1000 и 1 жизнь 2
Шрифт:
Вот ей как раз было полезно, дар ее Сергей пробудил, но специализацию не определил. Сам он, конечно, согласился, чтобы приблизиться к Гамильтону, посмотреть на него вживую.
Затем они прошли внутрь, оказавшись в огромном холле, стены которого были увешаны портретами. Выпускники БАМ, добившиеся выдающихся успехов. Венчал все портрет самого Гамильтона, лысого, в турецкой феске, словно бы сверливший глазами Сергея.
Из холла они прошли в тот самый общий зал, оказавшийся неожиданно огромным.
— Богатый год на новичков, —
Сергей, как ни странно, все понял, а также постарался скрыть удивление. Тренировки перед приемом в мэноре неожиданно пригодились, вспомнились и сами собой вступили в действие. Лицо застыло, взгляд стал слегка надменным.
— Не бойся, — шепнул он Дэбби, подхватывая ее под руку, — никто не принуждает тебя общаться с Дунканом.
— Простите, милорд, — прошептала та в ответ.
— Смелый шаг, в свете твоего положения, — подмигнул Дункан и протянул руку Саманте.
Та вцепилась, прижалась. Бетти посмотрела на Барри, но предлагать ему руку не стала.
— Особенно, если не знать, что я дал клятву не жениться на Дэбби, — отозвался ему в тон Сергей.
Дункан изобразил на лице легкое удивление, затем понимание, потом протянул руку, словно приглашая в зал. Они вошли, первокурсники, топтавшиеся за их спинами, не смея сдвинуть с места Главу одного Священного Рода и наследника другого, хлынули следом. Бетти слегка поморщилась, но промолчала.
Столики, с напитками и сладостями, были расставлены так, что места для Священных Родов оказывались в середине, ближе всего к огромному подиуму. Там тоже стояли столы, для преподавателей, судя по замечанию Дункана:
— Гидеон уже здесь, — и в голосе слышалось недовольство, — как всегда. Бетти.
— Я помню, — кивнула та.
— Профессор Гидеон преподает любовную магию, — пояснил Дункан остальным, — и не упускает случая попрактиковаться. Особенно на младых первокурсниках, неопытных и не имеющих защит.
— Первокурсниках? — переспросил Сергей, садясь.
Взгляд его устремился на Гидеона. Тот сидел, чуть развалясь, демонстрируя чуть рыхлое, но все равно очаровательное тело. Локоны золотистых волос обрамляли прекрасное лицо… и Сергей моргнул, скривился в отвращении. Гидеон, поедающий мороженое из вазочки, не заметил его реакции.
— И первокурсницах, — добавил Дункан. — Как говорит Гидеон «мальчик, девочка, для любви нет разницы, ей покорны все».
«Папа — мак. Чоловиг», неожиданно загрохотал в памяти Сергей голос Руперта Огра. Гидеон?
— Именно поэтому едва не разразился скандал с кентаврами, — с пошловатой усмешкой добавила Саманта. — Да и с гарпиями была история.
Сергей же подумал, что не Саманте — с ее рассказами о превращении в жеребца — порицать профессора таким. Но промолчал, старательно вживаясь в роль Главы Священного Рода. Возможно, отчасти он пытался подражать Дункану.
Раскланялся с проходившими мимо Ивори.
Лагранжи, мазнувшие его злобными взглядами, не стали, впрочем, кричать о кровной мести. Сам Гарольд тоже не стал поднимать шума из-за замеченных Кроу, еще одних кровников Чопперов. Невольно поискал взглядом третьих (и последних) кровников — Хаксли — но не нашел. Вместо этого встретился взглядом со старшей дочкой Дайсонов, которая облизала губы, чуть подалась вперед.
Гарольд чуть склонил голову и отвернулся.
— Мне страшно, — прошептала Дэбби.
— Пересядем дальше от Малькольмов? — спросил Сергей, оглядываясь.
Зал уже почти заполнился — судя по словам Дункана, он расширялся под количество людей в нем. Надо полагать, захоти Гарольд пересесть, появился бы еще один столик или еще чего.
— Нет, нет, этот страшный профессор, Гидеон, так и сверлит меня взглядом, я боюсь поддаться.
Гарольд развернулся, встретился взглядом с Гидеоном. Тот расплылся в широкой очаровательной улыбке, вскинул бокал, словно салютуя Гарольду. Очарование его, впрочем, разбилось и осыпалось с Гарольда, как там говорил дядя Альфард «такой потенциал — сам по себе защита».
— Я поговорю с ним, — пробормотал Сергей, подозревая, что именно это и было причиной взгляда профессора любовной магии.
Слова «любимчик преподавателя» неожиданно заиграли новыми, тревожными смыслами.
— О, сейчас начнется, — сказал Дункан, указывая вбок.
Сергей тоже посмотрел туда, отметив, что места за столами преподавателей почти все уже заполнились.
— Одноглазый Грег прибыл, — подсказал Дункан. — Он всегда прибывает незадолго до Гамильтона.
— Мне кажется, у него оба глаза на месте, — ответил Сергей, разглядывая прибывшего.
Шрамы, слегка сероватые волосы, словно под цвет глаз, ну и что?
— Это не глаз, а техномагический имплант, — подсказала Саманта. — А если бы мы сидели ближе, то услышали звяканье его протезов — ноги и руки, и что там ему еще заменили. Он лучший боевик Империи, после Гамильтона, конечно, так что присмотрись, братец — тебе еще учиться под его руководством.
Сергей посмотрел еще раз, Грег оскалился в ответ сталью зубов. Невидимое перышко пощекотало тело Гарольда, Грег оскалился еще раз.
— Добро пожаловать в Британскую Академию Магии! — загремело со всех сторон.
Пока Сергей отвлекался на преподавателя боевой магии, вокруг вспыхнули экраны, воздух заполнился магией и звуком. Голосом Гамильтона, вещающим вживую с трибуны между столами преподавателей, и с трехмерных экранов, подавляя все вокруг.
Сергей так и впился в него глазами, жалея, что не прихватил с собой оружия. В этом шуме выстрела никто не заметил бы, а достать Гамильтона было так легко, так просто. У Сергея был «пистолет» — палочки — но он не владел заклинаниями. Как-то идея «посмотреть на Гамильтона» подменила собой настоящую цель — убить Гамильтона.