100 великих спортсменов
Шрифт:
Прошел год. В 1959 году, едва приехав в Англию, я стала искать глазами этого рыжеволосого теннисиста. Казалось, ничто не изменилось в его жизни. Он по-прежнему покидал тренировочный корт лишь ненадолго. И по-прежнему на турнирах, предшествовавших Уимблдонскому, не одержал ни одной сколько-нибудь значительной победы. Да и жеребьевка в Уимблдоне не была для Лейвера благосклонной. Уже во втором круге ему предстояло встретиться с одним из главных претендентов на победу — шведом Куртом Нильсеном, который славился своей эффектной пушечной подачей. Даже знаменитый соотечественник Лейвера Кен Розуолл дважды проигрывал в Уимблдоне Нильсену, так и не приспособившись к его подаче.
В жизни многих теннисистов есть матч, который становится переломным в их спортивной карьере. Таким оказался для Роднея Лейвера его матч с Куртом Нильсеном. Несомненно, внутренне он был к нему готов. Хотя встреча не раз прерывалась из-за дождя, Лейвер одержал неожиданную для многих победу в трех драматических по накалу сетах. Именно после этого выигрыша Род Лейвер из старательного аутсайдера превратился в яркую теннисную звезду. С каждой последующей встречей крепла его уверенность в себе, он легко побеждал соперника за соперником и лишь в финале проиграл американцу перуанского происхождения Алексу Ольмедо.
Через полгода после этого Лейвер выиграл свой первый большой турнир — открытый чемпионат Австралии, затем вновь дважды был в финале Уимблдона, а в 1962 году заиграл так, словно до него вообще никто не умел играть. То был год его первого «Большого шлема».
Я наблюдала за многими выступлениями Роднея Лейвера, но весьма трудно рассказать обо всех достоинствах его игры. Если сказать, что он бьет из любого положения в любое место, искусно варьируя скорость полета мяча и его вращения, что умеет полностью сконцентрироваться на игре, что его работа ног идеальна, а вторая подача не менее опасна, чем первая, что, будучи левшой, он использует все преимущества левши, — это все равно не даст полного представления о виртуозной игре Лейвера.
Я никогда не видела теннисиста более быстрого, чем Лейвер; мячи, которые он доставал, для всех остальных были абсолютно безнадежными, из труднейших положений он умел отвечать неожиданно, резко, но всегда на необходимой грани обдуманного риска… В его игре как бы сконцентрировано все то лучшее, что привнесли в теннис его знаменитые предшественники…»
В наши дни Род Лейвер, давным-давно оставивший корт, в качестве почетного гостя бывает едва ли не на всех турнирах «Большого шлема». Любопытно, видит ли он среди теннисистов современности кого-то, кто сумеет выиграть все турниры за один сезон?
«Я — Пеле»
Пеле фотографировали больше, чем любую из кинозвезд или любого политика. Он абсолютный рекордсмен по количеству присвоенных званий почетного гражданина городов и стран планеты. О нем сложены стихи и песни, а миллионы неграмотных бразильских мальчишек стали изучать азбуку лишь для того, чтобы прочесть написанную им книгу с опять-таки весьма красноречивым названием «Я — Пеле».
Словом, Пеле — это Пеле, объяснять, кто это такой, никому не нужно. Имя его известно даже тем, кто не видел ни одного футбольного матча и не имеет четкого представления о правилах Великой игры (удивительно, но встречаются и такие). Пеле — это самая громкая слава, какую только можно представить.
Красноречива и история, приключившаяся в 1969 году с английской королевой Елизаветой II. Тогда она находилась с визитом в Бразилии, и в ее честь на стадионе «Маракана» состоялся футбольный матч. После него королеве предстояло вручить Пеле памятный кубок. Она сделала это очень быстро и отошла в сторону, но в огромной толпе фотографов, не успевших сделать должное количество снимков, раздались негодующие крики: «Королева, вернись! Стой рядом с Пеле!»
А вот его настоящее имя — Эдсон Арантис ду Насименто — помнят, пожалуй, не все. Что же касается прославленного прозвища Пеле, короткого и звучного, как и у многих других бразильских футболистов, никто не знает, что оно, собственно говоря, означает и как появилось на свет. Да и неудивительно, если этого не объяснит даже тот, кто его носит. Если прозвище Гарринча — это название одной из бразильских птичек, а Леонидас — это просто имя без фамилии, то Пеле никак не переводится ни с португальского, ни с любого другого языка. Есть, правда, различные версии, но сам Пеле однажды высказался на этот счет так:
«Я иногда подозреваю, что прозвища, особенно короткие, возникли и не без влияния наших комментаторов или же придуманы ими. Бразильский комментатор, рассказывающий о важном футбольном матче, производит впечатление пулемета, стреляющего истеричными очередями. Ему, конечно, очень помогает, если игроков зовут Пеле, Диди, Вава. Я не могу представить себе комментатора, который в своем репортаже произнес бы набор типичных бразильских имен: “Эдсон Арантес ду Насименто получает мяч от Себастьяна да Силва Тенорио Тейшейра Араужу и передает его Валдемару Мендес де Мораис Фильо, который обыгрывает Артура Рибейру Карвальо Жозе Брито и проталкивает мяч Рую Морейре Акасио Гимараенсу, а тот бьет головой…” Прежде чем комментатор успеет рассказать только об одном игровом эпизоде, пройдет добрая половина матча».
Но как бы то ни было, знаменитое прозвище сопутствует Эдсону Арантису ду Насименто с детских лет, когда он и мечтать не мог о тех вершинах славы, на которые ему предстояло взойти в не столь уж отдаленном будущем.
Детство Пеле, родившегося 21 октября 1940 года, отличалось от детства миллионов бразильских мальчишек разве только тем, что его отец тоже был профессиональным футболистом, но игравшим не в именитых, а заштатных, провинциальных клубах. Эдсон родился в трех сотнях километров от Рио-де-Жанейро, в городке Трес-Корасойнс бразильского штата Минас-Жерайс. Отец менял клубы, и семья часто переезжала с места на место, пока, наконец, не остановилась в Бауру, теперь ближе к другому бразильскому мегаполису — Сан-Паулу.
Жалованье игрока провинциального клуба было мизерным. Уйти в клуб получше отец не смог из-за случившейся некстати тяжелой травмы колена. Поэтому с семи лет мальчишке приходилось помогать семье, подрабатывая чисткой ботинок на вокзале. Старший приятель помог ему сколотить ящик-подставку, дядя купил щетку и гуталин. Но едва уходил последний утренний поезд, Эдсон бросал работу и мчался на пустырь, чтобы дотемна гонять с такими же босоногими мальчишками футбольный мяч, изготовленный по нехитрому способу, известному поколениям игроков из нищих семей, — старый носок туго набивался бумагой и перевязывался веревкой.
Первым чемпионатом, который выиграл Пеле (так его уже и называли), было городское первенство дворовых команд. После этого десятилетний футболист оказался в детской команде местного клуба «Бауру». Разумеется, за его успехами ревностно следил отец, ставший первым тренером в жизни Пеле.
Вместе с тем сын уже работал на обувной фабрике, и вовсе не исключено, что его ждала обычная судьба десятков тысяч юных футбольных дарований Бразилии, которые так и остались безвестными бедняками. Но Пеле невероятно повезло, когда детскую команду «Бауру» стал тренировать бывший игрок сборной Бразилии до Брито. Во-первых, именно ему Пеле обязан виртуозной техникой владения мячом. А во-вторых, в 1956 году, когда ему еще не исполнилось пятнадцати, Пеле, благодаря тренеру, оказался в клубе «Сантос» из Сан-Паулу.