100 великих творцов моды
Шрифт:
Энтони Трайна, специализировавшийся тогда в основном на производстве одежде больших размеров, предложил ему место главного дизайнера. Как позднее будет рассказывать Норелл, Трайн дал ему возможность выбирать — или имя Норелла не упоминается, и тогда он получает большую зарплату, или упоминается, но тогда зарплата будет меньше. Норелл выбрал второй вариант, он и так слишком долго как бы и не существовал для мира моды, несмотря на все свои труды.
Они с Трайном должны были выпускать готовую одежду, но Норелл решил пойти по тому же пути, что и Высокая мода, то есть регулярно выпускать целые коллекции, а не отдельные модели, как это делали раньше. И, как будут о нём писать, «проложил таким образом мостик между высокой модой и прет-а-порте».
Его первая коллекция была показана в 1941 году. Впоследствии о ней писали так: «Главное, чего достиг Норелл своей первой же коллекцией, это
Так началась слава модельера Нормана Норелла, которая держалась десятилетиями, благодаря высочайшему качеству его работ, их изысканности, сравнимых с работами его парижских коллег, однако в то же время своеобразных. Когда его попросят описать свой вклад в моду, Норелл ответит, что особое внимание уделял деталям, ставя на них акцент. Например, он предпочитал небольшие круглые вырезы: «Я терпеть не мог вырезы. Мне казалось, что они делают женщин старше. Поэтому я начал делать маленькие воротнички в стиле Питера Пэна или же обходился вообще без воротников. Простой круглый вырез, без всякой ерунды… Мне кажется, одежда в результате стала выглядеть по-другому». И никаких изменений в последний момент, как это часто делали другие дизайнеры, — если уж он одобрял очередную модель, то её выпускали именно такой.
Его вдохновляли 1920-е, которые были одним из его самых любимых периодов в истории моды, морская тема (воспоминания о матросском костюмчике, который он носил в детстве), мужской костюм — преломившаяся в его творчестве профессия отца, мужского портного, и многое другое. Что бы ни создавал Норман Норелл, его требования к ткани, к крою, к деталям, к отделке были не менее высоки, чем если бы он работал в одном из парижских домов Высокой моды. Строгие платья из шерстяного джерси или роскошные, усыпанные блёстками вечерние платья «русалочьего» силуэта, костюмы, состоявшие из прямой юбки, жакета без рукавов и блузки с бантом, твидовые жакеты с атласными воротниками… Он полагал, что костюм не должен затмевать владельца и что внимание, если уж оно падает на костюм, должно быть сосредоточено лишь на чём-то одном. Норелл привнёс в прет-а-порте элегантность «от кутюр».
В 1960 году Энтони Трайна отошёл от дел по состоянию здоровья, и Норелл стал единоличным хозяином компании. К тому времени слава его вышла за пределы Америки, и уже парижские дома моды готовы были заимствовать его идеи. А Норелл считал, что уж если его модели копируют, то пусть хотя бы делают это правильно, и даже продавал желающим эскизы одной из своих самых популярных моделей.
Он был первым, кто предложил в 1961 году в качестве вечернего костюма комбинезон, с 1963 года начал выпускать женские брючные костюмы. Некоторые из его моделей принимали холодно, но только потому, что они опередили своё время… Как он говорил, «я полагаю, что можно продумать, каким, следуя логике и естественному ходу событий, будет следующее направление в моде».
Главным в его жизни была работа. Он общался в основном с близкими друзьями, отгораживаясь от блистательного, но шумного «высшего общества». Он часто бывал в школе Парсонс, помогая студентам, решившим посвятить себя моделированию одежды, постигать это искусство.
Будучи совершенно не амбициозным человеком, он стал «деканом американской моды» — основателем и первым президентом Американского совета дизайнеров моды, первым, кто получил премию «Коти». Список всех его наград был длинным, и, заметим, он принимал их, только если считал это уместным. Когда выяснилось, что судьи, присудившие ему одну из премий, даже не рассматривали работы претендентов, Норелл отказался от неё. Когда в 1963 году Руди Гернрайх, чьи модели были весьма смелыми, даже провокационными (так, изобретённый им купальник «монокини» полностью обнажал грудь), получил, как и он, премию Зала славы Коти, Норелл, в знак протеста, отослал свою обратно.
В 1972 году должна была состояться выставка его работ в Метропо-литен-музее, но ему не суждено было её увидеть. За день до открытия у него случился инсульт, а через десять дней Норман Норелл, один из самых влиятельных дизайнеров, которые когда-либо знали в США, скончался.
Что ж, его вполне можно было бы называть «отцом американской моды». Но к званиям он не стремился…
Норман Хартнелл
(1901–1979)
Чтобы описать его заслуги перед модой, наверное, лучше всего будет обратиться к словам той, которая имела возможность долгое время любоваться его работами вблизи — супруге
Норман Бишоп Хартнелл родился в 1901 году. Его будущая мать, Эмма, оставшись вдовой, вышла замуж за Генри Хартнелла; вместе с новым мужем они держали паб — сначала в центральном Лондоне, а затем в одном из пригородов, Стэтхеме, — именно там, и появился на свет один из самых прославленных британских кутюрье. Можно сказать, что название родительского паба, «Скипетр и корона», оказалось в какой-то мере пророческим… Семья была большой — четверо детей Эммы от первого брака, и двое от второго — Норман оказался самым младшим. Что ж, ему повезло — симпатичного малыша обожали и баловали все, и родители, и брат, и сёстры. Родительский бизнес считался не очень почтенным занятием, зато он был достаточно прибыльным, так что Хартнеллы вскоре переехали в Суссекс, где Генри занялся оптовой торговлей алкоголем. Доходов хватало на то, чтобы дать детям приличное образование.
"Мой интерес к моде появился вместе с коробкой цветных карандашей», — вспоминал позднее Норман. «Все мои учебники по математике, геометрии и алгебре были сплошь изрисованы — эскизами платьев и подобиями портретов тогдашних ведущих актрис. Я покупал и тщательно изучал так много открыток с их изображениями, что потом мог рисовать их самих или их наряды по памяти». Помимо рисования, он увлекался музыкой, пением, участвовал в школьных театральных постановках, а затем, когда в 1919 году поступил в Кембриджский университет, в Магдален-колледж, жизнерадостный характер, обаяние и, главное, интерес к искусству помогли ему найти своё место в кругу студентов, большую часть которых составляли представители богатых и знатных семей.
Норман Хартнелл
Норман, как предполагалось, должен был изучать там языки, однако на самом деле он уделял внимание не столько учёбе, сколько театру, став членом кембриджского театрального клуба. «Я пытался быть полезным, рисуя афиши и программки, делая декорации и костюмы». Он так увлёкся всем этим, что забросил учёбу, и в результате, когда отец отказался вносить плату за очередной учебный год, полагая это не очень осмысленным, Норман покинул Кембридж, так и не получив диплома. Однако нельзя сказать, чтобы он потратил в университете время совсем уж даром — именно там проявился его талант, пусть и не в области языков, и не в архитектуре (о таком будущем он тоже подумывал). Когда в 1922 году клуб отправился в Лондон, чтобы там, в одном из театров Вест-Энда, представить один из своих спектаклей, поставленный по мотивам знаменитой «Оперы нищих», который оформлял Норман, великолепные костюмы привлекли внимание даже искушённой лондонской публики, а колумнистка «Ивнинг Стандард» даже написала: «Мне бы не хотелось давать студенту советы по поводу его будущего, но костюмы «Оперы уборщиц» кембриджского театрального общества «Футлайтс» [т. е. «Огни рампы»] заставили меня задуматься о том, уж не собирается ли мистер Хартнелл покорить лондонских дам своими незаурядными нарядами».
Что ж, именно это он и решил сделать, и устроился работать в один из лондонских домов моды. Однако… «Опыт, который я получил, работая в течение трёх месяцев, убедил меня в том, что я не хочу быть портным. Я никогда не считал себя таковым, и не считаю сейчас. Я дизайнер!» — писал он позднее в своей автобиографии. Более того, в доме Люсиль, где он работал, воспользовались его эскизами и опубликовали их, не указав авторства, так что Норман подал в суд и выиграл дело. Однако ему стало ясно, что дальше он хочет двигаться самостоятельно. И весной 1923 года, в день святого Георгия Победоносца, покровителя Англии, открыл собственный салон. Матери к тому времени уже не было в живых, но отец, сестра Филлис и некоторые из его друзей активно поддержали молодого человека, веря в его талант. И весной 1924 года начинающий модельер Норман Хартнелл представил свою первую коллекцию. Тогда и зародилась традиция — каждому костюму и платью давать своё собственное имя, что и соблюдалось на протяжении всех долгих лет существования его дома.