100 знаменитых чудес света
Шрифт:
Постепенно на месте разрушенного квартала поднялся архитектурный комплекс. Особенно бережно восстанавливали Старый город, причем он оказался более похожий на средневековый оригинал, чем предвоенный.
В центре Замковой площади стоит колонна польского короля Сигизмунда III Вазы. Говорят, что российский царь Петр I во время посещения Варшавы был так восхищен этой колонной, что у него появилась идея украсить ею строившийся Петербург. Тогдашний польский король Август II, узнав о желании молодого российского самодержца, подарил ее Петру, и единственная причина, по которой эта колонна не стоит сейчас где-нибудь в Санкт-Петербурге, это то, что правители просто не нашли подрядчиков, которые могли бы осуществить перевозку такого объекта. Так что колонна Сигизмунда осталась
В кафедральном соборе Святого Яна хоронили лучших сыновей Польши. В Пантеоне собора покоятся знаменитые поляки, народные герои: князья мазовецкие, последний король Польши Станислав Август Понятовский, композитор и политический деятель Игнаций Падеревский, первый президент Польши Габриэль Нарутович, лауреат Нобелевской премии в области литературы Генрик Сенкевич.
С площади берет начало так называемый Королевский тракт — он ведет от Королевского замка, резиденции польских королей, к величавому королевскому дворцу в Вилянове на окраине города, бывшей резиденции короля Яна III Собеского. Это самая главная артерия города, где выстроились в линию галереи, музеи и исторические здания, включая церковь Святой Анны, в которой польская шляхта приносила присягу королю. Вдоль этого пути стоят королевские сады Лазенковского парка, где раскинулось поражающее своей красотой озеро и в тенистой зелени гуляют павлины и утки, бегают ручные белки. Одно из прекраснейших сооружений XVIII века — Дворец на Воде, летняя королевская резиденция. Здесь же памятник знаменитому композитору Фридерику Шопену, рядом с которым летом под открытым небом известные музыканты дают концерты классической музыки.
Но варшавяне не забыли страшных страниц истории своей столицы. Когда-то весь Старый город окружала крепостная стена. Сегодня от нее сохранились лишь небольшие участки. В основном стена оставлена в том виде, в котором она была после Второй мировой войны. У одного из участков стены стоит памятник Маленькому Повстанцу — мальчику в каске и с автоматом. Мемориал увековечивает память малолетних защитников Варшавы и просто детей, погибавших в боях за нее вместе со взрослыми. Недалеко стоит камень, привезенный из Катыни, с места массового расстрела пленных польских офицеров.
На площади Юзефа Пилсудского когда-то стоял Саксонский дворец и православный храм, воздвигнутый в честь трехсотлетия династии Романовых. После обретения Польшей независимости храм разобрали, перенесли иконы и святыни в другую православную церковь, а на месте здания сделали площадь. Одну из арок храма оставили и превратили в монумент неизвестного солдата — памятник всем польским солдатам, погибшим за свою Отчизну. На колоннах, расположенных рядом, перечислены все войны и битвы, в которых Польша когда-либо принимала участие за свою тысячелетнюю историю. У самого памятника стоит почетный караул и горит вечный огонь. Ни в одном европейском городе нет такого количества мемориальных надписей, напоминающих потомкам о зверстве нацистов в Польше.
Не все памятные места Варшавы питают чувство национальной гордости поляков. После войны было возведено много «советских» памятников, однако большинство из них уже убраны.
Несколько лет назад разгорелся спор о том, что делать с варшавским Дворцом культуры и науки — родным братом московских сталинских высоток. Рассказывают, что после войны Сталин предложил польскому правительству на выбор два подарка — либо метро, либо высотку. В Польше выбрали высотку. Долгое время это было единственное высокое здание Варшавы. После долгих споров власти столицы не стали даже убирать окружающие здание статуи на рабоче-крестьянскую тематику. Более того, в 2005 году пышно отметили 50-летие колоссального здания. А в начале XXI века на Дворце культуры и науки были установлены Часы тысячелетия. Эти часы попали в Книгу рекордов Гиннесса как самые высокие башенные часы в мире, так как расположены на высоте 165 метров.
Несмотря на все свои потери, Варшава живет благодаря своим жителям, беззаветно влюбленным в столицу, и своей покровительнице — Сиренке, о которой
Жили давным-давно в Балтийском море две сестры-русалки. Однажды решили они повидать мир. Одна сестра поплыла на запад, в сторону Дании. Дальнейшая ее судьба известна всем. В порту Копенгагена можно видеть печальную русалочку, сидящую на камне. Другая сестра мимо приморского Гданьска заплыла в Вислу. В небольшой деревушке, на месте которой стоит Варшава, русалку выловили и хотели съесть рыбаки. Но когда Сирена запела, рыбаков очаровал ее голос и они отпустили русалку. Пораженная красотой берегов Вислы и добротой местных жителей, Сирена осталась здесь жить. Каждый день морская дева пела для местных рыбаков свои чудесные песни.
Однажды богатый и невероятно жадный купец, решив заработать на волшебном пении русалочки, поймал ее и посадил в клетку. Но, узнав об этом, весь окрестный люд, рыбаки и фермеры пришли к русалке, уже ставшей их любимицей, на помощь. Вновь оказавшись на свободе, Сирена поклялась защищать и оберегать Варшаву и всех ее жителей от любых бед и напастей. С тех пор в самом центре Старого города стоит бронзовый памятник Сиренке, а благодарные варшавяне изображают ее на своем гербе. Но самая красивая Сиренка стоит все-таки рядом с Вислой.
«Opera House» в Сиднее — чудо XX века
Сиднейский оперный театр — единственное здание XX века, вставшее в один ряд с такими великими архитектурными символами XIX столетия, как Биг-Бен, статуя Свободы и Эйфелева башня. Наряду с Айя-Софией и Тадж-Махалом это здание принадлежит к высшим культурным достижениям последнего тысячелетия.
Многие считают Оперный театр в Сиднее великолепным образчиком «застывшей музыки», о которой говорил Гете. Другие видят в нем выброшенного на сушу белого кита; галеон, отплывающий в волшебную страну эльфов; девять ушей, прислушивающихся к ангельскому пению; девять играющих в футбол монашек…
Подобно всем истинным шедеврам, сиднейский Оперный театр уникален и похож лишь на себя самого. Правда, восторг вызывает, как правило, внешний вид театра, а вот интерьеры не поражают ни оригинальностью, ни техническим совершенством. Почему так произошло? Дело в том, что здание проектировал один человек, датский архитектор Йорн Утцон, а его интерьер — запутавшаяся комиссия, которую австралийский критик Филип Дрю назвал «сборищем ничтожеств».
Оперный театр был придуман британцами. В 1945 году в Австралию прибыл сэр Юджин Гуссенс, скрипач и композитор, который был приглашен Австралийским комитетом телевидения и радиовещания в качестве дирижера для записи концертного цикла. Гуссенс обнаружил, что в Сиднее нет музыкального театра. И вместе с Куртом Лангером, архитектором родом из Вены, он начал искать место, где можно было его построить. Они остановили свой выбор на скалистом мысе Беннeлонг Пойнт близ кольцевой набережной — узловой точке, где горожане пересаживались с паромов на поезда и автобусы. На этом мысе, названном в честь австралийского аборигена, друга первого сиднейского губернатора, стоял Форт Макуори, поздневикторианская подделка под старину. За его мощными стенами с бойницами и зубчатыми башенками скрывалось центральное трамвайное депо.
Гуссенс счел найденное место идеальным. В мечтах он уже видел огромный зал на 3500–4000 зрителей и стал искать поддержки у представителей австралийских властей и интеллигенции. Первым сторонником театральной идеи стал Г. Ингем Ашуэрт, бывший британский полковник, профессор архитектуры Сиднейского университета. Ашуэрт познакомил Гуссенса с Джоном Джозефом Кейхиллом, потомком ирландских иммигрантов, которому вскоре суждено было стать лейбористским премьером Нового Южного Уэльса. Знаток закулисной политики, мечтающий нести искусство в массы, Кейхилл обеспечил замыслу аристократов поддержку австралийской общественности — многие и по сию пору называют Оперный театр «Тадж-Кейхиллом». Он привлек к делу еще одного любителя оперы — Стена Хавиленда, главу Сиднейского управления водного хозяйства.