100 великих заговоров и переворотов
Шрифт:
В ходе подготовки к выборам промотавшийся аристократ Квинт Курий, желая произвести впечатление на свою любовницу, сообщил ей, что он вместе с Катилиной готовит заговор, а от нее слух о намерениях Катилины и его окружения распространился по всему городу. Это и было, как считает древний историк Саллюстий, главной причиной, изменившей отношение знати к кандидатам. В результате Катилина вновь проиграл, а консулами на 63 год были избраны Цицерон и Гай Антоний.
После поражения на консульских выборах на 63 год, Катилина начинает готовиться к консульским выборам на 62 год Правда, наряду с этим он вербует новых участников заговора, заготовляет оружие, снабжает деньгами Манлия, который должен был собрать войско в Этрурии
Выступая перед своими сторонниками, он говорил — государство попало в полную зависимость от олигархов, а мы превращены
Он действует в рамках закона, что заставляет Цицерона занимать выжидательную и осторожную позицию.
Однако, чем ближе подходил срок новых выборов, тем напряженнее становилось положение. Речь шла о соревновании четырех претендентов Катилины, юриста Сульпиция Руфа, видного военачальника Лициния Мурены и Децима Юния Силана В ходе предвыборной кампании Сульпиций Руф снимает свою кандидатуру.
Такой неожиданный оборот дела значительно повышал шансы Катилины. Но чем энергичнее он добивался консульства, тем более настойчиво распространялись по городу порочащие его слухи Говорилось, что он собирается привести на выборы сулланских ветеранов из Этрурии, что снова проводятся тайные собрания заговорщиков, что подготовляется убийство Цицерона. Дабы доказать, что ничем противозаконным он не занимается и, в частности, против Цицерона не злоумышляет, Катилина соглашается жить под наблюдением в доме Цицерона
И все-таки дело доходит до открытого разрыва Катилины с сенатом. На одном из заседаний Катон заявил о своем намерении привлечь его к суду. В ответ на это Катилина произнес весьма неосторожную и «дерзкую» фразу: если, мол, попытаются разжечь пожар, который будет угрожать его судьбе, его благополучию, то он потушит пламя не водой, а развалинами
Цицерон счел возможным перейти к более решительным действиям. На заседании сената 20 октября 63 года он поставил вопрос об опасности, угрожающей государству, и предложил в связи с этим отсрочить проведение избирательных комиций. На следующий день сенат заслушал специальный доклад консула о создавшемся положении, причем в конце доклада Цицерон обратился непосредственно к Катилине, предлагая высказаться по поводу предъявляемых ему претензий и обвинений К крайнему удивлению и даже возмущению присутствующих сенаторов, последний вызывающе заявил, что, по его мнению, в государстве есть два тела: одно — слабое и со слабой головой, другое же — крепкое, но без головы; оно может найти свою голову в нем, Катилине, пока он еще жив.
После этого заявления Катилина демонстративно — а по словам Цицерона, с ликованием — покинул заседание сената. Впечатление, произведенное его словами, было, видимо, настолько велико, что сенаторы тотчас же вынесли решение о введении чрезвычайного положения и вручили консулам неограниченные полномочия по управлению государством. Это была крайняя мера, к которой в Риме прибегали лишь в исключительных случаях.
Через несколько дней после этого заседания были все же созваны избирательные комиции. Откладывать их на еще более поздний срок уже не было возможности, зато Цицерон постарался сделать все, чтобы оправдать декрет сената о чрезвычайном положении. Марсово поле, на котором происходило собрание, было занято вооруженной стражей. Сам консул, желая подчеркнуть грозившую лично ему смертельную опасность, явился на выборы в панцире платах. Однако выборы прошли спокойно. Катилина снова был забаллотирован; консулами на 62 год избрали Децима Юния Силана и Луция Лициния Мурену. Таким образом, четвертая по счету попытка Каталины добиться консульства законным путем снова окончилась провалом.
И только теперь Катилина вступает на иной путь борьбы. Он собирает заговорщиков и сообщает им, что намерен лично возглавить войска, собранные в Этрурии одним из его наиболее ярых приверженцев — Гаем Манлием. Два видных участника заговора заявляют о своей готовности завтра же расправиться с Цицероном. Но покушение это не удается: предупрежденный осведомителями, Цицерон окружил свой дом стражей, а заговорщикам, когда они явились к нему с утренним визитом, было отказано в приеме.
8 ноября было снова собрано экстренное заседание сената, в котором вместо обычного доклада Цицерон выступил с эффектной речью. Это была
Выступая на следующий день, 9 ноября, со своей второй речью перед народом, Цицерон сразу заявил: «Он ушел, он удалился, он бежал, он вырвался!» В этой речи перечислено шесть разных категорий сторонников Катилины. Первая категория — это те, кто, несмотря на огромные долги, владеет крупными поместьями и не в состоянии расстаться с ними. Вторая — те, кто, будучи обременен долгами, стремится все же к достижению верховной власти и почетных должностей. Третья — в основном разорившиеся колонисты, ветераны Суллы. Четвергая, самая пестрая, смешанная по составу — это люди, безнадежно залезшие по тем или иным причинам в долги и находящиеся под вечной угрозой вызова в суд, описи имущества и т. п. Пятая — всякого рода преступные элементы, которых не вместит никакая тюрьма. И наконец, последняя, шестая категория — преданнейшие приверженцы и любимцы Катилины, т. е. щеголи, бездельники и развратники из среды «золотой молодежи».
А Катилина, прибыв в лагерь Манлия в Этрурии, присвоил себе знаки консульского достоинства. Тогда сенат объявляет его и Манлия врагами отечества и поручает консулам произвести набор армии.
В декабре, последнем месяце пребывания у власти консулов 63 года, развитие событий, именуемых заговором Катилины, принимает трагический оборот. Заговорщики, оставшиеся в Риме без своего вождя, не пали духом. Заговор возглавил Публий Корнелий Лентул. Ему якобы было предсказано, что он тот третий представитель рода Корнелиев — до него уже были Цинна и Сулла, которому уготована «царская власть и империй» в римском государстве. Был разработан следующий план действий: народный трибун Луций Бестиа выступит в комициях с резкой критикой деятельности Цицерона, возлагая на него ответственность за фактически уже начавшуюся гражданскую войну, что и послужит сигналом к решительному выступлению. Большой отряд заговорщиков во главе со Статилием и Габинием должен поджечь город одновременно в 12 местах; Цетегу поручается убийство Цицерона, а ряду молодых участников заговора из аристократических семей — истребление их собственных родителей.
В это время в городе находились послы галльского племени аллоброгов. Они прибыли в Рим с жалобой на притеснения магистратов и действия публи-канов, сумевших довести общину аллоброгов почти до полного разорения. У Лентула возникла идея привлечь это галльское племя к участию в заговоре, и он поручает одному из своих доверенных людей вступить в соответствующие переговоры с послами.
Сначала представителю Лентула как будто удается соблазнить послов щедрыми посулами. Но, поразмыслив, аллоброги сообщили об этом предложении своему лидеру Фабию, Санге, а тот немедленно доложил обо всем Цицерону. Последний разработал хитроумный план: для получения доказательств послы, по наущению Цицерона, попросили от главарей заговора письма для своих вождей. Лентул, Цетег, Статилий и Габиний охотно вручили компрометирующие их документы послам-аллоброгам.
Все последующее было разыграно как по нотам. Когда в ночь на 3 декабря аллоброги с сопровождавшим их представителем заговорщиков Титом Воль-турцием пытались выехать из Рима, они по распоряжению Цицерона были задержаны и доставлены обратно в город. Имея теперь на руках документальные доказательства антигосударственной деятельности заговорщиков, Цицерон распорядился об их аресте.
На утреннем заседании сената заговорщикам был учинен допрос. Тит Воль-турций, допрашиваемый первым, сначала все отрицал, но, когда сенат гарантировал ему личную безопасность, охотно покаялся и выдал всех остальных. Аллоброги подтвердили его показания; с этого момента арестованные главари заговора оказались в безвыходном положении. Сначала речь шла о четырех: Лентуле, Цетеге, Габиний и Статилий, но затем к ним был присоединен некто Цепарий, который, по планам заговорщиков, должен был поднять восстание в Апулии.