100 великих любовников
Шрифт:
Это обращение тронуло монарха. Через месяц он отправился во Фландрию. Но поскольку не мог расстаться с мадам де Шатору, то взял ее с собой, что породило множество сплетен. Людовик XV распорядился, чтобы герцогине выделили соседний с его резиденцией особняк с тайными ходами, от одного особняка к другому.
В начале августа 1744 года после изысканного ужина герцог Ришелье устроил так, чтобы король оказался в спальне наедине с мадам де Шатору и ее сестрой мадемуазель Лорагэ, предусмотрительно закрыв за ними дверь. На следующий день Людовик XV слег с лихорадкой. Монарх, опасаясь скорой смерти, послал за духовником.
Епископ Суассонский Фитц-Джеймс заявил, что «законы церкви запрещают причащать
Людовик XV скрепя сердце согласился. Как только эти дамы покинули город, епископ Суассонский дал разрешение соборовать монарха. Однако через неделю королю стало лучше. Эта новость вызвала ликование в народе, тут же прозвавшего его Любимым.
Людовик XV вернулся в Париж. И, как только к нему вернулись силы, поспешил к мадам де Шатору, отлученной от двора, и просил ее вернуться в Версаль. В ответ герцогиня потребовала изгнать лиц, виновных в ее опале. Король, горевший желанием возобновить близость с герцогиней, принял все ее условия. Увы, через две недели после бурно проведенной ночи фаворитка Людовика XV умерла.
После смерти мадам де Шатору Людовик XV растерялся. Исчерпав женские ресурсы семьи де Несль, он не знал, где ему искать любовницу. Коридоры Версаля наполнились красотками, любыми способами пытавшимися привлечь внимание короля.
В конце февраля 1745 года в Версале состоялся бал-маскарад. В два часа ночи король сделал комплимент юной красавице в одеянии Дианы-Охотницы. Его сразу же окружила толпа. Было замечено, что прекрасная Диана заигрывала с королем. Сильно заинтригованный, Людовик XV пошел за ней следом. Вот тут-то таинственная Охотница сняла маску – и все узнали мадам Ле Норман д'Этиоль…
«Продолжая рассыпать все уловки кокетства, – писал Сулави, – она затерялась в толпе, но из виду не скрылась. В руке у нее был платок, и то ли случайно, то ли специально она его обронила. Людовик XV торопливо поднял платок, но… он не мог пробраться к его владелице и со всей учтивостью, на какую был способен, бросил ей этот изящный комочек. В зале раздался смущенный шепот: "Платок брошен!.." Все соперницы потеряли последнюю надежду».
М-м д'Этиоль звали Жанна-Антуанетта Пуассон. Она была необыкновенно хороша собой. После эпизода с оброненным платком ей не пришлось долго ждать. Людовик XV приказал Бине, своему камердинеру, доставить ее – она была кузиной Бине – в Версаль. Разумеется, вскоре она очутилась в самой широкой постели государства. Увы! Бывают ситуации, когда даже монархи бессильны… У Людовика XV случилась внезапная слабость, и он, по выражению Морца, «дал осечку». К счастью, через несколько дней король восстановил силы и смог на той же широкой постели доказать мощь переполнявших его чувств…
Людовик XV был очарован мадам Пуассон. Сулави писал: «Несмотря на природную холодность, у красавицы был весьма прихотливый характер». Но мадам д'Этиоль, против которой был настроен весь двор, дофин, духовенство, министры, боялась потерять все, так и не став фавориткой. Тогда она написала Людовику XV: у нее такой ревнивый муж, злые люди непременно расскажут ему об измене, он жестоко ее накажет. Она просит у короля защиты…
Простодушный король предложил ей укрыться в Версале. Она не заставила себя упрашивать… Пока она устраивалась в апартаментах, принадлежавших ранее мадам де Майи, мсье де Турнхем, бывший, разумеется, ее союзником, отправился к мсье Ле Норману д'Этиолю и объявил, что его жена стала любовницей короля. В страшном отчаянии супруг вынужден был покинуть Париж.
Счастливый Людовик XV не мог отказать ей ни в чем. Он купил для нее титул маркизы Помпадур, земли в Оверни с двенадцатью тысячами ливров дохода, назначил
Новоиспеченная маркиза была в восторге. Осуществились самые смелые ее мечтания. Однако роль фаворитки короля казалась слишком незначительной – она желала участвовать в управлении государством.
«Если бы она не вошла тогда в жизнь Людовика XV, – убежден Пьер де Нольха, – события развивались бы совсем в другом направлении: другая политика в вопросах финансовых, религиозных, а быть может, и в дипломатических отношениях. С этого времени женщина – умная и к тому же умеющая пользоваться своим умом – подчинила себе монарха, властителя королевства, относившегося к власти ревностнее, чем сам Людовик XIV».
В конце концов этот недостаток ее темперамента стал общеизвестен, и многие женщины воспряли духом. Одна из них, мадам де Куазен, доставила мадам де Помпадур некоторое беспокойство. Однажды вечером в Марли обе женщины обменялись колкостями, что развеселило всех собравшихся. Маркиза вернулась в свои апартаменты не в себе, выбитая из колеи – почти в отчаянии.
Мадам де Помпадур не ошиблась: король стал любовником мадам де Куазен и, кажется, находил в этом удовольствие. Оскорбленная фаворитка прибегла к услугам почтмейстера Жанеля. Однажды она вручила ему листок и повелела: «Вставьте эти строки в отрывки из писем, которые подаете королю». А было там вот что: «Это верно, что у нашего монарха появилась подружка. Лучше бы он оставил прежнюю. Она тихая, никому не делает зла и уже скопила состояние. Та, о которой говорят, знатного происхождения и потребует привычного блеска. На нее придется тратить миллион в год – расточительность ее известна, – содержать приближенных к ней герцогов, воспитателей, маршалов, ее родных… Они заполонят королевский дворец и заставят дрожать министров».
Людовик XV, будучи скупым, быстро оставил мадам де Куазен. Через несколько дней мадам де Помпадур говорила подруге: «Эта великолепная маркиза просчиталась – напугала короля своей привычкой к роскоши. Она постоянно просила у него денег… Представляете, чего ему стоит подписать вексель на миллион, ведь он с трудом расстается с сотней луидоров!»
Однако со временем политические интриги, бессонные ночи, заботы лишили всесильную мадам де Помпадур прежней свежести, что не укрылось и от Людовика XV. Несколько месяцев монарх утешался с разными любовницами, предпочитая девственниц, если это было возможно, которых тайно приводили ему друзья.
Тайная полиция вскоре сообщила маркизе об этих королевских шалостях. Оценив опасность, она «решила удержать Людовика XV возле себя во что бы то ни стало, став наперсницей его увлечений».
Помочь ей справиться с этой задачей суждено было совершенно случайно одной необычной личности, объявившейся в Париже. Речь идет о двадцатипятилетнем итальянце, который только и думал, что о девушках. Его звали Казанова.
Однажды этот молодой человек познакомился с очаровательной Луизон Морфи, служившей моделью Буше. Казанова так в нее влюбился, что заказал одному немецкому художнику ее портрет. Живописец изобразил ее обнаженной.
Художник этот, оказавшись в 1753 году в Версале, показал копию портрета месье де Сен-Кентену. Именно этот придворный подыскивал утешительниц для королевской постели. Он решил, что такая красотка могла бы подойти королю, и показал ему портрет. Изображение пленило Людовика XV, и он выразил желание поближе познакомиться с оригиналом. По его приказу Луизон, предварительно отмытая сестрой – та получила за нее тысячу экю, – была доставлена на следующее утро в небольшой павильон в Версале. Уже вечером у Луизон была квартира в маленьком домике недалеко от дворца, и король с наслаждением приступил к ее образованию.