100 великих мореплавателей
Шрифт:
20 августа участники экспедиции открыли в проливе остров и дали ему название острова Диомида. [10] 2 сентября 1728 года бот вернулся на Камчатку. Оттуда, после зимовки, экспедиция снова вышла в море на восток на поиски земли, о которой моряки слышали от жителей Камчатки, однако из-за встречного ветра и тумана вынуждена была изменить курс на обратный, обогнуть Камчатку и пойти в Охотск.
Результаты Первой Камчатской экспедиции были не столько в том, что она фактически открыла, сколько в том, что наметила на будущее. По возвращении в 1730 году в Петербург Беринг представил Адмиралтейств-коллегий проект организации новой
10
Впоследствии выяснилось, что это не один, а два острова, известные теперь под двойным названием — острова Гвоздева или Крузенштерна и Ратманова.
Через два с половиной года проект был одобрен, однако окончательный план экспедиции существенно отличался от проекта, предложенного Берингом.
План Адмиралтейств-коллегий поручал экспедиции не только найти морской путь из Камчатки в Америку, из Охотска в Японию, из Оби в Лену, но определить и нанести на карту государственные границы на севере и северо-востоке России — от Белого моря до Японского. Сенат разрешил построить десять-двенадцать кораблей, предписал Академии наук включить в состав экспедиции своих представителей, предложил Адмиралтейств-коллегий назначить командирами экспедиционных отрядов лучших офицеров, вышедших из Морской Академии, и объявил экспедицию секретной.
28 декабря 1732 года по специальному указу, подтверждавшему, что «действительно к славе Российской империи отправлена быть может», новая экспедиция начала свое существование. Руководство экспедицией было вновь поручено В. И. Берингу и А. И. Чирикову.
В момент ее организации Великая Северная экспедиция состояла из трех групп. В первую группу входили так называемые северные отряды, занимавшиеся составлением описи побережий Белого моря и Ледовитого океана; таких отрядов было четыре. Вторая группа возглавлялась членами Академии наук Гмелиным и Миллером и имела своих представителей на кораблях обоих отрядов Второй Камчатской экспедиции, на Камчатке, в Охотске, Якутске.
Наконец, третья группа, получившая самостоятельное значение и название Второй Камчатской экспедиции, состояла из двух отрядов — северного и южного тихоокеанских. Первым из них непосредственно командовали Беринг и Чириков. Северный отряд имел задание найти путь через океан к северо-западному побережью американского материка, южный отряд должен был найти морской путь из Охотска в Японию.
Деятельность сотрудников академического отряда, как называлась группа ученых, прикомандированных к экспедициям, и особенно молодых русских исследователей, студентов Московской навигацкой школы, впоследствии действительных членов Академии наук, С. Крашенинникова и А. Красильникова, научных сотрудников экспедиции Ф. Попова, А. Третьякова, Л. Иванова, А Горланова, рудознатцев (геологов) Д. Одинцова, 3. Медведева и других, принесла огромную пользу науке. Однако даже в тех местах, где не сумели побывать представители академического отряда, научные наблюдения вели моряки отрядов, занимавшихся описанием побережий Северного морского пути.
Вторая Камчатская экспедиция, которой были поручены поиски северо-западного побережья Америки, четыре года добиралась от Петербурга до Охотска через сибирское бездорожье и таежные дебри. Еще четыре года ушли на строительство экспедиционных кораблей-пакетботов, годных для плавания по океану. На плечи моряков легли мучительные переходы из Якутска в Охотск через тайгу с провиантом и материалами для экспедиции, отковка корабельных частей, выварка смолы и соли, сплав по реке Охоте бревен для постройки бараков и пакетботов. Но более всего осложняли подготовку похода непрестанные недоразумения с местными якутскими и охотскими властями, всячески препятствовавшими экспедиции. В результате моряки отправились в плавание с негодным провиантом: попорченной солониной и прогорклыми сухарями.
Деятельность Беринга в этот период, как начальника, вызывала и нарекания моряков и недовольство Адмиралтейств-коллегий. Дошло до того, что Чирикову официально было поручено разбирательство жалоб на Беринга, — такое количество их накопилось за годы пребывания экспедиции в Якутске и в Охотске.
Трагедия Беринга была не в том, что он шел на поводу у обстоятельств, а в том, что неизменно подчинялся только тем из них, которые противоречили здравому смыслу.
В этом моряки окончательно убедились на совещании офицеров обоих кораблей северного тихоокеанского отряда экспедиции перед походом к Америке. Совещание проходило 4 мая 1741 года в каюте капитан-командора Беринга на рейде Петропавловской гавани.
Несмотря на то, что Адмиралтейств-коллегия и Сенат совершенно точно указали курс от Камчатки через океан к Америке, Беринг вынес на обсуждение подчиненных выбор курса. Подбил капитан-командора на это Людовик Делиль де ла Кройер — невежественный пройдоха, авантюрист, попавший в экспедицию по протекции своих братьев.
Развернув перед участниками совещания карту Восточного океана, на которой к югу от Камчатки была нанесена некая фантастическая «Земля Гамы», Делиль настойчиво уговаривал моряков отправиться прежде всего на поиски этой земли, соблазняя их ее кладами и сокровищами.
Чириков тут же высмеял доводы Делиля и предупредил участников совещания, что поиски земли, существование которой никто не сумел подтвердить в течение ста лет (то есть с тех пор, как была пущена в ход легенда о ней), будут напрасной тратой благоприятного навигационного времени. По мнению Чирикова, экспедиция была обязана следовать курсом, предписанным инструкцией, — на северо-восток в пределах 50–65° северной широты, пока не найдет северо-западного берега американского материка.
Правота Чирикова была несомненна. Экспедиция не могла терять ни одного дня благоприятной погоды. Тем не менее, Беринг снова, как и в предыдущую экспедицию, не внял предупреждению своего товарища. Сославшись на формальное указание Адмиралтейств-коллегий, «чтобы в вояж сперва шли по предложению и мнению профессора Делиля», капитан-командор высказался за поход на юг, до 46° северной широты.
Пример с выбором курса — доказательство того, насколько правильнее Чириков и офицеры пакетбота «Св. апостол Павел» понимали задачи экспедиции, чем Беринг и те участники совещания, кто заодно с капитан-командором и Делилем проголосовали за поиски «Земли Гамы».
Экспедиция направилась из Петропавловска не прямым курсом на восток и потеряла три недели драгоценного летнего времени на бесплодные поиски «острова сокровищ» Это пагубно отразилось на всех, кто находился на борту флагманского корабля.
Уже на следующий день после выхода из Авачинской губы Чириков обратил внимание на то, что флагманский корабль неизменно держит курс южнее избранного на совещании, и сигналом известил Беринга о необходимости переговоров. Только через два часа капитан-командор привел свой пакетбот, находившийся с наветренной стороны, к «Св. апостолу Павлу» на расстояние голоса.
Чириков тотчас предупредил Беринга:
«…ежели так пойдем, как ныне были меж собою в расстоянии, то хотя малый туман найдет, можем скоро разлучиться и потом в искании друг друга упустить немало удобного времени».