100 великих городов мира
Шрифт:
В соборе есть и памятник королю Себаштиану – человеку судьбы необыкновенной и во многом таинственной. В 1578 году король Себаштиан двинулся в Марокко – крестовым походом против мавров. Однако войска его были наголову разбиты, и только 60 из 18 000 солдат его армии вернулись на родину. Сам король пропал без вести, не оставив после себя наследников. Это событие сильно подорвало могущество португальской империи, и власть в стране захватил испанский король Филипп II. Но пропавшего в марокканских песках короля Себаштиана в самой Португалии не считали погибшим: его даже объявили «желанным», до сих пор ждут и уверены, что он вернется.
Португальцы гордятся своей историей, и в Лиссабоне на каждом шагу встречаются памятники былого имперского величия страны:
Неподалеку от Беленской башни стоит грандиозный монумент Первооткрывателям, выполненный из гранита. На фоне высокого и тонкого каменного корабельного паруса выделяются ступеньки, по которым цепочкой поднимается группа рыцарей, капитанов, ученых и монахов. Они направляются к носу корабля, где стоит Энрике Мореплаватель, держащий в руке модель каравеллы и указывающий путь в неизведанные морские просторы.
Возле монумента всегда много туристов, которые хотят запечатлеть себя на фото на том месте, откуда Васка да Гама отправился открывать морской путь в Индию. Под памятником, прямо посреди площади, раскинулась огромная мозаичная карта Земли, на которой отмеченные имена и даты указывают открытия, сделанные португальцами по всему миру. А с высокого противоположного берега на Лиссабон взирает колоссальный белый Христос, возведенный на народные пожертвования в 1962 году.
С историей Лиссабона можно познакомиться и в городском музее, который разместился во дворце Митра, раньше принадлежавшем епископу. В музее развернута экспозиция, рассказывающая об истории города с XVI века до наших дней. Один из музеев Лиссабона специально посвящен каретам. В нем собрана интересная коллекция, в которой представлены и пять карет XVII века. Все они роскошно отделаны, внутри обиты бархатом и шелком с вышивкой.
Появление в Лиссабоне в XIV веке карет обострило транспортную проблему города, так как улицы его не были приспособлены для таких средств передвижения. Во всей столице не было ни одной улицы, достаточно широкой, чтобы по ней могли разъехаться две кареты. Неизбежно возникали заторы, а вместе с ними и бурные споры, так как никто не хотел уступать дорогу и пятиться назад. В Лиссабоне было даже издано несколько указов: в одном, например, говорилось, «что спорящие по поводу того, кто имеет большее право на проезд по улице, будут подвергаться аресту». Для нарушителей указа вводился штраф – 2000 крузадуш, а в случае неуплаты виновного отправляли в далекую Бразилию.
В XVI веке центр Лиссабона представлял собой лабиринт бесчисленных улочек, переулков и тупиков. Они были настолько узки, что с полным основанием их можно назвать щелями. Улица «Оуривесариа да Прата» (серебряных дел мастеров) столь узка, что по ней не могло пройти вьючное животное.
В XVII веке Лиссабон насчитывал 70 000 жителей, но общественного транспорта в городе не было, а личным служили паланкины. Паланкин знатного человека несли двое слуг, а сбоку шел третий: он помогал хозяину залезать в паланкин и вылезать из него, а также разгонял толпу. У знатной дамы эскорт выглядел еще солиднее: кроме двух слуг, ее сопровождали еще трое, одетые в черные костюмы и восседавшие на лошадях.
Уличное освещение появилось в Лиссабоне в последнее десятилетие XVII века. Тогда король Педру II издал указ, согласно которому улицы в португальской столице ночью должны были освещаться, «чтобы, как это имеет место при дворах монархов других государств, граждане города имели возможность передвигаться с большими удобствами и с большей безопасностью».
Несмотря на скученность улиц, к середине XVIII века Лиссабон, утопающий в апельсиновых рощах, считался одним из красивейших и процветающих городов Европы. Город богател, в довольстве жили его граждане, которые были ревностными католиками. Самыми красивыми зданиями в городе считались королевский
Так было и 1 ноября 1755 года, когда лиссабонцы собирались отметить один из традиционных католических праздников – День всех святых. Улицы были празднично украшены, над городом плыл торжественный перезвон колоколов… Все соборы португальской столицы широко распахнули свои двери, а после богослужения верующие намеревались пройти шествием по улицам своего города. Все было готово к торжественному моменту, но… шествие не состоялось.
Ранним утром без каких-либо признаков надвигающейся катастрофы город неожиданно вздрогнул от землетрясения. Лиссабон, будто погребальным саваном, накрыла огромная свинцово-серая туча: вслед за первыми двумя подземными ударами последовал третий, который и довершил начатое разрушение.
Из 20 000 домов, которые тогда были в Лиссабоне, более или менее уцелело только 3000. В центре города сохранились часть королевского дворца и здание оперы, только почернели от огня и копоти. Все церкви и храмы, служебные и жилые здания, которые не разрушили подземные толчки, оказались объяты разбушевавшимся пожаром. Многие жители, надеявшиеся переждать землетрясение в домах, сгорели заживо.
После случившейся катастрофы над Лиссабоном еще долго вились черные дымы пожарищ. Всюду плавали вырванные с корнем деревья, остатки мебели, домашний скарб, трупы людей и животных. Катастрофа была страшной, и Лиссабон надо было отстраивать заново. Город возродили, но и сегодня в архитектурном облике Лиссабона можно найти множество следов той страшной истории, которую пережила португальская столица.
Антверпен
Дом мясников
Антверпен – старинный бельгийский город, о котором в летописях упоминается уже в VII веке. Поэтому история его, как пишет М. Герман в своем исследовании о городах Фландрии, началась задолго до того, как образовалось бельгийское государство, которому нет еще и двух веков.
В течение своей долгой истории Антверпен захватывался норманнами и германскими императорами, но Фландрия всегда возвращала себе знаменитый город и порт. Всемирная торговая слава пришла к нему в XVI–XVII веках, когда европейские купцы стали отправлять в Индию и Новый свет свои корабли.
А начинался Антверпен с замка, который сейчас, как и многие другие знаменитые и старинные сооружения города, обходится без собственного имени: его называют просто Замок (по-фламандски – Стен). Он был первой крепостью на реке Шельда, берега которой в те времена были пусты, низки и болотисты. Только дома норманнов свидетельствовали о том, что здесь заложен город. Историки предполагают, что, может быть, и Замок был заложен норманнами, однако достраивали его уже к Х веку.
Для того времени это была грозная крепость с могучими стенами и высоким, неприступным донжоном. Некогда Замок принадлежал Готфриду Буйонскому – знаменитому вождю первого крестового похода, позднее он стал резиденцией городского самоуправления, а во времена испанского владычества здесь размещалась инквизиция. Это были мрачные страницы в истории Стена [27] , когда каждого, заподозренного в ереси, неповиновении властям или вольнодумстве, ждали пытки и почти всегда один конец – костер-аутодафе («акт веры»). В XIX веке былое архитектурное благородство Замка несколько подпортили пристройки в стиле ложной готики.
27
Сейчас в Замке расположился музей навигации.