельтская тема получит еще более глубокое развитие.)
...По мере приближения к финалу записи музыканты «Аквариума» полностью освоились в студии Дома юного техника. Они в совершенстве изучили безграничные технические возможности магнитофона «Тембр 2М», используя его по максимуму. В одной из песен, где Гаккель играл на виолончели, пленку на магнитофоне слегка придерживали пальцами - для лучшего «подвывания» звука. При помощи обнаруженного на «Мелодии» допотопного блока эффектов (огромная
«Перефразируя поговорку, мы использовали все, что движется, - вспоминает Дюша.
– Как только в голову приходила какая-то идея, нам сразу же хотелось посмотреть, что из этого получится. Мы не случайно заявляли о себе, что постоянно находимся в состоянии эксперимента».
К примеру, в композиции «Миша из города скрипящих статуй», посвященной популярному в кругах питерской богемы носителю аутентичного фольклора журналисту Михаилу Шишкову, музыканты изобрели идею имитации завываний ветра. Флейта направлялась прямо внутрь рояля, у которого в этот момент была нажата педаль и отпущены струны. Делалось это для большей реверберации - спущенные струны начинали резонировать (по принципу ситара) и создавали специфический гудящий фон.
...По воспоминаниям Тропилло, последним приходил на запись Дюша - примерно за полчаса до окончания. В тот период он встречался с барышней из Польши, поэтому где-то минут через пятнадцать начинал волноваться: «Могу ли я хоть раз в году позвонить жене в Польшу?», после чего в считанные секунды покидал студию. В момент записи «Миши из города скрипящих статуй» Дюша в очередной раз отсутствовал, и вместо него на блок-флейте сыграл сам Тропилло.
...После завершения сессии (август 81-го года) Гребенщиков всерьез задумался о названии и оформлении альбома. Первоначально эту работу планировали назвать «Инцест», и лишь впоследствии в просветленном абсурдистском сознании БГ возник треугольник - исключительно в качестве символа. Что же касается оформления, то намечалось сразу несколько вариантов обложки, но их воплощение было практически нереальным. Так, по одной из дизайнерских идей предполагалось провести фотосессию на развалинах какого-нибудь деревянного дома, где все участники записи были бы облачены в пенсне и костюмы начала ХХ века.
Гребенщиков посвящал этому проекту немало времени и энергии, но в итоге все закончилось съемками в соседнем с Домом юного техника дворе и непосредственно в самой студии. Гаккель залез за шторку на подоконнике, а Гребенщиков, надев на голову валявшийся на полу сломанный рефлектор, начал двигаться по направлению к окну. Потом, прикинув, как все это выглядит через объектив, и представив себе композицию, он сказал: «Давайте снимать!» Примерно таким образом родилась лицевая сторона обложки «Треугольника».
Загадочная надпись на развороте альбома, выполненная толкиеновским шрифтом на языке эльфийской цивилизации, лишь усиливала эффект таинственности. Это был «писк». Все выглядело загадочно и непонятно, и, судя по всему, у пытливого слушателя вопросы должны были сыпаться один за другим: «а почему?», «кто это?», «как?», «а зачем?».
По духу это была действительно самая веселая, самая свежая и самая непрогнозируемая запись раннего «Аквариума». Подбор песен был близок к идеальному и оставлял впечатление мощнейшего хэппенинга, психоделического мюзик-холла, веселой мистики и театрализованного настроения - когда святые маршируют и мертвые с косами стоят. Достойных аналогов такой работы было немного - уместнее вспомнить в данном контексте Салтыкова-Щедрина, Даниила Хармса и избранные перлы из Козьмы Пруткова.