100 стихотворений о любви

Уайльд Оскар

Николай Языков

(4 [16] марта 1803, Симбирск – 26 декабря 1846 [8 января 1847], Москва)

Николай Языков – русский поэт эпохи романтизма, один из ярких представителей Золотого века. Он называл себя «поэтом радости и хмеля» и «поэтом разгула и свободы».

В Дерпте поэт познакомился с Александрой Андреевной Воейковой (племянницей Жуковского), увлечение которой оставило заметный след в его жизни. Она стала его музой, оказала на поэзию Языкова самое благотворное влияние.

Элегия

Меня любовь преобразила:Я стал задумчив и уныл;Я ночи бледные светила,Я сумрак ночи полюбил.Когда веселая зарницаГорит за дальнею горой,И пар густеет над водой,И смолкла вечера певица,По скату сонных береговБрожу, тоскуя и мечтая,И жду, когда между кустовМелькнет условленный покровИли тропинка потайнаяЗашепчет шорохом шагов.Гори, прелестное

светило,Помедли, мрак, на лоне вод:Она придет, мой ангел милый,Любовь моя, – она придет!1825

Элегия

Она меня очаровала,Я в ней нашел все красоты,Все совершенства идеалаМоей возвышенной мечты.Напрасно я простую долюУ небожителей просилИ мир души и сердца волюКак драгоценности хранил.Любви чарующая сила,Как искра Зевсова огня,Всего меня воспламенила,Всего проникнула меня.Пускай не мне ее награды;Она мой рай, моя звездаВ часы вакхической отрады,В часы покоя и труда.Я бескорыстно повинуюсьПорывам страсти молодойИ восхищаюсь и любуюсьНепобедимою красой.1825

К А. А. Воейковой

Забуду ль вас когда-нибудьЯ, вами созданный? Не вы лиМне песни первые внушили,Мне светлый указали путь,И сердце биться научили?Я берегу в душе моейНеизъяснимые, живыеВоспоминанья прошлых дней,Воспоминанья золотые.Тогда для вас я призывал,Для вас любил богиню пенья;Для вас делами вдохновеньяЯ возвеличиться желал;И ярко – вами пробужденный,Прекрасный, сильный и священный –Во мне огонь его пылал.Как волны, высились, мешались,Играли быстрые мечты;Как образ волн, их красоты,Их рост и силы изменялись –И был я полон божества,Могуч восстать до идеала,И сладкозвучные слова,Как перлы, память набирала.Тогда я ждал… но где ж они,Мои пленительные дни,Восторгов пламенная силаИ жажда славного труда?Исчезло все, – меня забылаМоя высокая звезда.Взываю к вам: без вдохновенийМне скучно в поле бытия;Пускай пробудится мой гений,Пускай почувствую, кто я!1825

Воспоминание об А. Воейковой

Ее уж нет, но рай воспоминанийСвященных мне оставила она:Вон чуждый брег и мирный храм познанийКаменами любимая страна;Там, смелый гость свободы просвещенной,Певец вина и дружбы и прохлад,Настроил я, младый и вдохновенный,Мои стихи на самобытный лад –И вторились напевы удалыеПри говоре фиалов круговых!Там грудь моя наполнилась впервыеВолненьем чувств заветных и живых,И трепетом, томительным и страстным,Божественной и сладостной любви.Я счастлив был: мелькали дни моиЛетучим сном, заманчивым и ясным.А вы, певца внимательные други,Товарищи, как думаете вы?Для вас я пел немецкие досуги,Спесивый хмель ученой головы,И праздник тот, шумящий ежегодно,Там у пруда, на бархате лугов,Где обогнул залив голубоводнойЗеленый скат лесистых берегов?Луна взошла, древа благоухали,Зефир весны струил ночную тень,Костер пылал – мы долго пировалиИ, бурные, приветствовали день!Товарищи! не правда ли, на пиреНе рознил вам лирический поэт?А этот пир не наобум воспет,И вы моей порадовались лире!Нет, не для вас! – Она меня хвалила,Ей нравились: разгульный мой венок,И младости заносчивая сила,И пламенных восторгов кипяток.Когда она игривыми мечтами,Радушная, преследовала их;Когда она веселыми устамиМой счастливый произносила стих –Торжественна, полна очарованья,Свежа, и где была душа моя!О! прочь мои грядущие созданья,О! горе мне, когда забуду яОгонь ее приветливого взора,И на челе избыток стройных дум,И сладкий звук речей, и светлый умВ лиющемся кристалле разговора.Ее уж нет! Все было в ней прекрасно!И тайна в ней великая жила,Что юношу стремило самовластноНа видный путь и чистые дела;Он чувствовал:

возвышенные благаЕсть на земле! Есть целый мир трудаИ в нем – надежд и помыслов отвага,И бытие привольное всегда!Блажен, кого любовь ее ласкала,Кто пел ее под небом лучших лет…Она всего поэта понимала –И горд, и тих, и трепетен, поэтЕй приносил свое боготворенье;И радостно во имя божестваСбирались в хор созвучные слова:Как фимиам, горело вдохновенье.1831

Федор Тютчев

(23 ноября [5 декабря] 1803, Овстуг, Брянский уезд, Орловская губерния – 15 [27] июля 1873, Царское Село)

В 1833 году Тютчев увлекся Эрнестиной Дернберг. В этой истории отношений многое осталось туманным, потому что она уничтожила переписку с поэтом и с собственным братом, который был ей другом и знал все. Но даже уцелевшие свидетельства говорят о том, что это была роковая страсть, о которой Тютчев писал: «Она потрясает существование и, в конце концов, губит».

Возможно, весной 1836 года роман Тютчева получил огласку. Его жена Элеонора пыталась покончить с собой, нанеся себе кинжалом несколько ран в грудь, но выжила. Умерла она в 1838 году. Тютчев очень переживал утрату жены и поседел за одну ночь…

«Люблю глаза твои, мой друг…»

Люблю глаза твои, мой друг,С игрой их пламенно-чудесной,Когда их приподымешь вдругИ, словно молнией небесной,Окинешь бегло целый круг…Но есть сильней очарованья:Глаза, потупленные ницВ минуты страстного лобзанья,И сквозь опущенных ресницУгрюмый, тусклый огнь желанья.1836

«Не раз ты слышала признанье…»

Не раз ты слышала признанье:«Не стою я любви твоей».Пускай мое она созданье –Но как я беден перед ней…Перед любовию твоеюМне больно вспомнить о себе –Стою, молчу, благоговеюИ поклоняюся тебе…Когда, порой, так умиленно,С такою верой и мольбойНевольно клонишь ты коленоПред колыбелью дорогой,Где спит она – твое рожденье –Твой безыменный херувим, –Пойми ж и ты мое смиреньеПред сердцем любящим твоим.1851

«О, как убийственно мы любим…»

О, как убийственно мы любим,Как в буйной слепоте страстейМы то всего вернее губим,Что сердцу нашему милей!Давно ль, гордясь своей победой,Ты говорил: она моя…Год не прошел – спроси и сведай,Что уцелело от нея?Куда ланит девались розы,Улыбка уст и блеск очей?Все опалили, выжгли слезыГорючей влагою своей.Ты помнишь ли, при вашей встрече,При первой встрече роковой,Ее волшебный взор, и речи,И смех младенчески живой?И что ж теперь? И где все это?И долговечен ли был сон?Увы, как северное лето,Был мимолетным гостем он!Судьбы ужасным приговоромТвоя любовь для ней была,И незаслуженным позоромНа жизнь ее она легла!Жизнь отреченья, жизнь страданья!В ее душевной глубинеЕй оставались вспоминанья…Но изменили и оне.И на земле ей дико стало,Очарование ушло…Толпа, нахлынув, в грязь втопталаТо, что в душе ее цвело.И что ж от долгого мученья,Как пепл, сберечь ей удалось?Боль, злую боль ожесточенья,Боль без отрады и без слез!О, как убийственно мы любим,Как в буйной слепоте страстейМы то всего вернее губим,Что сердцу нашему милей!..1851

Михаил Лермонтов

(3 октября [15 октября] 1814, Москва – 15 июля [27 июля] 1841, Пятигорск)

В 16 лет подруга Лермонтова – Александра Верещагина – познакомила поэта с Екатериной Сушковой, в которую тот без памяти влюбился. Она с ним кокетничала и в то же время беспощадно издевалась. Однажды даже угостила булочками с начинкой из опилок…

Стансы

Люблю, когда, борясь с душою,Краснеет девица моя:Так перед вихрем и грозоюКрасна вечерняя заря.Люблю и вздох, что ночью луннойВ лесу из уст ее скользит:Звук тихий арфы златоструннойТак с хладным ветром говорит.Но слаще встретить средь моленьяЕе слезу очам моим:Так, зря спасителя мученья,Невинный плакал херувим.1830