100 знаменитых памятников архитектуры
Шрифт:
Все двадцать две главы подчинены единству целого и законам строго выверенной архитектурной системы. Если долго и пристально смотреть на Преображенскую церковь, то в какой-то момент появляется почти физическое ощущение движения. Оно начинается с сопоставления убывающих масс трех восьмериков и нарастает от двухступенчатых прирубов к верхним ярусам и к центральной главе. Нерушимая громада куполов обретает ритмичную поступь, и от одного яруса к другому по плавным очертаниям луковичных глав она непрерывно устремляется ввысь. Зодчим удалось избежать впечатления однообразия и монотонности ярусов и глав. Главы всех четырех ярусов отличаются одна от другой, причем довольно значительно. Главки первого нижнего яруса больше главок второго; главы третьего, среднего яруса больше глав первого и четвертого ярусов; главки верхнего, четвертого яруса меньше всех других, и наконец последняя, самая большая центральная глава дает завершающий композиционный акцент, отмечая наибольшую высоту всего сооружения. Только большой мастер был способен найти эту смену объемов, добиться такого разнообразия и живописности всего строя церкви.
«Двадцатистенный» план предопределил еще две особенности Преображенской церкви – центричность и высотность всей ее композиции. Откуда ни смотреть на эту церковь, отовсюду она выглядит в общих чертах одинаковой, или, как говорят специалисты, всефасадной. Принцип центричности, высотности и всефасадности проведен здесь последовательно и с большим мастерством, начиная с самого выбора плана «круглой церкви о двадцати стенах» и заканчивая каждой деталью ее пирамидального верха. Сравнительно низкий массив галереи-паперти, охватывающий большой восьмерик и его прирубы, служит как бы пьедесталом для высокого и стройного столпа ажурного многоглавия.
Сооружая Преображенскую церковь, ее строители думали не только о красоте. Не меньше внимания они уделяли и технической стороне дела, от которой, в конечном счете, зависела долговечность этого неповторимого сооружения. В борьбе против извечных враждебных сил природы – дождя и сырости – в народном деревянном зодчестве сложились не только технические, но и архитектурно-художественные традиции. Многие детали и части зданий, которые принято считать чисто декоративными, в действительности выполняют весьма ответственные защитные функции.
К примеру, путь дождевой капли от креста центральной главы до земли наглядно показывает утилитарное значение некоторых, казалось бы, декоративных деталей Преображенской церкви. С лемешины на лемешину, с главки на бочку, с бочки на полицу, с полицы на водотечник, с одной полицы на другую, с яруса на ярус, с уступа на уступ. Все это продуманная до мелочей техническая система водоотвода и защиты от осадков. А если капли дождя все же проникнут через крышу, то на этот случай внутри восьмерика предусмотрена вторая – двускатная, сделанная из толстых тесаных досок, слоя бересты и обрешетки под бересту. Под стыком ее скатов в желобе находится наклонный долбленый лоток, по которому стекающая вода (если она проникнет внутрь) отводится наружу.
По своему назначению Преображенская церковь принадлежит к так называемым летним, или холодным храмам. Службу в ней проводили в особо торжественных случаях и в дни местных престольных праздников, да и то лишь в течение короткого северного лета. В плане самой конструкции церкви это означает, что ее сруб сложен «насухо», без прокладки пазов мхом или паклей; что у нее нет зимних рам и двойных дверей, утепленного пола и потолка.
Кроме Преображенской церкви, в Кижах сохранились еще Покровская церковь и колокольня, состоящая из четверика, восьмерика и шатрового «звона». Но колокольня построена уже не в традициях народного творчества, то есть «как красота и мера показывают», а по проекту, составленному епархиальными инженерами и утвержденному в Олонецкой губернской канцелярии.
Своеобразной красотой отличалась и рубленая бревенчатая ограда, окружавшая обе церкви, колокольню и кладбище, и входившая в архитектурный ансамбль едва ли не каждого северного погоста. Но до наших дней она не дошла. От нее сохранился лишь каменный фундамент, на котором уже гораздо позже выросла новая ограда, сложенная из валунов.
РУССКОЕ ЗОДЧЕСТВО
Архитектурные памятники Москвы
Красная площадь
Любой архитектурный ансамбль является и наслоением исторических эпох, и коллективным творчеством, своеобразным соревнованием зодчих, каждый из которых добавляет в сложившееся архитектурное пространство собственное видение художественных задач. Так, площадь Св. Марка в Венеции строилась более 600 лет; ансамбль площади и собора Св. Петра в Риме складывался начиная с 1506 г., а работали над ним знаменитые итальянские архитекторы Браманте, Рафаэль, Микеланджело, Бернини; Лувр формировался почти 300 лет и т. д.
Не менее богата история и Красной площади, главного ансамбля сначала Московии, затем СССР и наконец Российской Федерации. Первоначально она называлась Пожаром, то есть «Очищенная огнем», поскольку частые пожары порой сметали с лица города все деревянные строения. Проходили годы, дубовые стены Кремля, возведенные при Иване Калите, были заменены Дмитрием Донским на белокаменные, и в 1368 г. скромная рыночная площадь приобрела торжественный и величавый вид.
Разумеется, это было только началом долгой архитектурной истории Красной площади. В середине 80-х годов XV в. в Москве разворачивается большое строительство: возводятся новые кирпичные стены и башни на месте обветшалых укреплений Дмитрия Донского. Старые хроники сохранили имена зодчих, принимавших участие в обновлении Кремля, – Антон и Марко Фрязины, Пьетро Антонио Солари, Алоиз Фрязин-старший. Прибывали также мастера из Пскова, Новгорода, Твери и Владимиро-Суздальского княжества.
Самая древняя часть современного ансамбля – восточная стена Кремля с Фроловской (Спасской), Боровицкой и Безымянной (Сенатской) башнями, построенными в 1491–1503 годах. Позже к ним добавилась Константино-Еленинская башня. Через ворота самой красивой Фроловской башни въезжали в Кремль цари, митрополиты, иноземные послы, а по большим праздникам шествовали торжественные процессии. А вот через Никольские ворота шли все сообщения с торгово-ремесленными посадами, расположенных в Кремле многочисленных боярских дворов, церквей, монастырских подворий, царской и боярской челяди.
После разрушительного пожара в конце XV в. большая территория возле Кремлевской стены выгорела, но застраивать ее не стали. Так между стеной и торгом образовалось широкое пространство, которому и предстояло стать Красной площадью.
В 30-е годы XVI в. напротив Фроловских (Спасских) ворот был сделан невысокий круглый помост из кирпича, названный Царевым, или Лобным местом. Помост этот должен был служить трибуной для оглашения царских указов, местом для выступления властей перед народом, а также для религиозных обрядов. Расположено Лобное место на крутой возвышенности – «взлобье». В православной Москве оно символизировало иерусалимскую гору Голгофу, на которой был распят Иисус Христос. Голгофа в переводе с древнееврейского означает «голова», «лоб». По церковному преданию, на Голгофе был похоронен Адам, и стекавшая кровь распятого Христа омыла его череп, искупив первородный грех человека.