100 великих супружеских пар
Шрифт:
На гастролях Таирову и Коонен почти никогда не удавалось побыть вдвоём. Когда же театр возвращался в Москву, на Таирова наваливалась уйма всяких дел и забот. Повидав целый ряд людей, познакомившись с театральной ситуацией в Москве, Александр Яковлевич возвращался в лоно семьи.
Несмотря на то что время артистов было занято и утром, и днём, и ночью, жизнь не замыкалась в стенах театра. Театральная Москва в то время вообще жила шумно. После спектаклей Таиров и Коонен часто бывали в Кружке искусства, который помещался в Старо-Пименовском переулке, в подвале. Там было тесно, шумно, обсуждались театральные новости, спорили, весело смеялись. Председателем
Год 1934-й был знаменательным в жизни Камерного театра — год его двадцатилетия. Празднование юбилея было отодвинуто с 25 декабря на 4 и 6 января.
Встречать Новый год Таиров и Коонен поехали в Кружок. Вернувшись домой, как всегда, зажгли на ёлке свечи и сидели до утра. После гремящего оркестра и шумных тостов тишина в доме располагала к душевному разговору. На пороге нового года Алиса Георгиевна любила оглянуться назад, вспомнить прошедшее: «Будущее всегда казалось мне таинственным, заглядывать в него я не решалась. У Александра Яковлевича был другой характер. Он не склонен был оглядываться на прошлое и всегда стремительно нёсся куда-то вперёд. В то время он был целиком поглощён замыслом спектакля „Египетские ночи“».
Война застала Камерный театр на гастролях в Ленинграде. Спешный отъезд в уже затемнённую Москву. В начале сентября состоялась премьера спектакля о войне — «Батальон идёт на Запад» Г. Мдивани. Только в эвакуации на Балхаше и в Барнауле театром было показано более 500 спектаклей.
Во время войны Таиров заболел острым воспалением печени. Положение было тяжёлым. В те дни все поражались мужеству режиссёра. Не считаясь с болезнью, с высокой температурой, вопреки запрещению врача подниматься с постели, он продолжал работать. Репетиции часто велись дома. Сидя в кресле, он работал с таким запалом, что это заражало и увлекало актёров. А потом, когда все расходились, Алиса Георгиевна тихонько напевала ему «Тёмную ночь» или «Прощай, любимый город» — песни, которые он особенно любил…
Послевоенные годы Камерного театра были очень драматичны. Перед Таировым стоял целый ряд серьёзных проблем. И одна из самых неразрешимых — репертуарная. К этому надо добавить трудности, переживаемые внутри самого коллектива: плохие сборы, закрытие актёрского училища при театре, обветшалое здание, требовавшее капитального ремонта.
Решение Комитета по делам искусств от 19 мая 1949 года об увольнении Таирова из Камерного театра было явно несправедливым. Вместе с ним театр покинула и Алиса Коонен.
В последний раз занавес Камерного театра закрылся 29 мая 1949 года. Шёл спектакль «Адриенна Лекуврёр». Алиса Георгиевна играла вдохновенно, самозабвенно. Тишина зала нарушалась порой сдержанными всхлипываниями, взрываясь безудержными аплодисментами. А затем в доме у них началась непривычная жизнь.
Вскоре они получили бумагу-приказ, где от имени правительства выражалась благодарность за многолетний труд, высоко оценивались достижения их обоих в советском театральном искусстве и предлагалось перейти на «почётный отдых, на пенсию по возрасту» (Таирову было тогда около 65-ти лет, Коонен — 59). Это был последний удар, который пришлось перенести Александру Яковлевичу. Вскоре начали замечать у него признаки болезни, быстро развивающейся. Очень горестно было видеть этого, всегда такого энергичного, человека погружённым в апатию.
9 августа 1950 года Камерный театр был переименован в Московский драматический театр имени А. С. Пушкина и тем самым фактически ликвидирован. Коонен писала: «…Как-то, вскоре после
Таиров умер 25 сентября 1950 года…
Она продолжала жить в том же доме. Тяжёлым ходом шагали дни, недели, месяцы. Наконец Алиса Коонен находит в себе силы вернуться к активной жизни. Она проводит творческие вечера, читает со сцены блоковские стихи, участвует в концертах, записывается на радио, пишет книгу воспоминаний. Но тоска по привычному, чётко организованному ритму жизни театра, со всеми его волнениями, радостями и неудачами таится где-то глубоко в подсознании и до конца дней не исчезнет.
Алиса Георгиевна Коонен пережила мужа почти на четверть века. Она умерла в 1974 году. А потом имущество супругов было выставлено на продажу.
Жорж Питоев и Людмила Сманова
В 1922 году Жорж и Людмила Питоевы приехали покорять Париж. Он — актёр и режиссёр, она — актриса. Жорж и его жена, уроженцы Тифлиса, говорили на французском языке с заметным акцентом. Это не помешало им завоевать любовь зрителей. Никого из самых любимых мастеров театра не называли по именам. Питоевы для парижан сразу стали Жоржем и Людмилой. И когда эти имена появлялись в заголовках газетных статей, все знали, о ком идёт речь.
Питоев, художник самобытный и непосредственный, был счастливым режиссёром, потому что работал с идеальной актрисой — Людмилой Питоевой, которую он мысленно «заставлял» проигрывать все роли в готовящемся спектакле и тогда понимал, как его ставить. Популярность Людмилы Питоевой была так велика, что когда Жоржа предупреждали о рискованности выбора той или иной пьесы, он отвечал: «Ничего, они придут смотреть Людмилу». И «они» действительно приходили.
Жорж, или на русский лад — Георгий Иванович Питоев родился 4 сентября 1884 года в богатой тифлисской семье. С ранних лет он больше всего интересовался математикой. Закончив гимназию, Питоев поступил в Московский университет. Через два года перешёл в Институт путей сообщения, увлёкся театром. В 1908 году, на одном из спектаклей Артистического кружка, присутствовала Вера Комиссаржевская. На следующий день она пришла к Питоевым и взволнованно стала уговаривать Жоржа посвятить себя театру. В составе труппы Передвижного театра Гайдебурова и Скарской он в течение пяти лет ездил по городам России и Сибири.
Родители его тем временем оказались в Париже. В конце 1913 года они приехали к Жоржу в Тифлис. Радость встречи вскоре сменилась горем — в феврале 1914 года скоропостижно скончалась мать. Отец почти насильно увёз потрясённого Жоржа в Париж.
Так кончился «русский период» театральной деятельности Питоева. Он не вернулся в Россию — этому помешала сначала встреча с Людмилой Смановой, затем — мировая война.
Людмила была дочерью крупного тифлисского чиновника Якова Сманова, в сорокалетнем возрасте женившегося на молоденькой хористке. По требованию отца, который стремился держать девочку подальше от эксцентрических выходок матери, её отдали в закрытое учебное заведение — Институт святой Нины. Здесь девиц из состоятельных семей обучали светскому обхождению, музыке, языкам, закону Божьему.