100 великих монархов
Шрифт:
29 мая Мехмед предпринял генеральный штурм. Главный удар был нанесён между воротами Святого Романа и Харисийскими, где стены более всего пострадали во время обстрелов. Остальные колонны штурмующих должны были отвлечь внимание защитников от этого направления. Бой завязали ранним утром нерегулярные части. Через несколько часов, когда византийцы стали уставать, Мехмед начал постепенно выдвигать отборные регулярные войска. В перерывах между атаками работала артиллерия. Один из выстрелов гигантской пушки Урбана обвалил часть стены у ворот Святого Романа. Вскоре туркам удалось прорваться в этом месте в город и отворить ворота. Турецкая армия хлынула через них внутрь Константинополя. Одновременно прорвался через укрепления десант с турецких кораблей, штурмовавший стены со стороны Золотого Рога. Турки рассеялись по городу и начали беспощадно избивать христиан. Грабежи и убийства продолжались в течение трёх дней. За это время было продано в рабство свыше 60 тысяч человек. 1 июня в покорённый Константинополь вступил сам султан. Проехав по его улицам, он осмотрел храм Святой Софии и в ознаменование победы мусульман над неверными велел превратить его в мечеть. Сам город, получивший имя Стамбула, сделался отныне средоточием турецкой государственности. Это было событие почти символическое, означавшее превращение Турции в мировую державу, — империя наконец обрела достойную себя столицу.
Следующим противником Мехмеда стала Сербия, война с которой возобновилась в 1454 году. Летом 1456 года султан подступил к Белграду. Его защищал старый враг турок воевода Трансильвании Янош Хуньяди. Осаждавшие имели почти двойное превосходство над противником. Их наступление поддерживали 300 пушек. Тем не менее они потерпели поражение. Вначале Хуньяди напал на турецкую флотилию, которая перекрывала подвоз осаждённым подкреплений по Дунаю. Турки потеряли в сражении большую часть своих кораблей. Когда же они 27 июня пошли на штурм, гарнизон Белграда сделал неожиданную вылазку и контратаковал нападавших столь решительно, что даже янычары не выдержали его натиска. После этого сражения, в котором погибло множество турецких воинов, Мехмеду пришлось снять осаду и отступить к Софии. Однако эта победа не могла серьёзно повлиять на ход всей войны. Наступление турок вскоре возобновилось, и к 1459 году они овладели всей страной. Подобно Болгарии, Сербия обратилась в одну из провинций Османской империи.
Шло покорение и других областей. За три года до этого, в 1456 году, признала власть турецкого султана Молдова. В 1460 году было завершено завоевание Греции. В 1461 году под власть турок попал последний осколок Византийской империи — Трапезундская империя на севере Малой Азии. Сильнейшая крепость трапезундцев — Синопа — была захвачена без боя благодаря предательству. Сам Трапезунд, осаждённый с суши и моря, оборонялся почти месяц, но потом должен был капитулировать. Всех его греческих жителей Мехмед переселил в Стамбул. В 1462 году под власть Османов перешёл Лесбос, а в 1463 году — Босния. В 1467 году произошёл перелом в продолжавшейся уже многие годы войне в Албании, но до окончательного завоевания этой небольшой страны было ещё далеко.
Параллельно шло расширение турецких владений в Азии. После покорения Трапезундской империи Мехмед обрушился на давнего врага Османов — Караманский бейлик. К этому времени владения тамошнего бея охватывали значительную часть полуострова, включая побережье Средиземного моря. Упорная война продолжалась 12 лет. На помощь караманцам пришёл их союзник — правитель Ак-Коюнлу Узун-Хасан. Тем не менее в 1473 году Мехмед нанёс тяжёлое поражение караманскому бею и превратил его в своего вассала. После этого пришла очередь туркменов из Ак-Коюнлу. 11 августа 1473 года Мехмед разгромил Узун-Хасана у города Отлук-бели. В 1475 году, после нового поражения туркмен, все малоазийские владения Ак-Коюнлу отошли к турецкому султану, который, таким образом, сделался повелителем всего полуострова. В том же году Мехмед направил большой флот (свыше 370 судов) с огромным войском к побережью Крыма. В короткий срок турки захватили здесь все генуэзские колонии: Кафу, Керчь и Судак, а также город Тану в устье Дона на Азовском море. Прибрежная полоса Крыма была присоединена к владениям султана. Крымский хан, кочевавший со своей ордой в степной части полуострова, признал себя вассалом Мехмеда. Точно так же в 1476 году вассалом Турции стала Валахия.
В конце своего правления Мехмеду удалось покорить и Албанию. В 1477 году была взята албанская столица Кроя, а спустя два года завоевание страны завершилось. Могущество турецкого султана вскоре ощутили и в Западной Европе. В 1479 году после долгой войны мир с Турцией заключила Венеция, которая была вынуждена уступить Мехмеду свои острова в Эгейском море (в том числе большой остров Эвбею у берегов Греции). В 1480 году стотысячное турецкое войско высадилось в Южной Италии и после двухнедельной осады захватило город Отранто. Однако удержаться здесь турки не смогли. Это было последнее важное деяние в царствование Мехмеда II. Он умер в 1481 году, отравленный своим личным врачом, которого заставил это сделать сын султана Байазид.
БАБУР
Основатель империи Великих Моголов Бабур был прямым потомком Тимура Тамерлана. Он родился в Андижане в феврале 1483 года. В июне 1494 года умер его отец, бывший правителем Ферганы, и беки объявили 11-летнего мальчика его преемником. «В месяце рамазане восемьсот девяносто девятого года, — пишет Бабур в автобиографии, — я стал государем области Ферганы на двенадцатом году жизни». С этого времени началась его взрослая жизнь, заполненная бесконечными войнами, далёкими походами и тяжёлой борьбой с многочисленными врагами. «Немногим правителям, — пишет Абу-л-Фазл, — довелось преодолевать такие трудности, какие выпали на его долю. Ему пришлось проявить сверхчеловеческую смелость, уверенность в своих силах, стойкость на поле битвы и в других опасностях».
В ноябре 1497 года вместе со своим двоюродным братом Али-мирзой Бабур изгнал из Самарканда правившего там в течение двух лет султана Байсонкура. Однако сам он удержался в столице Тимуридов всего три месяца и из-за недостатка продовольствия должен был оставить разорённый город. Между тем в его отсутствие непокорные беки, действовавшие от имени младшего брата Бабура Джихангир-мирзы, захватили и опустошили его родной Андижан, казнив кое-кого из близких ему людей. Бабур был потрясён. «Сколько я себя помню, — пишет он, — я не знал такого горя и страдания».
Так впервые Бабур пострадал от своих собственных родичей. Но самым опасным и сильным врагом его оказался Мухаммад Шайбани — хан кочевых узбеков. Воспользовавшись междоусобными войнами Тимуридов, он завоевал за несколько лет всю Среднюю Азию. Осенью 1500 года Шайбани-хан овладел Самаркандом. Весть об этом переполнила сердце Бабура горечью. «Почти сто сорок лет столичный город Самарканд принадлежал нашему дому, — пишет он в своих записках. — Неизвестно откуда взявшийся узбек, чужак и враг пришёл и захватил его!» Бабур немедленно двинулся на Самарканд и с ходу овладел им. Вслед за тем ему покорились все окрестные крепости. Шайбани-хан отступил в Бухару. В апреле 1501 года, собравшись с силами, он опять двинулся на Самарканд. На берегу Зеравшана Бабур дал ему бой. Обе стороны сражались с большим упорством, но узбеки сумели обойти левый фланг моголов и зашли к ним в тыл. Бабур был разбит. С десятью или двенадцатью человеками он бежал в Самарканд. Победители осадили город. Спустя несколько месяцев в Самарканде начался жестокий голод. «Дошло до того, что бедные и нуждающиеся стали есть собачье и ослиное мясо, — пишет Бабур. — Так как корм для коней сделался редкостью, то люди давали коням листья с деревьев… В это время Шайбани-хан завёл разговор о мире. Будь у нас надежда на помощь, будь у нас припасы, кто бы стал слушать слова о мире? Однако необходимость заставила. Заключив нечто вроде мира, мы ночью… вышли из ворот Шейх-Заде…»
Оставшийся без удела, Бабур отправился к своему дяде Махмуд-хану, правителю Ташкента. Вместе с ним он участвовал во многих стычках и набегах. Зная отвагу племянника, дядя охотно поручал ему трудные задачи, но не спешил с наградой. Махмуд не дал ему в управление ни одного из своих городов, на что Бабур одно время очень рассчитывал. Тогда в 1504 году он отправился искать счастья в Хорасан. «Моих людей, знатных и простых, которые с надеждой следовали за мной, было больше двухсот и меньше трёхсот, — пишет он, — в большинстве они были пешие с дубинами в руках, с грубыми башмаками на ногах и чапанами на плечах. Нужда дошла до того, что у нас было всего две палатки. Мой шатёр ставили для моей матушки, а для меня на стоянке готовили шалаш, и я жил в шалаше». В это время в Хорасане было неспокойно. Все ждали нападения Шайбани-хана. Правитель страны Хусайн Байкара находился в полной растерянности. Когда Бабур переправился через Амударью, три или четыре тысячи моголов, находившихся в Кундузе, пришли со своими домочадцами и присоединились к нему. Вскоре его силы ещё более возросли, так как на службу к Бабуру перешли все воины Хисрау-шаха, правителя Хисара. С этой армией в октябре 1504 года Бабур подступил к Кабулу, находившемуся в то время в руках Мукима, сына правителя Кандагара Зу-н-Нуна Аргуна. Тот сдал ему город без боя. Вскоре Бабур распространил свою власть на Газни и стал правителем обширного царства.
Зорко наблюдая за тем, что происходит на его родине в Средней Азии, Бабур вместе с тем не мог не думать о загадочной Индии, располагавшейся неподалёку от его новых владений. В январе 1505 года он совершил поход на Джаму и Пешевар. Тогда он в первый раз увидел Индию. «Когда я достиг их, то увидел новый мир, — вспоминает Бабур. — Трава была иная, деревья — другие, дикие животные — новых видов, птицы иного оперения, обычаи и нравы народа совершенно другие. Я был изумлён, и в самом деле это место вызывало изумление». Во время этого первого индийского похода были захвачены крепости Кохат, Бангаш и Нагз. В мае армия моголов вернулась в Кабул. Бабур не думал пока о создании могольского царства в Индии, поскольку ещё оставались надежды на сохранение власти Тимуридов в Средней Азии. В мае 1506 года вместе с правителем Герата Бади аз-Заманом и другими родичами Бабур отправился в поход против Шайбани-хана, но до военного столкновения тогда дело не дошло. Часть зимы он провёл в Герате, а в начале 1507 года, когда все перевалы были завалены снегом и стояли жестокие морозы, вернулся в Кабул.