100 великих наград
Шрифт:
В соответствии с сословными признаками канцеляристы делились на четыре разряда, для каждого из которых устанавливался свой срок выслуги первого классного чина. Например, первый разряд канцеляристов получал классный чин через два года, второй – через четыре и т. д. Научная деятельность если и давала некоторые привилегии, то незначительные. В начале XIX века ученых степеней в России было четыре – доктор, магистр, кандидат и действительный студент. Две последние степени присваивались только тем, кто окончил полный курс университета. С 1884 года остались только две степени – доктор и магистр; чтобы получить их, надо было защитить диссертацию. Магистерская степень давала право на чин титулярного советника, а докторская – на чин коллежского асессора (и соответственно на титул «Ваше высокоблагородие»).
Чин открывал перед его владельцем не только новые возможности, но и возлагал на него строго регламентированные обязанности. Так, военнослужащие присягали
охранять права и преимущества, принадлежащие Верховной власти, и служить, не щадя жизни, против всех неприятелей Императорского Величества. Исполнять все свои обязанности со строгою точностью, не разбирая, важны ли они или маловажны, будет ли то замечено начальством или останется неизвестным.
Гражданская служба тоже подчинялась строгим правилам, и несоблюдение их влекло за собой крупные неприятности для чиновников. Им запрещалось занимать должности одновременно в разных ведомствах, нельзя было принимать на службу в присутственные места родственников и т. д.
Особняком от государственной стояла служба придворная. Официальное учреждение придворных должностей и чинов последовало вскоре за принятием Петром I титула императора. В «Табели о рангах» придворные чины начинались с обер-маршала (II класс), впоследствии к этому классу был отнесен обер-камергер, представлявший царской семье тех, кто получил право на аудиенцию. Отличительным знаком обер-камергера был золотой ключ, украшенный бриллиантами, который носился на золотом шнуре. Обер-гофмейстер заведовал придворным штатом и финансами; обер-гофмаршал – придворными служителями, обер-шенк – винными погребами, обер-шталмейстер возглавлял конюшенную часть и т. д.
Десятый пункт «Табели о рангах» предусматривал придворные должности и для «слабого пола». Высший ранг имела «обер-гофмейстерина у Ее Величества Государыни Императрицы», которая по рангу шла за женами действительных тайных советников. Действительные камер-девицы приравнивались к рангу жен президентов коллегией и относились к VI классу. За ними следовали гоф-дамы, гоф-девицы и камер-девицы.
Кроме системы «служебных» чинов в России существовал целый ряд почетных званий как по военному, так и по гражданскому ведомству. Для гражданских лиц высшим почетным званием был «статс-секретарь», который имел право лично докладывать о делах императору и объявлять его устные повеления. Это звание обычно давалось особо доверенным министрам, реже – директорам департаментов и лишь в исключительных случаях – лицам, занимавшим менее крупные посты [23] .
23
Подробнее о других почетных званиях, а также особой иерархической системе православного духовенства можно прочитать, например, в работе В. Люстиберга «Он был титулярный советник…» //Наука и жизнь. – 1993. – № 2, 4, 5.
Чин и звание в Российской империи значили для человека очень многое и многое говорили о его социальном положении. В русской классической литературе мимоходом упомянутые чины и соответствовавшие им привилегии были понятны для читателей той эпохи, в наше же время в этом вопросе случаются казусы, пример одного из которых приводит в своем исследовании А.К. Стась. Например, тема по литературе «Базаров как разночинец» просто не имеет смысла, потому что ответ по ней состоит всего из одной фразы: «Базаров не был и никогда не мог стать разночинцем». Разночинцами с конца XVIII века называли чиновников и младших офицеров, не являвшихся потомственными дворянами и еще не дослужившихся до этого. Евгений Базаров в романе «Отцы и дети» И.С. Тургенева перешел на последний курс Петербургской медико-хирургической академии, то есть он еще не служил и никакого чина не имел. Но отец его дослужился до чина штаб-лекаря, а это был гражданский чин военного ведомства (VIII класс), который давал потомственное дворянство. Выйдя в отставку, В.И. Базаров женится на «столбовой» дворянке – то есть тоже потомственной, и родившийся в законном браке их сын Евгений тоже был дворянином. Так что даже со временем поступив на государственную службу, он бы к разночинцам никогда не относился. Этот вопрос был бесспорным не только для читателей той эпохи, но и для персонажей романа: П.П. Кирсанов, строгий блюститель аристократических «принсипов», просто не мог бы вызвать на дуэль не дворянина…
О титулах и «Благородиях»
«Толковый словарь живого великорусского языка» В.И. Даля слово «титул» определяет как «почетное званье, величанье, именование по сану и достоинству». В Древнем Риме высшим должностным лицам, и прежде всего императору, присваивались, в частности, и такие почетные звания, как «отец Отечества». Нередко они составлялись по названиям территорий или племен, покорившихся тому или иному полководцу, например, «император Клавдий Готский».
Родовые звания, употреблявшиеся у древних греков и римлян, не считались принадлежностью отдельного лица или рода: скорее всего они служили только признаком аристократического или патрицианского происхождения, и использовать его в каких-либо общественных и гражданских делах необходимости не было. У греков оно обозначалось прибавлением к родовому имени окончания «ид», например, Гераклид, Писистрад и т. д.
Имена свободных римлян состояли из трех частей. Гай Юлий Цезарь! Гай – это личное имя (прономен), Юлий – имя рода (номен), так как род Юлиев считал своим прародителем мифического героя Юла – сына Энея; Цезарь – прозвище (когномен), сохранившееся за одной из ветвей рода. Родовые прозвища в плебейских племенах первоначально отсутствовали: люди низкого происхождения и солдаты, получившие римское гражданство после окончания военной службы, их никогда не имели. Но даже каждое из множества ответвлений древних патрицианских родов имело свое прозвище. Некоторые когномены произошли от прозвищ, указывавших на внешность человека. Например, у одного из представителей рода Туллиев кончик носа был похож на горошину (по-латыни – cicero), и потому потомки его получили родовое прозвище Цицероны. Некоторые родовые именования римлян имели вполне определенный смысл, например, Цецилий – слепой, Фабий – боб, Порций – свинья и т. д. Иные прозвища указывали на характер: Брут – деревенщина, Север – жестокий и т. д.
По традиции личные имена у римлян получали четыре старших сына: первый – такое же, как у отца, остальным в качестве имени присваивали порядковые числительные (Квинт – пятый, Секст – шестой и т. д.).
Незаконнорожденный или ребенок, родившийся после смерти отца, получал имя Спурий (Спорный).
Во Франции, как полагал русский ученый И.Н. Болтин, «благородными называли только тех, коих происхождение не было осквернено никаким пятном рабства». Это сословие образовалось в результате захвата франками римской провинции Галлии. Племя франков отобрало земли у местных жителей, которых превратили в рабов, а сами франки стали считаться дворянством. Даже когда рабы получили свободу, обладателями дворянского звания стали считаться только потомки «благородных франков». И.Н. Болтин даже подчеркивал, что завоеватели разделили себе земли покоренных галлов и заняли здесь место римских вельмож.
Генезис французского дворянства русский ученый, вслед за шотландцем У. Робертсоном, связывал с «переворотом» в земельной собственности.
Со временем помещики жалованные им поместья обратили в вотчины, и наконец, пользуясь общим безначальством и настроением, учинилися самовластными и независимыми. Титулы дукса и комита (то есть герцога и графа. – Н.И.), виконта и маркиза были сначала чины, должности токмо по смерть, но сделалися после наследными от отца к сыну. Все они учинились самодержавными в тех областях, кои им вверены были от государя, в управление и оборону.
Таким образом, французские дворяне выступали в период феодальной раздробленности грозным и своевольным сословием, управлять которым французскому королю было не под силу целых 500 лет.
Государство зависело от вассалов, кои только на словах были подвластны королям, а в самой вещи в своем владении каждый был самодержец, и многие из них были сильнее короля. Раздробленность страны и засилье дворян-вассалов стали падать только с политикой короля Людовика XI по укреплению абсолютизма [24] .
24
В советской историографии теория И.Н. Болтина подвергалась некоторой критике.