100 сказок народов мира
Шрифт:
– Ну, потолкуем, что с ним делать, – сказал атаман, – а пока до поры до времени свяжем его и положим на траву.
Старику связали руки и ноги. Он не сопротивлялся, да и не стоило бороться. Он был один, а их – семь человек, и все такие рослые, здоровые малые.
Отойдя в сторону, разбойники принялись совещаться. Они долго спорили, кричали, бранились, наконец решили подвергнуть священника ужасной пытке – привязать его повыше к дереву и разложить под ним костер, чтобы огонь жег подошвы его ног.
– Тогда старый колдун сознается, куда он запрятал свои богатства, – с усмешкой сказал жестокий атаман и подошел к дону Педро.
Между тем старик-священник не думал о своей судьбе. Он горевал только, что ему не удалось попасть к Хуаните, и мысленно молил Господа отпустить ей грехи и успокоить ее грешную душу.
– Ну, – сказал атаман, – готовься, старикашка. Если ты сейчас не скажешь, где спрятаны твои деньги и богатства, мы разложим под твоими ногами огонь, и он заставит тебя сознаться.
– У меня одно сокровище – моя вера. Одно богатство – любовь к людям и молитва, – спокойно ответил дон Педро. – Не бери же греха на душу, не мучь беззащитного старика, лучше отпусти меня. Я тороплюсь к умирающей. Мне нужно успокоить ее, и я боюсь опоздать в Кампаньону Эрмозу.
– Старый скряга, – проворчал атаман. – Не хочешь сознаваться – пеняй себя!
И через мгновение горящие угли жгли обнаженные ноги дона Педро. Его лицо исказилось от жестокой боли, но он, забывая о себе, продолжал сжимать слабые старческие руки и молил Господа послать утешение и покой умирающей Хуаните. Брошенный разбойниками осел мирно щипал траву, не понимая, что происходит с его бедным хозяином.
Разбойники, уставшие за день от грабежей и бесчинств, заснули, и только атаман сидел, помешивая угли, однако скоро и его голова упала на грудь, а веки крепко сомкнулись. Ему показалось, что спал он только минуту, но вдруг он почувствовал, что кто-то дотронулся до его плеча. Атаман открыл испуганные глаза. Возле него никого не было. В лесу распространялся белесый свет утра. На листьях, на траве блестели крупные капли росы. Ее было много, как никогда. Он обернулся в сторону дуба и разложенного костра и увидел, что огня нет, что даже головешки почернели и что старец, прикрученный веревками к стволу столетнего дуба, каким-то чудом соскользнул к его подножию и, оставаясь привязанным, не то спал, не то молился. Изумленный атаман повернулся к своим товарищам. Они спали, как мертвые. Старый осел священника, развесив уши, дремал невдалеке от потухшего костра. В лесу просыпались птицы. И вот в зелени чащи что-то шевельнулось. Атаман увидел какую-то фигуру, и вскоре на каменистой дорожке появился старый осел, а на нем священник, как две капли воды похожий на привязанного к дереву дона Педро, только радостный и улыбающийся. Посмотрев на атамана светлым взглядом, священник поднял благословляющую руку и произнес:
– Хуанита умерла счастливая, прощенная Богом.
Атаман вскрикнул, бросился будить своих товарищей, но когда он снова посмотрел в сторону чудесного видения, оно уже исчезло. К дубу по-прежнему был привязан старик, который не то спал, не то молился, а возле него дремал осел.
Потрясенный атаман бросился к дону Педро, быстро разрезал веревки на его затекших руках, упал перед ним на колени и закричал:
– Ты святой, отец мой! Сила твоей веры совершила чудо. С этого дня я брошу свое ужасное ремесло, обращусь к Богу, только умоли его простить меня.
На ногах дона Педро не оказалось ни ран, ни ожогов, но он был слаб. Ничего не отвечая атаману, старик опустился на колени и стал молиться. Через несколько минут опять послышался шум в чаще, и вскоре на каменистой тропинке показался племянник Хуаниты.
– Ах, – закричал он, увидев разбойников и старика Педро. – Отец мой, ты опять попался в руки этих людей, а я-то так радовался, что ты освободился и, приехав к нам в Эрмозу, утешил и успокоил мою умиравшую тетку. Как же они опять захватили тебя?
Услышав это, атаман зарыдал, закрыв лицо руками.
Разбойники с почестями проводили дона Педро до его дома. С этого дня они перестали убивать и грабить, стараясь добрыми делами загладить свои прежние преступления. Атаман же на месте, где произошло чудо, выстроил церковь в честь святого Петра, а сам ушел в Палестину и сделался там братом милосердия, чтобы ухаживать за самыми несчастными из несчастных людей – за прокаженными.
ДОЧЬ АЛХИМИКА
Итальянская сказка
Жил король. У него не было детей, и он не знал, кому оставить свою корону. И он, и королева жалели об этом до слез. Вот однажды приходит к нему королева, такая веселая, и говорит:
– У нас будет наследник, сын.
– Неужели? – спросил король.
– Алхимик Демиде сказал мне это. Он говорит, что у нас родится сын, если только мы обещаем ему одну вещь.
– А какую?
– Видишь ли, когда принцу исполнится 20 лет, он должен жениться на дочери Демиде, которая родится у него.
– А почему он знает, что у него родится дочь?
– Он волшебник, все знает.
– Ну, хорошо, – сказал король и решил как-нибудь обмануть Демиде.
Однако ему пришлось подписать торжественный договор с алхимиком.
Через некоторое время у королевы родился сын. Начались праздники, пиры. Маленький будущий король был хорош, как звезда, здоров, как птичка, мил, как бутон розы.
Стук, стук.
– Кто там?
– Я, Демиде.
Волшебник вошел в комнату королевы. На нем был длинный-длинный плащ, а его борода доходила до колен. Он нахмурил щетинистые брови и сурово посмотрел на короля, не особенно приветливо встретившего его.
– Теперь у вас есть будущий король, – сказал Демиде на ухо королю, – а я принес вам будущую королеву. Нужно воспитать ее во дворце… в подземелье. Там я буду наблюдать за ней. Когда ей исполнится 20 лет, она станет женой вашего сына. Я хочу, чтобы вы хорошо обращались с ней, со временем она сделается красавицей.
Король проворчал что-то.
– Если же мы рассоримся… – Демиде не договорил и показал знаком, что тогда маленький принц умрет.
Королева поняла, прижала к сердцу малютку и сказала алхимику Демиде: