1000 и 1 жизнь
Шрифт:
В голосе Сергея звучал сарказм, но он уже ничего не мог с собой поделать. Достали.
– Это к Гарриэт, — тут же отмахнулся дядя. — И… кто там у нас за выявление и инициацию отвечает?
– Брауны, кажется, — нахмурился Тристан, но видно было, что он и сам толком не помнит.
– Целительство? — не понял Сергей, при чем тут Гарриэт.
– А ты как думал, племянничек. Конечно! Когда в организме есть магия, а он не может ее использовать, это болезнь, тяжелая болезнь.
– Магический запор, — подсказал Джекил Чоппер серьезным тоном. — Я вижу, разобрались без меня, и это хорошо. Понимаю,
Опять радение за Род, тут же мысленно окрысился Сергей. Как проблемы — так радение за Род.
– Обычно магия просыпается вскоре после рождения, — пояснил Альфард, — по крайней мере у детей магов. С простаками сложнее, но их тоже регулярно обследуют, на предмет спящего дара. Обычно находят еще в детстве, легко пробуждают, направляют. Но бывает, что дар проявляется и у взрослых, тогда сложнее всего. Методик не помню, это лучше спрашивать у Гарриэт, но кажется, пробуждают по методу, схожему с самим появлением магического дара.
– А его можно как-то создать?
– Не создать, нет. Появление дара чаще всего связано с экстремальными ситуациями, опасностями для жизни. Магия и без того есть в организме, необнаружимая в глубинах, но организм, в критической ситуации, усиливает ее, достигая уровня слабого дара, уже вполне обнаружимого стандартными измерителями. А там уж, пробудит человек дар или нет, как повезет. Скорее всего, многие гибли, так и не сумев воспользоваться этим даром, потому что его еще надо суметь активировать и выжить, суметь воспользоваться. Все это слишком случайно и ненадежно. Велись исследования в время войн, особенно массовых, мечтали создать целые армии, задавить врага, но в итоге только перевели зря кучу людей, — развернулся уже собиравшийся уходить Джекил и неожиданно выдал целую лекцию.
После чего все-таки ушел. Сергей покивал мысленно — ситуация у Дэбби была самая что ни на есть экстремальная, но снова помещать ее в такие условия? Нет, только если совсем не останется выхода.
– Благодарю, — склонил он голову, — но вначале я все же попробую свою идею, раз уж взялся за нее.
Родственники смотрели на него пристально, словно решая, что делать с этим своевольным и капризным ребенком, которого они, по каким-то причинам, не могут просто отшлепать и поставить в угол. Сергей набычился в ответ, ибо его такое отношение уже просто утомило. Оно могло быть мотивирующим в малых дозах, но не в крупных же!
– Дай слово, что не вступишь в магический брак с Дэбби Уоррен, — процедил Альфард.
Сергей хотел возмутиться, но его внезапно осенило новой идеей. Слово по сути являлось клятвой, заверяемой силой крови и Матерью-Магией, при помощи связи через все ту же силу крови и Родовой Алтарь. Поэтому слово магов-новичков, вчерашних людей, ценилось не слишком высоко — связь с Мать-Магией была слишком слаба и не факт, что она стала бы карать за нарушенную клятву, лишая, собственно магии. И наоборот, чем ближе маг стоял к вершине, а значит и Матери, тем выше ценилось его слово и тем более страшными были кары за его нарушение.
Разумеется, маги, при всем декларируемом ими превосходстве над людьми, все же «имели общего предка», и поэтому существовала масса уловок и в данной области. Формулировки слова, позволяющие потом его нарушить, хитрые обходные пути, предварительная подготовка, чтобы ты поклялся, а сделал все кто-то другой, кому ты отдал приказ еще до того, как дал слово, да мало ли, что можно было придумать. Но сейчас Сергей как раз не собирался хитрить, финтить и ловчить, а наоборот, искренне дать слово, поклясться от всей души.
– Даю слово, что никогда не вступлю в магический брак с Дэбби Уоррен, вне зависимости от обстоятельств, клятв, принуждений и ее желания, — отчетливо произнес Сергей, глядя прямо в глаза дяде.
Да, такое тоже существовало — подловить на слове, заставить нарушить и тем самым лишить магии. Просуществовало, правда, недолго, как выяснилось Мать-Магия не стеснялась карать направо и налево, и подобная практика практически сошла на нет. Но так как идея Сергея заключалась в том, чтобы дополнительно успокоить Дэбби, что ее никто ни к чему принуждать не будет, то он решил завернуть такую формулировку. Он и сам не взялся бы сказать, что произойдет, если теперь вдруг обстоятельства сложатся так, что кто-то попробует принудить его к магическому браку с Дэбби. Мать-Магия не подтвердит клятвы и покарает принудителя? Сергею очень хотелось верить в такой вариант.
– Хорошо, — наконец-то смягчился Альфард.
Напоминать о том, что Сергей дал Слово, он не стал — такое считалось неприличным. Мол, если уж дал слово, так сдержит, нечего оскорблять мага священного Рода недоверием, примерно так оно трактовалось по этикету.
Сергей перенесся к Дэбби и обрадовал ее известием.
– Вы дали слово, милорд? — пролепетала Дэбби.
Лицо ее вытянулось, словно она ни есть, ни пить не могла, так мечтала срочно вступить в магический брак с Гарольдом.
– Ты и так настрадалась, — объяснил Сергей, — и я же вижу, что ты все подергиваешься, думая, что тебя и здесь к чему-нибудь принудят. И что это за милорды?
– Но… Гарольд…, — Дэбби сглотнула, облизала накрашенные губы, — ты же и так обещал взять меня в Академию! Я и без того тебе верю!
– Ну, так будет надежнее, — после секундной досады ответил Сергей. — Чтобы уж наверняка. Учеба и еще раз учеба.
Тут, конечно, у Сергея имелись свои подозрения. Раз Дэбби так огорчилась, то на что-то же, да рассчитывала? Секс в общаге, ну или особняке в Академии, это же ни разу не магический брак, так? Хотя, если опять ссылаться на слово и не портить хороших отношений сексом?
– Да, ты прав, — чуть прикусила губу Дэбби. — Нужно думать об учебе.
– В общем, ритуалы есть, — спохватился Сергей, — но они все такие… вроде обряда инициации на охоте или в смертельной схватке. Поэтому вначале все же попробуем с Источником.
– Я доверяю тебе, Гарольд Чоппер! — произнесла Дэбби пафосно.
Она выпрямила спину, положила руки на колени, прикрыла глаза, и неожиданно превратилась в этакую институтку, пай-девочку, способную упасть в обморок от одного намека на неприличное слово. Метаморфоза усиливалась платьем, схожим с школьной формой, и Сергей тоже прикрыл глаза.