100 великих тайн Востока

Непомнящий Николай Николаевич

Самка «комодо» откладывает яйца в сентябре. Вылупившиеся варанчики весят меньше 100 г и в среднем достигают 40 см в длину. Они рождаются недоразвитыми и в первые годы часто становятся жертвами хищников, включая и собственных сородичей. Медленный рост продолжается в течение всей жизни, которая длится более 30 лет. Вараны острова Комодо, как все представители класса пресмыкающихся, родственны динозаврам, но не являются их прямыми потомками, как это часто считается, а имеют общего предка.

Варановые, вымершие 25 тысяч лет назад по всей Европе и Южной Азии, вероятно, достигали длины в 6 м и веса в 600 кг, а такая поздняя дата их исчезновения

с лица земли означает, что люди могли еще и встречать этих чудовищ.

Вараны с Комодо остановились на более скромных размерах.

Запад не знал о них до 1910 г., пока лейтенант Стейн ван Хенсбрюйк из голландской колониальной администрации не услышал местные истории о «сухопутном крокодиле». Голландцы, служившие на кораблях, чьи команды промышляли жемчуг, также передавали слухи о существах шести или даже семи метров в длину.

Ван Хенсбрюйк вскоре выследил и убил варана с более реалистичными размерами – 2,1 м и послал его фотографию и кожу Питеру А. Оуэнсу, директору Зоологического музея и Ботанического сада в Богоре на Яве. Оуэнс нанял двух охотников, которые поймали двух детенышей, каждого по метру длиной.

В 1912 г. увидело свет сочинение, в котором Оуэн поведал миру, что «на острове Комодо встречается представитель варановых необычного размера». Уже в 1926 г. местные правители и голландская администрация выработали план по защите этого вида.

Судьба варанов Комодо, живущих своей жизнью на маленьком уголке нашей планеты, удивительна. Они – часть той загадки, которая заставляла средневековых картографов помечать неисследованные территории на своих картах волнующей надписью: «Здесь живут драконы»…

Смертельно вкусная фугу

Вы ели когда-нибудь суп из фугу? Если нет, не переживайте. Для того чтобы есть фугу, надо быть очень храбрым человеком. И немножко японцем. Даже отчасти – камикадзе. Потому что фугу – очень ядовитая рыба, и едят ее только в Японии.

За пределами Страны восходящего солнца фугу не едят, напротив – выкидывают из сетей. Ее внутренности содержат вещество, которое в 25 раз превосходит по силе действия известный всем яд кураре и в 275 раз токсичнее цианидов. Если хоть малая доза этого яда попадет в организм человека, последует сильнейшее отравление, скорее всего – с летальным исходом. Больше всего яда скапливается в печени рыбы, которая считается главным деликатесом, и методика ее обезвреживания очень ненадежна.

Тем не менее миллионы японцев едят блюда, приготовленные из фугу руками опытных поваров, потребляя около 1500 тонн этой рыбы в год. Но иногда случается и такое: при полной ясности сознания вдруг немеют руки и ноги. Теряется координация движений. Голова работает четко, но человек не может говорить, не может даже дать знак окружающим о своей беде… Потом наступает мышечный паралич и, наконец, – остановка дыхания. Шестьдесят процентов случаев отравления рыбой фугу в Японии заканчивается смертью.

Мы вряд ли способны понять, почему японцы так любят фугу, – это скорее вопрос национального менталитета. Зато интересно проследить все, что связано с самой рыбой.

Неизвестно, когда именно в Японии стали употреблять в пищу это опасное создание, зато документально зафиксирован факт первого знакомства с нею европейцев. Это историческое событие имело место во время второго кругосветного плавания знаменитого английского мореплавателя Джеймса Кука.

В 1774 г. судно «Резолюшн» бросило якорь у только что открытого Куком острова, названного Новой Каледонией. Моряк, которому было поручено заботиться о провианте, выменял у туземцев странную рыбу, никем из экипажа до той поры не виденную. Находившиеся на борту натуралисты Дж. Рейнхолд Форстер и его сын Джордж описали и зарисовали рыбу, прежде чем кок унес ее разделывать на камбуз.

К счастью, процедура зарисовывания и описывания затянулась, и на стол были поданы лишь печень и икра, к которым тоже едва притронулись, поскольку они слегка протухли. Около трех или четырех часов ночи любознательные путешественники почувствовали слабость во всех членах, сопровождавшуюся онемением. Наконец полубесчувственных страдальцев настигла спасительная рвота, после чего всех бросило в пот, и они ощутили, что возвращаются к жизни. Наутро выяснилось, что одна из содержавшихся на корабле свиней, неосторожно угостившаяся потрохами рыбы, издохла.

Так состоялось знакомство человека Запада с фугу, иными словами, иглобрюхом, представителем семейства рыб из отряда сростночелюстных. Семейство носит множество названий: рыбы-собаки, иглобрюхие, четырехзубы, скалозубые… Фугу имеют не менее экзотических родичей: семейства кузовков, двузубых (они же – ежи-рыбы). Иглобрюх, обитающий в районе Гавайских островов, получил красивое прозвище «рыба-смерть»: его желчь использовалась для смазывания наконечников стрел, что делало смертельной любую царапину, нанесенную ими.

Рыба фугу

Анатомия иглобрюхов причудлива. Сросшиеся челюстные косточки образуют четыре пластинки – отсюда и название: четырехзубы; из-за этого их рот напоминает клюв попугая. Кожа покрыта шипами. Особенную эффективность оснастке иглобрюхов придает их способность раздуваться подобно надувному мячу, превращаясь в колючий шар. Будучи напуган или возбужден, иглобрюх втягивает воду (или воздух, ему все равно) в брюшные мешки – объем его при этом возрастает раза в три – и остается в таком состоянии, пока причина стресса не исчезнет. За содержимое своих мешков иглобрюх готов бороться до последнего – на раздувшуюся рыбу может встать взрослый мужчина, а та и не подумает выпустить воду.

Прочность кожи иглобрюха была замечена еще в древности. Например, в Древнем Египте его шкурку набивали травой и использовали в качестве мяча при игре в шары. По этой или по какой иной причине иглобрюхи были увековечены в древнеегипетских гробницах – их изображения встречаются на рельефах V династии, а это XXV–XXIV вв. до нашей эры!

Наиболее крупные иглобрюхи достигают в длину 1 м, по весу – 14 кг. Об их жизни в естественной среде известно не очень много. Предполагают, что они хищники, и их клюв – орудие нападения: им они дробят панцири крабов, вскрывают моллюсков, разгрызают кораллы. Используя брюшные мешки как мехи, ведут «пескоструйные работы» на дне, отыскивая добычу под слоем песка. Среди рыболовов ходят байки о том, как иглобрюхи перекусывают проволоку или проржавевшие рыболовные крючки. Известен случай, когда попавшая на разделочный стол рыба фугу не смирилась со своей участью и отхватила повару палец.