100 великих россиян
Шрифт:
Прошло всего два-три года, и о юном пустыннике заговорили как в Радонеже, так и в соседних селениях. Один за другим жители стали приходить к нему ради духовного совета, а потом нашлись желающие разделить его подвиг. Сергий сначала не соглашался принимать их, но потом, тронутый их мольбами, решил отказаться от своего уединения. Пришельцы построили себе келий, обнесли обитель высоким тыном и стали жить, во всем подражая Сергию. Никакого определенного монастырского устава не существовало, как, впрочем, и самого монастыря. Каждый монах жил отдельно от других, сам добывал себе пропитание и сам вел свое хозяйство. Семь раз в день братья встречались в церкви на молитве. В праздничный день для свершения литургии приглашали священника из ближайшего села. Все свободное от молитвы время монахи проводили в постоянном труде, причем Сергий работал больше всех: он своими руками построил несколько келий, рубил и колол для всех дрова, молол в ручных жерновах, пек хлебы, варил пищу, кроил и шил одежды и приносил воду. По словам Епифания, он служил братии как купленный раб, всячески стараясь облегчить их трудную жизнь. Несмотря на воздержание в пище был он очень силен и необыкновенно вынослив.
Однако такая жизнь не могла продолжаться долго. Когда число монахов умножилось, возникла настоятельная нужда как-то организовать их жизнь, и Сергий в 1354 г. против своего желания принужден был принять священство и был поставлен в игумены. Но и после этого он продолжал учить не столько словом, сколько своим примером. В последующие годы обитель расширилась и приняла вид вполне благоустроенного монастыря. Разбросанные в беспорядке по лесу келий были собраны в правильный четырехугольник и расположены вокруг церкви. Прежняя Троицкая церковь стала тесной. Ее разобрали и поставили на ее место другую, гораздо более просторную. Позже (около 1372 г.) Сергий решился ввести в своей обители общежитие. Это было по тем временам большим новшеством. (Хотя на юге, в Киево-Печерской лавре, общежитие было введено еще святым Феодосием, на севере Руси этот обычай не привился.) Устав, выбранный Сергием, был очень строг: монахам запрещалось иметь личную собственность, и каждый отныне должен был трудиться на благо монастыря. Учреждены были должности келаря, духовника, экклесиарха и другие. С годами местность вокруг становилось все более заселенной.
Вслед за монахами пришло в эти места много крестьян-переселенцев, которые быстро вырубили леса, распахали поля. Затем мимо монастыря была проложена большая дорога в северные города. Обитель Сергиева, по словам Никона, как бы вдруг выдвинулась из дремучих лесов на распутие людской жизни. Но и после этого еще очень долго уделом Сергиевых иноков была самая суровая, ничем не прикрытая бедность. Монахи нуждались буквально во всем: недоставало пищи, одежды, вина для литургии, воска для свеч, елея для лампад (вместо них перед образами зажигали лучины), взамен пергамента для книг употребляли бересту, ели и пили из деревянных сосудов, которые изготавливали своими руками.
В это скудное время, по свидетельству сподвижников Сергия, его молитвами стали совершаться чудеса. Так, например, после горячей мольбы игумена вблизи обители из-под земли пробился обильный источник холодной ключевой воды (до этого братии приходилось с немалым трудом доставлять воду издалека). Затем, благодаря молитвам святого, случилось несколько чудесных исцелений. Слава о Сергии стала греметь по всей округе. К нему потянулись болящие и калеки, и многие после бесед со святым старцем и его молитв испытывали облегчение, а некоторые и вовсе получали полное исцеление. С умножением числа посетителей благосостояние монастыря стало поправляться. Но сам Сергий никогда не имел пристрастия к земным вещам, все раздавая братии или беднякам. До самой смерти он носил сшитую им самим ветхую одежду из сермяжной ткани и простой овечьей шерсти.
Между тем известность его распространилась далеко за пределы Радонежа. Даже патриарх Константинопольский знал о троицком игумене и отправлял к нему свои послания. Для русских людей Сергий был почти что тем же, чем были древние пророки для иудеев. Не только простолюдины, но уже бояре и великие князья искали его советов и благословения. Собираясь в 1380 г. в поход против татар, московский князь Дмитрий Донской посчитал своим долгом посетить по пути Троицкую обитель и принять напутствие от Сергия. Святой старец, предвидя, что грядущая битва закончится гибелью множества воинов, просил Дмитрия не скупиться — послать множество даров хану и тем купить мир. Князь отвечал, что все это он уже сделал, однако враг от его уступок вознесся еще больше. «Если так, — сказал Сергий, — то его ожидает конечная гибель, а тебя, князь, — милость и слава от Бога. Иди, господин, безбоязненно! Господь поможет тебе на безбожных врагов!» Воодушевленный этими пророческими словами, Дмитрий поспешил вдогонку за своим войском. Весть о том, что московский князь получил от святого Сергия благословение на битву, вскоре облетела все войско и вдохнула мужество во все сердца. В день Куликовской битвы 8 сентября все иноки Троицкого монастыря вместе с самим Сергием ни на минуту не прекращали молитвы за русское воинство. Сам Сергий, как повествуют его жизнеописатели, телом стоял в храме, а духом был на поле боя. Он видел все, что там происходит, и как очевидец рассказывал братии о ходе сражения. Время от времени он называл по именам павших героев и сам произносил за них заупокойные молитвы. Наконец, он возвестил о совершенном поражении врагов. Вскоре это пророчество подтвердилось — на обратном пути Дмитрий заехал в Троицкий монастырь и лично сообщил Сергию о своей победе.
После этих событий авторитет Сергия на Руси сделался непререкаемым. В 1385 г., когда между Дмитрием Донским и рязанским князем Олегом разразилась война, великий князь попросил Сергия принять на себя труд миротворца. Поздно осенью Сергий отправился пешком в Рязань и здесь, по свидетельству летописца, кроткими речами много беседовал с Олегом о душевной пользе, о мире и о любви. Под его влиянием Олег переменил свирепость свою на кротость, утих и умилился душой, устыдясь такого святого мужа, и заключил с московским князем вечный мир В последние годы жизни Сергия его духовная сила достигла чрезвычайной мощи. Ему сообщились все дары Божий: дар чудотворения, дар пророчества, дар утешения и назидания. Для его духовного взора не существовало ни вещественных преград, ни расстояния, ни времени.
Однажды братия видела, как во время литургии Сергию прислуживал Ангел, в другой раз к нему явилась сама Богородица За полгода до кончины подвижник удостоился откровения о времени своего пришествия к Богу Тогда он созвал всю братию и в присутствии всех передал управление обителью своему ученику, преподобному Никону, а сам принял на себя обет безмолвия. Лишь перед самой смертью, в сентябре 1391 г., он опять собрал к себе всех монахов и обратился к ним с последним напутствием. После этого он тихо скончался.
Знавшие его писали позже, что никогда во всю свою жизнь он ни на что не жаловался, ни на что не роптал, не унывал, не скорбел, всегда был спокоен, невзирая на искушения и скорби человеческие.
СЕРАФИМ САРОВСКИЙ
Прохор Мошнин (так в миру звался преподобный старец Серафим Саровский) родился в 1759 г. в городе Курске.
Его семья принадлежала к именитому купеческому сословию, и Прохору с детства была уготована судьба преуспевающего торговца. Однако свыше ему был определен другой жребий. На десятом году мальчик вдруг впал в тяжелый недуг, так что домашние не надеялись на его выздоровление. В это время Прохору в сонном видении явилась Пресвятая Богородица, которая пообещала исцелить его от болезни. И действительно, в скором времени слова Божией Матери сбылись: во время крестного хода Прохор приложился к знаменитой курской святыне — иконе Знамения Пресвятой Богородицы и совершенно исцелился. После этого душа мальчика была обращена только к Богу, и никакие другие занятия его не увлекали. В 17 лет он твердо решил оставить мир и с благословения матери (отец его умер, когда Прохору было три года) посвятил себя иноческой жизни. Сначала он отправился в Киево-Печерскую лавру, а потом в Тамбовскую губернию, на реку Саровку, где находилась знаменитая Саровская пустынь. Настоятель определил Прохора в число послушников. Но юный подвижник, не довольствуясь тяготами монастырской жизни, удалился на полное уединение в глубь леса. К несчастью, подвиги его вскоре прервал новый приступ тяжелой болезни. Все тело Прохора распухло, и, испытывая жестокие страдания, он около трех лет провел прикованным к постели. Постепенно ему становилось все хуже и хуже.
Монахи исповедали юношу, причастили и готовились уже к его кончине, когда в сопровождении апостолов Иоанна и Петра к нему опять явилась Богородица. Она возложила свою руку на голову больного — и тотчас в болезни произошел кризис, а через короткое время он совершенно исцелился.
Пробыв семь лет послушником, Прохор в 1786 г. удостоился пострижения в иноческий образ. При этом ему было дано новое имя — Серафим. В следующем году он был посвящен в иеродиаконы и около шести лет беспрерывно служил в этом сане. В эти годы посещали его многочисленные видения: не раз видел он небесных ангелов, а однажды во время литургии удостоился увидеть самого Иисуса Христа в окружении множества ангелов С этого времени Серафим стал еще более искать безмолвия и чаще прежнего уходил для молитвы в Саровский лес, где для него была устроена пустынная келия. В 1793 г., после рукоположения в иеромонахи, он окончательно удалился в пустынь.
Келия, которую выбрал для себя Серафим, находилась в дремучем сосновом лесу, на берегу реки Саровки, верстах в пяти или шести от монастыря, и состояла из одной деревянной комнатки с печкой. Преподобный устроил при ней небольшой огород, а потом и пчельник. Невдалеке жили в уединении другие Саровские отшельники, и вся окрестная местность, состоявшая из возвышенностей, усеянная лесом, кустарниками и келиями пустынножителей, напоминала собой святую гору Афон. Все время Серафима проходило в непрестанных молитвах, чтении священных книг и телесных трудах. В будни он работал на своем огороде или на пасеке, а праздники и воскресения проводил в обители: слушал здесь литургию, причащался Святых Тайн и возвращался потом к себе.